Цивилизация
Про fun
— На одной из пресс-конференций во время финала Гран-при в Барселоне вы рассказали, что по окончании олимпийского сезона всерьез думали о завершении карьеры через год-другой и не собирались оставаться до Олимпиады-2018. Но потом взглянули на ситуацию в парном катании свежим взглядом и передумали. За достаточно долгую карьеру в спорте у вас в принципе часто возникали сомнения и мысли подобного рода?
М.Д.. – Таких моментов было, конечно, немало. Думаю, практически каждый спортсмен проходит через сомнения, а не исчерпал ли я весь свой потенциал и не пора ли остановиться? Но что интересно, каждый раз, когда лично у меня возникали подобные мысли, варианты, что делать дальше, появлялись словно сами собой. Примерно так было, когда мы вставали в пару с Эриком. Я в принципе живу с уверенностью, что всегда есть какие-то позитивные варианты. В том числе в фигурном катании. И это каждый раз убеждало меня, что нет, еще не время ставить точку, и я могу добиться большего.
Э.Р. – Я придерживаюсь примерно той же точки зрения, что и Мэган. К примеру, считал, что у меня есть потенциал бороться за звание лучшего в мире, но ситуация к этому не располагала или рядом не было правильного человека. Однако когда мы с Мэган начали кататься вместе, стали делать все те элементы, которые я не мог выполнять раньше, я подумал: ок, из этого может что-то выйти. Безусловно, у меня случались моменты, когда я не понимал, что происходит с моим катанием или в моей жизни вообще. Но, как сказала Мэган, обычно в те моменты, когда ты меньше всего этого ждешь, и открываются новые двери.
М.Д. – Что касается прошлого сезона, в какой-то момент мы просто посмотрели на ситуацию, сложившуюся в парном катании, и поняли, что она дает нам возможность достичь в нашем виде спорта самых больших высот. Разумеется, мы решили попытаться использовать этот шанс, почему нет?
— Парное катание – это во многом история о внутрикомандной химии. Как строятся отношения в вашей паре? Кто из вас двоих в большей степени босс, например? Кто отвечает за организацию процесса?
Э.Р. – Я бы сказал, что Мэган – в больше степени лидер (улыбается). Она присылает расписание, а я уже смотрю, что там у нас происходит.
М.Д. – Конечно, у нас, как у всех фигуристов, есть команда замечательных тренеров. Но вместе с тем мы с Эриком – давно взрослые люди. Так что у наставников нет необходимости присылать нам напоминание с расписанием каждый вечер или делать еще что-то в таком духе. Скорее они ждут от нас каких-то предложений. На самом деле так было всегда. Тренеры следят за тем, что мы делаем на льду. Но они не контролируют организационные вопросы с расписанием и другими подобными вещами.
Э.Р. – А еще, говоря об отличительных чертах, нашей сильной стороной с самого начала было то, что, работая очень много и тяжело, мы никогда не зацикливались на самой этой мысли о каторжном труде. Потому что фигурное катание — это в первую очередь веселье, удовольствие, фан. И ни разу за пять лет совместной работы я не думал о нем, как о каторге. Поэтому мы стараемся выходить на лед не с мыслью кого-то в него укатать или драться до последней капли крови. А с пониманием того, что должны показать максимум того, что можем на сегодняшний день. Именно это и обеспечило нам возможность постоянно прогрессировать все эти годы.
— Очень любопытная деталь. Фигуристы из Северной Америки, в отличие, например, от российских или японских, очень любят использовать слово fun применительно к фигурному катанию. Что именно вы вкладываете в это понятие?
М.Д. – Ну смотрите, нам с Эриком по 29 лет. И мы бы не стали заниматься фигурным катанием, если бы это не делало нас счастливыми, правильно? Никто нас не заставляет. Это наш выбор, потому что мы сами этого хотим. При этом мы можем сильно разнервничаться, как было в Барселоне перед произвольной программой, например, – до того, что и на лед выходить не хочется. Но какая-то часть нас всегда будет любить и это состояние тоже.
