В 1922 году в состав нового государства вошло множество народов, говорящих на разных языках, но далеко не все из них владели русским. Частично население и вовсе оставалось неграмотным. К началу 1930-х советское руководство начало повторную разработку всеобщей образовательной программы.
Примечательно, что поначалу в стране к идее обязательного обучения русскому языку относились достаточно осторожно. «Мы, разумеется, стоим за то, чтобы каждый житель России имел возможность научиться великому русскому языку. Мы не хотим только одного: элемента принудительности. Мы не хотим загонять в рай дубиной», — писал Ленин в одной из своих статей.
Более того, после революции, в противовес царскому режиму, где русский язык был главным и единственным для многих сфер, акцент делался именно на развитие национальных культур и родных языков. «Миллионные массы народа могут преуспевать в деле культурного, политического и хозяйственного развития только на родном, на национальном языке», — писал Сталин в 1929 году.
Советские граждане обязаны были обучиться грамотности, но у них было право выбора языка обучения. Развивались национальные школы: пиком стал 1932 год, когда в советских начальных и средних школах преподавание велось на 104 языках, в том числе некоторых мировых.
Актриса Ольга Аросева, например, ходила в немецкую школу на Кропоткинской в Москве 1930-х. «Педагоги были немцами, все предметы преподавались на немецком языке. Для нас это не представляло никакой трудности, мы выросли на этом языке, хорошо знали его. В моем классе была учительница геноссе Бауэр, товарищ Бауэр. Ее племянница Таня Бауэр во время войны была нашей крупной разведчицей, — писала она в книге «Без грима на бис». — Пение одно время преподавал бежавший из Германии Эрнст Буш — тот самый, знаменитый, брехтовский.
Он строил нас в колонну, мы выходили на Кропоткинскую и, печатая шаг, орали во все горло: «Друм липке, цвай-драй...» — песню красного Веддинга, берлинских рабочих предместий. Прохожие ошалело смотрели».
Однако спустя несколько лет политика партии радикально изменилась. Уже к концу 1930-х этнический состав многих республик значительно изменился. Крестьяне получили паспорта и начали перемещаться по стране, в послевоенном Советском Союзе происходили армейские передислокации, послевузовское распределение, индустриализация, урбанизация и, безусловно, депортации и репрессии — словом, перемещаться граждане по стране стали интенсивнее. Возникла необходимость в универсальном языке общения, которым и стал русский.
Под флагом борьбы с «великодержавным шовинизмом» и «буржуазным национализмом», загораживающим, по формулировке Надежды Крупской, доступ бедняков к русскому языку, преподавание родных языков стали сокращать. 80 лет назад вышло постановление Совнаркома СССР и ЦК ВКП(б) номер 324: «Об обязательном изучении русского языка в школах национальных республик и областей». С 13 марта 1938 года русский язык в качестве обязательного предмета появляется во всех школах республик Советского Союза.
Советские власти отталкивались от трех основных причин для введения обязательного изучения языка. Первой стало то, что русский язык в СССР олицетворял единое средство общения для многонациональной страны, а также «способствовал хозяйственному и культурному росту народов». Второй причиной являлась необходимость усовершенствования знаний трудящихся в национальных республиках — это должно было поднять общий уровень профессионализма. Третья и самая важная причина звучала так: «Знание русского языка обеспечивает необходимые условия для успешного несения всеми гражданами СССР воинской службы».
Русский язык выступал как язык-«старший брат» в семье советских народов. В действительности знание русского открывало много дверей: от партийного роста до возможности учиться в институте. Мотивация изучения родного языка снижалась — русский язык считался более престижным, родители стремились обучить ему своих детей. Тогда как родные языки, на которых разговаривало преимущественно сельское население, считались «деревенскими».
