Цивилизация
В среду у наставника сборной России был очень насыщенный день. С утра он присутствовал на заседании исполкома РФС, на котором одним из главных вопросов значилось подведение итогов выступления национальной команды на чемпионате мира в Бразилии. Почти два часа итальянец провел в Доме футбола, где отвечал на вопросы членов исполкома за закрытыми дверями. Затем Капелло отправился на встречу с журналистами, у которых к главному тренеру сборной вопросов накопилось не меньше.
Для начала дон Фабио сделал заявление:
— 28 июля я участвовал в работе технического комитета РФС, после чего в газетах появилась информация, что я плохо отзывался об игроках. Я никогда не говорил плохо ни об одном футболисте, с которым работал, за время своей тренерской карьеры. Акинфеева я не обвинял. Это вратарь, с которым я работаю и буду работать дальше.
— Что вам поможет в комплектовании сборной: изменение лимита на легионеров в чемпионате России, расширение РФПЛ?
— Это те решения, которые примет исполком.
— Остаетесь ли вы в своей должности?
— Если я сейчас нахожусь перед вами, понятно, что работать продолжаю. Это уже подтверждено.
— Что бы вы поменяли в сборной России на чемпионате мира, если бы имели такую возможность?
— Спустя 12 лет мы попали на мундиаль. Та подготовка, которую мы провели, была очень хорошей. Я говорил со многими тренерами, которые участвовали в чемпионате мира, и разными специалистами.
Это был турнир, который отличался гораздо большей скоростью, агрессивностью и прессингом, где команды играли очень компактно. И я уже сказал тренерам на техническом комитете два дня назад: мы просто не привыкли в чемпионате России играть на такой скорости, и это создало проблемы.
— Вы слышали свист в свой адрес на матче за Суперкубок России в Краснодаре. Вы действительно полагаете, что действовали безгрешно и наша сборная не вышла из группы из-за судейства и лазерных указок, светящих в глаза Акинфееву? И какие объяснения дали на техническом комитете?
— Народ был недоволен. А когда мы ехали в Бразилию, все были счастливы. Но я уже говорил на техническом комитете про то, что мы связаны эпизодами в игре. Мяч или в воротах, или нет. У нас мяч не попал в створ ворот.
Я делаю с охотой свою работу, если вижу доверие людей. Если его нет, не беспокойтесь, отставка будет. Она готова. Я серьезный человек и уважаю свою работу и людей. Это то, чему меня научил отец.
Не может быть, чтобы сначала мы были хороши для всех, а потом стали ни на что не способны. Самое важное сейчас — понять, на каком уровне находится российский футбол.
— Были ли ошибки с вашей стороны?
— Все те люди, которые со мной работали, были просто великолепны. Ошибки все совершают. Их я обсуждаю только со своей командой и штабом, который со мной работает.
— Наша страна впервые в истории не выиграла ни одного матча в группе. Вы говорили, что мы способны выйти в четвертьфинал…
— Я такого не говорил. Я сказал, что есть цель выйти из группы, но о четвертьфинале сказал, что мы можем стать миной, от которой неизвестно, чего ожидать. Может быть, меня спросили: выйдем ли в четвертьфинал, и я сказал, что надеюсь.
— Тем не менее РФС ставил задачу выйти из группы. Российские тренеры находят мужество уйти в отставку, если не выполняют задачу, но вы остались. Почему и зачем?
— Мне доверяет и РФС, и министерство спорта.
— Предлагал ли вам РФС стать куратором всех сборных России, и если да, то какова ваша программа? Знаете ли вы, что глобальных изменений в нашем футболе почти не было, кроме смены кругов. Есть ли у вас надежда, что сможете что-то изменить?
— Есть очень многие вещи, которые мы хотим начать реализовывать. И есть определенные мысли. Мы будем двигаться в этом направлении. Нам важно найти тех людей, которые будут способны реализовать наши задумки. Это то, над чем мы сейчас работаем. То есть эти проекты есть.
— На что они направлены?
— К примеру, на строительстве базы для сборной, чтобы там все было пропитано духом сборной. Также нас волнует работа в регионах. И еще наша цель — уделить большое внимание молодым игрокам.
— Есть ли уверенность, что такая глобальная работа будет успешной?
— Рост футбола зависит от команд, министерства спорта, поэтому они все должны заниматься проектом, а мы ищем людей, способных его реализовать.
— Осталось четыре года вашего контракта. Какова ваша главная цель на этот период?
— Главное — чемпионат мира – 2018. Но до этого мы должны попасть на первенство Европы. Это два проекта, которые связаны, но это отдельные проекты. Мы хотим попасть на чемпионат Европы, а затем на домашнем мундиале создать сборную, которая будет выступать на высоком уровне.