На тренировках мы можем заморачиваться на тему того, что нужно кататься хорошо, но никогда не позволяем себе унывать. Напротив, шутим, общаемся и никогда не воюем друг с другом. Это, конечно, тоже сильно облегчает дело.
Э.Р. – Согласен. Работая на льду день за днем, важно не воспринимать все чересчур серьезно. Это и есть fun. Никто никогда не скажет нам: эй, не приземлишь этот прыжок, я тебя возненавижу (смеется).
М.Д. – Да, в этом все дело. И наши тренеры подходят к процессу точно так же. Ошибка – это не конец света. Никто не умрет, не заболеет. Это создает очень позитивную энергетику. Если мы начнем всерьез убиваться из-за ошибок, наши тренеры, скорее всего, просто отправят нас домой. Никто не должен плакать на катке, это место позитива.
«Выбрали друг друга из-за сложности»
— Фишка вашего дуэта – уникальный по сложности контент программ. Как вы с тренерами пришли к тому, что стоит делать ставку именно на это?
М.Д. – Это была одна из главных причин, по которым мы в свое время решили кататься вместе. Мы с самого начала знали, что сложность будет одной из наших сильных сторон. Мы уже умели делать тройной лутц, понимали, что достаточно быстро освоим сложные выбросы и т.д. Но нам приходится много работать над креативной стороной, над тем, чтобы создать интересные программы. Мы с Эриком очень разные и внешне, и в плане катания, и нужно сделать так, чтобы это все хорошо смотрелось вместе. Именно поэтому мы с самого начала настраивались искать свой собственный стиль и путь, а не копировали кто-то другого.
Э.Р. – Я знаю, что в России многие пары имеют один и тот же классический стиль, это касается как катания, так и тренировок. Это чем-то похоже на классический балет. Но в Северной Америке сложно идти по такому пути. У нас, в отличие от вашей страны, нет системы. Ты все должен делать сам. Например, если тебе нужен специалист из танцев на льду – иди и ищи. Ни тренеры, ни федерация не поднесут тебе все готовое на блюдечке.
В Канаде есть несколько партнеров и несколько партнерш, так что сложно говорить об идеальных союзах, которые словно созданы на небесах.
М.Д. – Так что сами спортсмены должны искать свою вторую половинку и создавать идеальную пару.
Э.Р. – С другой стороны, это очень помогает в работе. Благодаря этому мы прибавляли каждый год, шаг за шагом. И люди не могли сказать, что в новом сезоне мы такие же, как были в прошлом. Нет, мы каждый раз становились чуточку лучше. И собираемся продолжать в том же духе и дальше. Когда поймем, что не сможем, придет время завершать карьеру.
— Как бы вы описали разницу между российским и североамериканским стилями парного катания?
М.Д. – Российский стиль очень сильно замешан на классике. Это касается и линий, и стиля исполнения элементов, и даже выбора музыки. И в мире фигурного катания все это пользуется очень большим уважением. Что касается Северной Америки… Я даже затрудняюсь ответить, есть ли там столь же определенный стиль. В целом он более атлетичен. В Северной Америке есть много фигуристов-одиночников, которые со временем переходят в парное катание. Но это происходит не в 14–15 лет, а обычно в 18–19.
А еще мне кажется, что в российской и североамериканской школах разное восприятие эмоциональной стороны катания. Например, люди в Северной Америке часто говорят нам, что получают от нашего катания массу эмоций. А в России мы часто слышим в свой адрес, что люди вообще не видят между нами химии и мы похожи скорее на двух одиночников, которые катаются вместе.
Но мы-то эту связь чувствуем. Так что дело, очевидно, в индивидуальном восприятии вопроса.
Э.Р. – Мне это иногда напоминает сравнение яблок и апельсинов (улыбается). Кому-то нравится одно, кому-то другое. Это нормально.
