Цивилизация
В понедельник в Мосгорсуде состоялось очередное заседание по делу отставного полковника ГРУ Владимира Квачкова и бывшего капитана МВД из Санкт-Петербурга Александра Киселева, обвиняемых в подготовке вооруженного восстания. Обоим экс-силовикам за подготовку мятежа и вовлечение людей в террористическую деятельность грозит до 20 лет лишения свободы. Киселеву инкриминируют еще и незаконное хранение оружия и боеприпасов.
Как и прежде, вход в зал, где проходят слушания, охраняли бойцы спецназа Минюста. Вели они себя довольно расслаблено, периодически жалуясь на большой объем работы в связи с частыми громкими судебными процессами в последнее время. Заседание началось почти с часовым опозданием: как уточнили приставы, автозак с подсудимыми застрял в пробке.
В ожидании запланированных допросов свидетелей по делу о государственном перевороте собрались несколько журналистов и около двух десятков сторонников 64-летнего Квачкова и 62-летнего Кисилева, в основном люди пенсионного возраста.
Когда приставы пустили в зал прессу, оба подсудимых пенсионера уже беседовали с адвокатами через отдушину стеклянного «аквариума». Квачков, одетый, как обычно, в льняную косоворотку, демонстрировал боевое настроение, улыбаясь и подмигивая присутствующим.
Заседание началось с ходатайства защиты об изменении меры пресечения для Квачкова на подписку о невыезде. Адвокат Дмитрий Никитский напомнил, что подсудимому уже 64 года, из которых в СИЗО заслуженный военный провел уже 5 лет: 2,5 года под арестом по обвинению в мятеже и еще столько же до оправдательного вердикта присяжных по делу о покушении на тогдашнего главу РАО ЕЭС Анатолия Чубайса.
«За пять лет я получил уже третье тюремно-юридическое высшее образование. Кроме того, у меня была творческая командировка в дурдом имени Сербского», — поддержал своего защитника Квачков.
Рассмотрев ходатайство, коллегия из трех судей, как и ожидалось, оставила Квачкова под арестом. Тогда адвокаты попросили освободить Киселева. Сам седой экс-милиционер отметил, что плохо себя чувствует в последнее время, но тюремные доктора не могут поставить ему диагноза. По версии защиты, полковник ГРУ из Москвы и отставной капитан МВД из Петербурга даже не знакомы. Как считают сторонники Киселева — активиста Российской коммунистической рабочей партии, его «закрыли» только за то, что он отказался дать показания против Квачкова. Посовещавшись несколько минут, судьи решили второго подсудимого также оставить под стражей.
Первым из свидетелей в зал суда пригласили безработного жителя Подмосковья Валерия Заровного. К трибуне, опираясь на трость, вышел лысый мужчина средних лет в сером костюме с орденами Мужества и Красной Звезды на груди.
Он пояснил, что хорошо знает Квачкова и служил с ним в одной части, но в разное время. На последующие вопросы Заровный отвечал невнятно. Из его слов следовало, что с Квачковым он начал общаться еще в 2008 году, когда услышал о движении «Народное ополчение Минина и Пожарского» (НОМП), которое возглавлял полковник. Позже свидетель общался с ним во время «Русских маршей», беседовал о ситуации в стране. На вопрос об обстоятельствах визита Заровного в 2010 году в город Ковров, где, по версии обвинения, мятежники планировали захват военной части, свидетель ответил: «Владимир Васильевич просил меня посмотреть дорогу». Зачем надо было «смотреть дорогу», отставной военный пояснить не смог. Тогда прокурор попросил предъявить Заровному его же показания, данные на следствии. Судья открыл указанные страницы дела и подозвал свидетеля, чтобы убедиться в подлинности его подписи. Заровный подтвердил, что показания действительно давал он.
Из протокола следовало, что Квачков и Заровный на самом дели вели беседы о восстании. Свидетель обвинения даже ездил в Ковров проработать маршрут от Пушкино до Коврова, в связи «с народным восстанием, которое должно было начаться в июле 2010 года».