— Почему Юрий Жирков в первом матче ЧМ-2014 попал в стартовый состав, а потом не сыграл ни минуты? Почему во всех трех матчах в «старте» выходил Денис Глушаков, а не Игорь Денисов?
— Мне не нравится говорить отдельно о каждом игроке. Это выбор тренера. Жирков некоторые матчи играл, некоторые — нет. То же самое — Глушаков. В первой части отборочного турнира к ЧМ играл Денисов, затем Глушаков. У меня 23 игрока, и я пытаюсь выбрать лучшего.
— У вас есть конкретный план? Кто будет вашими помощниками в сборной? Планируете ли омоложение состава?
— Чтобы сразу расставить все точки над «i», скажу, что Акинфеев в сборной будет.
Мы были одной из самых возрастных команд на чемпионате мира. Я назову четырех игроков, которых уже вызывал: Григорьев, Миранчук, Рязанцев и Беляев. Это будущее. Мог бы продолжить список, но я не могу вызывать в состав футболистов, которые не выступают за основу в своем клубе. Тогда скажут, что тренер команды ничего не понимает, потому что человек играет в сборной, а в клубе — нет. Из уважения к этому я не могу вызвать ребят.
Я вижу вживую три-четыре матча в неделю. Потом смотрю по телевидению, но я должен почувствовать, как он играет. Если футболиста не выпускают на поле, как я могу омолодить состав сборной?
— Вы наблюдали, как Акинфеев играл в чемпионате и допускал чудовищные ошибки. Сколько должен совершить оплошностей вратарь, чтобы потерять доверие тренера?
— Я доверяю Акинфееву и считаю его великим вратарем.
— Почему в команде не было Марата Измайлова, который имеет опыт выступления на крупных турнирах?
— Я вызвал тех, кого считал лучшими. Ни симпатий, ни антипатий у меня нет.
— На техническом комитете вы сказали, что хотели бы в конце сезона собрать молодых игроков. Будет ли такой сбор?
— Я просил об этом президента и исполком. Тренеры тоже это знают. Речь идет об окончании первой половины чемпионата. Хочу, чтобы ребята потренировались со мной.
— Нужны ли сборной натурализованные игроки и будут ли они?
— Во всем мире есть такие футболисты, и они решают, за кого им играть. Об этом идет дискуссия. Это от меня не зависит. Есть регламенты, которые надо соблюдать.
— Считаете ли вы, что отъезд игроков за границу решит ряд вопросов, например со скоростью?
— Российский футбол — медленный. Конечно, это поможет. Когда мы играем на международном уровне в еврокубках, в некоторых матчах на поле выходит девять иностранцев, и у них такие же проблемы, как у россиян.
Если ты привык играть медленно, то скорость набрать сложно. Нельзя тут же перестроиться. Я говорю о клубах, матчи которых я видел. Я пытался показать это во время тренировок, прокручивал ролики с другими матчами, призывал набирать скорость. Но это должно стать привычкой.
— Когда общение с игроками станет более доброжелательным и мы не будем унижаться в попытках задать им один-два вопроса?
— Не все игроки охотно говорят с прессой. Кто-то вообще не хочет общаться. Иногда приходится выбирать, кто пойдет к журналистам. Те, кто общается, говорит, что по нескольку раз не хотят давать интервью. И сейчас мы уже все планируем заранее.
— Вы сами профессионал и понимаете, что это часть вашей работы. И пресса работает на ваш имидж в том числе. Вы пытаетесь донести это до игроков, чтобы они были более открытыми?
— Мы их заставляем общаться, чтобы вы имели возможность поговорить с каждым. Должно быть равновесие. Я понимаю вас, но и вы меня поймите. Я руковожу 23 игроками. Встаньте на мое место.
— В чем разница вашей работы в Англии и России? Где сложнее?
— Испания, Италия, Англия, Россия. Здесь сейчас 15 камер, а в Англии их было бы пять. Главная сила Англии в том, что все четко сделано. За день до матча там были воскресные журналисты, которым я давал интервью в пятницу, потом радио, затем ТВ и пишущая пресса. И со мной было два-три игрока. В Италии меньше пишущей прессы, больше ТВ. В Испании больше пишущей.
— Правда ли, что ваш контракт спонсируется «ЛУКойлом», а не РФС?
— Я этого не знаю. Мой контракт подписан с РФС. Это контракт УЕФА. Изучите это.
Ознакомиться с другими новостями, материалами и статистикой вы можете на странице мирового футбола.