— Мне кажется, что стиль, который исповедуют, например, Татьяна Волосожар и Максим Траньков, – несколько иной в сравнении с традиционным классическим парным катанием. В том, что касается тем, музыки по крайне мере.
М.Д. – О, лично нам они очень нравятся! Меня восхищает их энергия, сила и креативность. И их стиль несколько менее классический.
Э.Р. – И вы совершенно правы, они очень современны.
М.Д. – Мы очень уважаем тот путь, который они выбрали. Это, как мне кажется, очень созвучно тому, что стараемся делать в фигурном катании мы.
«Мы не можем изменить свою внешность»
— Фигурное катание как балет – это мир с очень красивой вывеской. Поэтому в порядке вещей обсуждать, какая пара является самой красивой, у кого самые выразительные линии и стать и т.д. Что вы чувствуете, когда вас начинают обсуждать в таком ключе и сравнение оказывается не в вашу пользу?
М.Д. – О, мы знаем-знаем (смеется). Постоянно что-то такое слышим. Но мы же ничего не можем с этим поделать! Я не могу вырасти или сделать свои ноги длиннее, чем они есть. Это мое тело, оно такое, какое есть. А Эрик не может стать короче или атлетичнее. Так чего люди от нас хотят? Это, конечно, довольно жесткие замечания, если задуматься. Но с другой стороны, мы часто слышим от судей или других людей из мира фигурного катания, как много эмоций мы им подарили. Поэтому мы стараемся концентрироваться на позитивных вещах. И много работаем над тем, чтобы сделать наши недостатки менее заметными. Мы попробовали множество самых разных стилей, чтобы найти тот, в котором будем смотреться наиболее выигрышно как пара.
Э.Р. – Мы понимаем, что не похожи на российские пары. Принимаем это. Но мы пытаемся развивать свой собственный стиль.
М.Д. – Мы бы выглядели смешно и глупо, если бы пытались кататься как Елена Бережная и Антон Сихарулидзе. Ну правда же! Вот мы и не пытается (смеется). Вместо этого работаем над созданием лучшей версии того, какими могут быть Мэган и Эрик.
Э.Р. – Вообще для фигуристов важно быть открытыми всему новому. Мы понимаем, что не можем нравиться всем. Так не бывает. Думаю, даже Татьяна и Макс не нравятся всем.
М.Д. – Представьте, как было бы скучно, если бы все пары выглядели одинаково. Или катались бы под одну и ту же музыку. Да люди первыми же скажут: да ну, это так неинтересно. На льду должны быть разные стили. Как в жизни, где ты идешь по улице и видишь столько разных форм, цветов, личностей. Посмотрите, например, на мужские соревнования – там есть представители самых разных стилей, их так много! И каждый из них по-своему прекрасен.
— Интересно, что вы упомянули Бережную и Сихарулидзе. Это ваша любимая российская пара?
М.Д. – Честно говоря, я просто назвала первый пришедший мне в голову пример хрестоматийной российской пары.
— Нынешний сезон, и финал в Барселоне, на мой взгляд, это показал, потихоньку меняет восприятие вашей пары. Люди видят в вас уже не тех очень техничных канадцев, а нечто большее. Насколько вам комфортно делиться каким-то личным опытом с незнакомыми людьми, будь то болельщики или журналисты?
Э.Р. – Это именно то, о чем я упомянул, говоря о прогрессе. Да, мы делаем тройной лутц и четверной выброс, но люди теперь видят в нашем катании не только это. Думаю, мы стали более расслабленными, и это позволяет нам легче устанавливать контакт с аудиторией. И лучше понимать музыку.
М.Д. – Что касается частной жизни, это, конечно, напрямую не связано с нашим катанием. Но мы оба – взрослые люди. И логично, что у нас есть своя жизни за пределами катка. Я, например, этим летом вышла замуж. Мы оба чувствуем, что наши жизни устроены. Не знаю, чем еще можно поделиться? (смеется)
Другие новости, материалы и статистику можно посмотреть на странице фигурного катания.
