Цивилизация
Музеи иногда бывают непереносимы. Они обрушивают на посетителей такое количество первобытных топоров, золотого шитья, индейских дротиков, парадного оружия, бивней мамонта и царских сервизов на полторы сотни персон, что даже робкий интерес гибнет. Умирает под натиском парсун, чопперов, акинаков и пифосов. Посетитель, поначалу внимательно разглядывающий каждую вещь и честно читающий все этикетки, вскоре переходит на мелкую рысь. Самое грустное, что за всем этим обилием артефактов теряется главное — подлинная жизнь. История — это люди. Они жили обычной жизнью, пусть не всегда похожей на нашу, но вполне реальной — с завтраками и денежными проблемами, с непутевыми детьми и новыми знакомствами. Вот эту жизнь в музеях очень редко можно почувствовать. Редко — но можно.
В Государственном историческом музее открылась выставка «Автографы знаменитых иностранцев», которая представляет собой собрание документов, написанных великими деятелями прошлого. Она посвящена 90-летию отдела письменных источников — крупнейшего фондового хранилища Исторического музея, располагающего миллионами редчайших документов. Экспонаты из этого отдела редко появляются в музейных залах, и это понятно — пожелтевшему листку трудно тягаться в зрелищности с ювелирными украшениями или холодным оружием.
Новая выставка не блещет антуражем: два небольших зала, в которых нет ничего, кроме развешанных на стенах бумажных листов с надписями на непонятных языках. Но, как любит говорить хамоватый наследник поросенка Хрюши: «Внушаеть!»
Чем же «внушаеть» экспозиция Исторического музея? Прежде всего, авторством документов. Эти имена помнит с детства самый отпетый двоечник. На выставке можно увидеть строки, написанные Сервантесом и Гюго, Наполеоном и Бисмарком, Вольтером и Робеспьером, адмиралом Нельсоном, Андерсеном, Ньютоном и многими другими. Когда ты последовательно читаешь подлинные письма Людовика XIII, королевы Анны Австрийской, кардиналов Ришелье и Мазарини, сложно отделаться от впечатления, что ты попал в роман Дюма.
Вот мы и добрались до второго и главного достоинства выставки. Это подлинность. Какой бы уникальной ни была вещь, ей не тягаться с документом в создании ощущения подлинности. Потому как, когда мы видим шпагу Фридриха Великого, мы вынуждены верить, что это шпага Фридриха, а не заштатного курфюрста. А если мы видим письмо Фридриха, то нас не надо убеждать, что это письмо Старого Фрица — мы это видим. Если читаем по-немецки, конечно.
И здесь надо сказать о главном недостатке выставки — отсутствии переводов на русский. Документы надо читать. Это, извините, их первое и главное предназначение. К сожалению, большинство наших соотечественников солидарны с комдивом Чапаевым — языками не владеют. А с учетом того, что в экспозиции представлены автографы только иностранцев, среднестатистический посетитель прочтет один единственный документ — грамоту австрийского императора Франца-Иосифа I. И то исключительно потому, что посвящена она захудалой окраине австрийской империи — Галиции — и специально для галичан написана на русинском языке, который не сложнее украинского.
Однако, несмотря на отсутствие перевода, даже после прочтения кратких аннотаций персонажи, затянутые в корсет школьной программы, теряют свою обронзовелость. Бальзак просит посодействовать в получении разрешения на брак с русской поданной. Кальвин расписывается у городского казначея Женевы в получении жалованья, назначенного магистратом. Создатель бессмертной «Кармен» Проспер Мериме приглашает приятеля на ужин. Наполеон, уже собирающийся покинуть горящую Москву, визирует прошение об отставке одного из ротных офицеров. Дени Дидро пеняет другу за присланное письмо с неприличными картинками, которое создатель Энциклопедии вскрыл при жене и дочери.
За историческим глянцем проступают живые люди со своими каждодневными заботами. И это главное свидетельство того, что выставка все-таки удалась.
