Цивилизация
Первое, что бросалось в глаза на подходе к Фрунзенской набережной утром 9 января, — бегущие по тротуару вдоль Москвы-реки толпы людей. Одни неслись сломя голову, расчищая дорогу локтями и радостно смеясь. За ними бодрым шагом, но с достоинством шествовали остальные.
На фоне непрерывной череды кордонов полиции и припаркованных вдоль набережной автобусов и автозаков подобное зрелище непосвященного наблюдателя, тем более издали, запросто могло сбить с толку. Впрочем, слушая постоянно звучавшие разъяснения полицейских о том, где находится конец очереди и как следует себя вести присутствующим, тут же все становилось понятным: в Москву доставили Дары волхвов, одну из самых почитаемых православных святынь. И десятки, а возможно, и сотни тысяч паломников, как и в ноябре 2011 года, когда в Москву привозили пояс Пресвятой Богородицы, отправились им поклониться в храм Христа Спасителя.
Согласно предварительным оценкам властей, в четверг на Фрунзенскую набережную, чтобы выстоять многочасовую очередь и поклониться Дарам волхвов, пришли более 20 тыс. человек.
Чтобы пройти от начала очереди до самой реликвии, в этот день паломникам требовалось продержаться от восьми до десяти часов.
Короткими перебежками
На часах 13.00. Очередь начинается за Пушкинским (Андреевским) пешеходным мостом на Фрунзенской набережной. Смартфон пишет, что до храма — 2,5 км по прямой. Публика с самого начала делится на тех, кто напуган длиной очереди и надеется как-нибудь «срезать», и на тех, кого не смущает ни промозглая погода, ни обещанные десять часов ожидания.
На протяжении всей набережной через каждые 200 м расставлены ограждения. Примерно раз в 20–30 минут невозмутимые сотрудники правоохранительных органов их открывают, и люди перебегают из одного оцепленного участка в другой.
Все эти дни очередь охраняют 1,6 тыс. полицейских и сотрудников Внутренних войск, вдоль набережной расставлены около полусотни автобусов, где можно согреться, 15 точек питания и 300 образцовых бесплатных туалетов. Врачи и волонтеры оказывают необходимую помощь, для участников шествия даже действует специальная «горячая линия».
«Граждане, красный свет! Ну подождите, машины же едут!» — сокрушается на противоположной стороне улицы молодой полицейский при виде толпы, устремившейся к началу очереди сквозь поток автомобилей.
Дети — не пропуск
Организаторы мероприятия через СМИ с самого начала призывали верующих прислушиваться к рекомендациям врачей и не использовать детей в качестве «пропуска», объясняя, что отдельной очереди для них нет. Однако, по словам дежурящих у ограждения волонтеров, у самого входа в храм все же есть специальная очередь для тех, кто пришел с младенцами, а также для инвалидов первой группы и колясочников.
«А после операции не пускают?» — спрашивает с надеждой полицейского женщина с палочкой.
«Тут все очень строго, боюсь, дальше не пропустят, там все огорожено», — жалуется девушка в телефон. Пожилую женщину со второй группой инвалидности вперед тоже не пропустили, а «развернули обратно — недостаточно больная». Теперь, вернувшись на три километра к началу очереди, она решила, что «так даже лучше, без всяких льгот, отстоять до самого конца, это нужно испытать».
«Устала, правда, очень. Сидела на скамеечке, отдыхала, — призналась она. — Но у меня с собой кроссворд».
«Чаще всего люди спрашивают, сколько стоять осталось, — говорит полицейский у ограждения, отмечая, что люди ведут себя спокойно. — Мы отвечаем: часов восемь-девять примерно. По крайней мере, вчера было так. На нашем участке никаких беспорядков зафиксировано не было. Здесь все стремятся к одной цели».
Подавляющее большинство в очереди — женщины, мужчин почти не видно. «Да их у нас и так не особенно много», — улыбается бабушка, вся в морщинках, в ответ на это наблюдение.
«Куда бежать-то? Они бегут и останавливаются. Все равно все огорожено», — пересмеиваются между собой молодые, не старше 30 лет, родители, пришедшие в очередь с мальчиком лет семи-восьми.
Когда полицейские открывают очередное ограждение в следующий загон, они, в отличие от большинства окружающих, переходят вперед не торопясь. Глава семейства по имени Влад — один из немногих оказавшихся поблизости мужчин. По его словам, они тоже пришли поклониться реликвии: «Время есть, отчего не сходить. Только не кормят — вот что плохо. Обещали, что кормить будут».
Просим квартиру и помириться
Вопрос, а что такое вообще Дары волхвов, некоторых в очереди застает врасплох.
«Это шкатулка или икона какая-то? — повернулся Влад к жене.