Кроме того, Заровный, согласно его же показаниям на стадии следствия, получил от Квачкова приказ блокировать Софринскую бригаду Внутренних войск МВД, среди служащих которой у него были знакомые. Офицерам Внутренних войск Заровный, по его словам, объяснял, что «русские не должны воевать против русских». После оглашения показаний свидетель подтвердил подлинность своих высказываний и заявил, что давления на него никто не оказывал. Возмущенный Квачков после этого обрушился на свидетеля с вопросами о сотрудничестве Заровного с ФСБ в качестве провокатора. Судьи раздраженно снимали вопросы один за другим, настойчиво требуя задавать вопросы «по существу».
«Вы знаете, что все предатели и изменники будут обнаружены и наказаны?» — завершил свой допрос Квачков. После этого Заровный поспешил удалится.
Следующим допросили офицера запаса из Суздаля Виктора Жулина. Пожилой мужчина в строгом костюме с военной выправкой рассказал, что «пересекаться» с Квачковым мог еще во время службы в Нагорном Карабахе. С его слов, первую встречу с Квачковым он инициировал сам. Отставные военные обсуждали положение в армии, делились книгами. Почти никаких вопросов к Жулину ни у обвинения, ни у защиты не возникло. Тогда председательствующий судья уточнил, знает ли свидетель подсудимого Киселева и делал ли Квачков в беседе с ним экстремистские высказывания. На оба вопроса знакомый полковника ответил отрицательно.
После допросов Заровного и Жилина председательствующий судья объявил перерыв, чтобы перенести заседание в просторный зал, где есть технические возможности для допроса свидетеля, находящегося в секретной комнате.
29-летний Дмитрий Сидоркин ранее направил в суд заявление о том, что боится за свою жизнь, в том числе из-за якобы возможной мести членов НОМП. Несмотря на протесты защиты, суд удовлетворил его просьбу. Квачков возражать не стал.
«Когда к власти придут национальные силы, все будет рассекречено и эту тварь найдут. А сейчас пусть говорит», — подчеркнул он.
Тогда судья обратился в микрофон к секретному свидетелю с просьбой уточнить его имя и фамилию. В ответ из динамиков где-то под потолком послышался скрежет измененного специальной компьютерной программой голоса. Журналисты стали шутить, что на самом деле допрашивают Дарта Вейдера — героя фильма «Звездные войны» с характерным голосом. Разобрать ответы свидетеля было сложно не только журналистам, но и судьям, и обеим сторонам процесса. Допрашиваемый вынужден был по несколько раз повторять одни и те же фразы: «обсуждал с Владимиром Васильевичем планы восстания», «ездил в Ковров по заданию Владимира Васильевича».
Из его рассказа стало понятно, что Сидоркин несколько раз встречался с Квачковым в квартире полковника, от которого в мае и июне 2010 получил указания посетить Ковров, чтобы уточнить расположение объектов ФСБ, МВД и военных частей с целью подготовки «народного восстания», намеченного на июль 2010 года.
Каким-то образом ему удавалось проникнуть прямо через КПП на территорию военного учебного центра, который должен был стать главной целью мятежников, чтобы на месте уточнить расположение складов с оружием. Киселева свидетель никогда не видел.
После прокурор попросил огласить протоколы прослушек, сделанных в квартире Квачкова во время встреч со сторонниками «ополчения». На этих встречах, по версии следствия, обсуждались детальные планы вооруженного мятежа. Подсудимые и защита были категорически против ходатайства прокуроров. Более того, адвокаты заявили, что данные доказательства получены незаконно, так как в деле нет санкции суда, необходимой для ведения записи переговоров. В ходе обсуждения проблемы допустимости доказательств суд сначала все же согласился с позицией обвинения. После чего Квачков заявил ходатайство об отводе судейской коллегии.
«Трое профессиональных судей не могут не знать, что документы, полученные непроцессуальным путем, не имеют юридической силы. В основу обвинения положены какие-то фантасмагорические планы, изложенные на смонтированных аудиозаписях», — заявил Квачков.
В итоге судьи решили не отводить сами себя, но предложили защите подробнее мотивировать ходатайство об исключении аудиозаписей из списка доказательств. После чего, заслушав 20-минутное выступление адвоката Никитского о нарушениях Уголовно-процессуального кодекса, суд предложил прокуратуре возможность подготовить возражение на ходатайство защиты и объявил перерыв до 22 ноября.
