Цивилизация
Северо-Кавказский окружной суд получил серьезное свидетельство против бывшего командира 160-танкового полка Юрия Буданова, который, как известно, настаивает, что задушенная им Эльза Кунгаева была снайпершей, убивавшей его однополчан. По версии Буданова, вычислить ее помог некий чеченец, который представился ему Шамилем, а позже свидетели назвали фамилию — Баталов. Он был задержан военными за день до убийства, 25 марта 2000 года, когда он хотел уйти в горы, и в обмен на освобождение предложили выдать пособников боевиков в его родном селе Танги-Чу. Он согласился, привез военных в село и во время рейда указал полковнику Буданову на дом Кунгаевых, сказав, что снайперша живет именно там.
В пятницу ключевой свидетель, которого в действительности зовут Рамазан Сембиев, был вызван в суд впервые, хотя адвокаты Кунгаевых хотели допросить его еще на прошлом процессе.
Они вышли на «информатора Буданова» через его мать Зайнаб, но к тому моменту он уже отбывал срок в одной из дагестанских тюрем за похищение людей, и суд отказался допрашивать Сембиева на том основании, что он является преступником. Впрочем, позиция его была известна. Из тюрьмы судье по факсу пришло его заявление. Он сообщил, что если и видел Буданова, то только по телевизору. То же самое «информатор Шамиль» повторил сегодня в суде, добавив, что в конце марта 2000 года его вообще не было в Танги-Чу.
Несмотря на то что фактически ничего нового сказано не было, допрос Сембиева – большая победа защиты. Прошлые показания чеченца суд вообще не учитывал, поскольку они были получены из тюрьмы и через третьих лиц, а не очно. Теперь же окончательно разрушена линия защиты полковника, так как в деле нет ни фотографии Эльзы Кунгаевой со снайперской винтовкой, ни показаний чеченца, который указал ему на дом снайперши. Однако и новые материалы вряд ли сильно навредят Буданову. Дело в массе нестыковок, которые есть и в той версии, по которой Кунгаева была снайпершей, и в той, по которой Буданов задушил ее просто как первую попавшуюся чеченку.
Сложно поверить уже в то, что Сембиев совсем не знал Буданова. Тем более что у него есть все основания не признаваться в знакомстве с полковником хотя бы в целях собственной безопасности.
В деле есть фотографии, сделанные в день убийства Кунгаевой, 26 марта, на которых полковник изображен вместе со своим информатором. Снимки, всплывавшие на прошлом процессе, были сделаны в полку репортерами армейской газеты «Красная звезда». Когда фото показали Сембиеву, он сказал, что не знает, как они были сделаны. Впрочем, во вранье информатор Буданова был уличен еще год назад, причем самими потерпевшими, которым его версия была очень выгодна. По словам отца убитой девушки Висы Кунгаева, мать Сембиева говорила ему, что он действительно ездил по Танги-Чу вместе с военными, что-то им показывая. Впрочем, в будановской версии тоже есть противоречия, которые опять-таки обсуждались еще на первом процессе. Например, полковник говорил, что ему указали на грязно-белый дом на Заречной улице, на что адвокаты потерпевших резонно заметили, что Кунгаевы живут в Заречном переулке в доме из красного кирпича.