— Короче, не знает никто». Лучше всего с ответом справился девятиклассник Антон. Вот так нестандартно они с подругой решили провести время, прогуливая уроки. «Это то, что принесли Иисусу волхвы, когда он родился, — улыбается Антон. — По телевизору сказали, что в Рождество к нам привезут эти Дары и что они исцеляют болезни и приносят счастье.
Мы поверили и решили прийти сюда. Мы учимся в школе, но сейчас туда можно и не ходить. Два дня учиться — это глупо».
Подъехала машина скорой. «Кто?» — строго спросил вышедший из нее врач и увел с остановки пожилую женщину.
Женщина 40 лет рассказывает, что пришла сюда с 14-летним сыном и четко знает, чего хочет от христианской реликвии. «Мы просим помощи большой. Сами мы иногородние, приехали с Кубани.
Просим квартиру, мы стоим на очереди. И помириться — у нас семейное, со свекровью, — тихим, но твердым голосом проговорила она.
— Конечно, простоим до конца, после долгого пути нас несколько часов не пугают. Бутерброды взяли с собой, чай взяли, ничего страшного».
83-летняя бабушка говорит, что пришла помолиться о здоровье: «Я человек больной. Если б не ноги… Другие боли можно терпеть, а вот на ногах стоять тяжело. И идти тяжело. Но с Божьей помощью…»
«Телефончик пишет?» — с недоверием интересуется оказавшаяся рядом молодая женщина. Позже выяснилось, что она работает в полиции и пришла с коллегой «приобщиться к святыне», а в гражданском — потому что выходной.
«Дураков хватает»
Неподалеку настоятельница Переславль-Залесского женского монастыря матушка Ефросинья, окруженная десятью женщинами среднего возраста, с улыбкой отвечает на их вопросы: можно ли читать молитвы лежа, куда идти в церкви в первую очередь и зачем в доме ладан. Сзади доносится церковное пение.
По прошествии полутора часов очередь почти не движется и обещанных по новостям пирожков все не видно — вроде должны принести ближе к храму.
Чай можно получить у входов в плавучие ресторанчики, разливают его не волонтеры, а работники ресторанов: «Таково распоряжение руководства».
Некоторые в очереди стоят с книгами, чаще всего — с Библией. Замечаю ее в руках одного из немногих мужчин поблизости — представительного вида и солидного возраста.
«Здесь, как и везде, дураков хватает, как правило, 95% в церкви или среди паломников — люди со средним уровнем образования и ниже и проблемами с головой», — снисходительно объясняет он и, развивая мысль, неожиданно переходит на французский.
Что и кому он хотел этим показать, остается загадкой: то ли не хотел обидеть соседей по очереди, то ли, наоборот, демонстрировал, что он-то образован как следует.
«На Рождество люди занимали очередь с пяти утра, — утомленным голосом рассказывает полицейский особо нетерпеливым паломникам. — Они пытались проломиться сквозь полицию, людей сдерживать было невозможно, и мы поставили эти перила».
Всем пристающим с вопросом, сколько еще стоять, он говорит откровенно: «Не успеете. Хотя мне все равно, делайте что хотите, хоть ночуйте, мы здесь круглосуточно».
Волонтеры поблизости, напротив, всех успокаивают. «Кого пустили в очередь, должны пустить и в храм, — говорят они. — Проход ограничивают с семи часов, а опоздавшим идут навстречу, чтобы зря не стояли».
Конец света и очереди
От скуки в поисках тем для разговоров люди делятся с окружающими мыслями. «Все говорят о конце света… Это в душах людей конец света, особенно у молодежи, если такие безобразия творятся в святом месте, — пожилые женщины с ярким макияжем заметно оживились при упоминании кем-то о скандальной акции панк-группы Pussy Riot в храме Христа Спасителя.
В конце концов, все участники обсуждения сходятся на том, что акция в храме была проплачена, а девушкам, ответившим перед законом, предстоит еще «перед Богом отвечать».
«А вообще, нас уже ничто не пугает. Мы верим во что-то всевышнее, ничто нам уже не страшно, — говорит самая активная женщина, завершая свою мысль про апокалипсис. — Я к пояску Богородицы стояла восемь часов на морозе — и ничего, отстояла.
Эта очередь — это не просто так, это зов души. Если в это не верить, то во что же нам верить вообще?».
На часах 16.30. Почти за четыре часа мы продвинулись всего на 500 м, и я понимаю, что еще 2 км не выдержу. Автобусы для обогрева набиты битком, но и там ненамного теплее и согреться не получается. «Я задрогла», — вздыхает пожилая женщина, прислонившись к открытым дверям автобуса. Девушка, стоящая рядом, с улыбкой протягивает мне яблоко.