В СССР русский был «первым среди равных» и имел кириллический алфавит. Задачей советских ученых стал перевод всех алфавитов национальных республик на кириллицу. Эта мера миновала лишь Прибалтику и Карелию – регионы, имеющие древние традиции латинской письменности. Вначале перевод коснулся малых народов, а затем и таких крупных республик, как Азербайджанская, Туркменская и Казахская ССР. Советская власть сделала новый алфавит символом «праздника социалистической культуры».
Руководство ряда республик восприняло программу новой письменности с энтузиазмом. К примеру,
Башкирский обком партии обращался в высшие партийные организации с просьбой замены латиницы на кириллицу, называя первую «тормозом в развитии культуры башкирского народа», обвиняя ее в том, что она стремится «разобщить трудящихся башкир от великого русского народа».
Согласно «Правде», «обязательное преподавание русского языка в нерусских школах» означало, что он «становится международным языком социалистической культуры, как латынь была международным языком верхов раннего средневекового общества, как французский язык был международным языком XVIII и XIX веков».
Еще до выхода постановления Совнаркома русский язык уже изучали в некоторых школах советских республик, однако общая система и уровень преподавания оставались достаточно низкими. К примеру, в Таджикистане в 1937 году из почти 5 тыс. школ в республике русский преподавали лишь в 200.
Показатели грамотности по разным республикам также не внушали оптимизма. К примеру, в Чувашии еще до появления советской власти население плохо владело не только письменным, но и разговорным русским языком. В документах того времени отмечалось: «В письменных работах в среднем на одного ученика по республике приходится 6,3 ошибки, в отдельных школах до 32 ошибок».
Русский язык был официально введен со второго класса начальной школы. Впоследствии он появился и в дошкольных образовательных учреждениях. В неполных средних и средних школах язык начинали учить с третьего класса. Особенно много таких учебных заведений было на территории Грузинской ССР — неполная средняя школа давала возможность получить семь классов образования, а обучаться русскому там приходилось не менее четырех часов в неделю.
Для тех, кто заканчивал начальную школу, нормы были следующими: умение понять простую разговорную речь, описать окружающие явления, владеть основными навыками чтения и письма. Для неполных средних школ планка повышалась: были необходимы навыки чтения художественной литературы и беглое понимание разговора. Ученики, заканчивающие 10 классов, обязаны были не только читать художественную и научную литературу, но и уметь написать полноценное сочинение.
Программа русского языка и литературы советских школьников в то время состояла преимущественно из русской классики, хоть и на 20% разбавлялась современными советскими писателями. К примеру, в выпускном классе читали как «Вишневый сад» Чехова, так и стихи Маяковского.
Школьники должны были изучать не только «На дне» Горького, но и все, что писали о Горьком Ленин и Молотов.
Помимо крупных романов вроде «Поднятой целины» Шолохова дети должны были изучать песни народов СССР и национальную литературу республик.
При изучении произведений классиков требовалось рассказывать о «свинцовых мерзостях жизни» при царизме, которые привели к революционным настроениям в обществе. Молодая же литература повествовала об успехах в создании нового государства рабочих и крестьян. Но трафаретный подход имел и свои очевидные минусы. «Если выкинуть фамилию и начать рассказывать о Пушкине, о Гоголе, о Гончарове, Некрасове и т. д., то все они народные, все они хорошие и гуманные. Если несколько лет назад ребята выходили из школы с мнением, что Некрасов — это кающийся дворянин, Толстой — это философствующий либерал и т. д., то сейчас все писатели — такие изумительные люди, с кристальными характерами, с замечательными произведениями, которые только и мечтали, что о социальной революции», — иронически писал о методах того времени известный педагог Семен Гуревич.
Русификация школ в национальных республиках привела к появлению массового двуязычия. Уже после смерти Сталина во многих ССР произошла отмена преподавания коренного языка в русскоязычных школах, а процент национальных школ значительно снизился. Десятки лет спустя учебников на родных языках республик почти не останется, в школах преподавание будет основываться на русскоязычной учебной литературе.