Цивилизация
Межгосударственный авиационный комитет (МАК) во вторник опубликовал отчет о расследовании крушения самолета Ан-2 в лесах Урала. Самолет, на борту которого находились в том числе начальник ГИБДД города Серова Дмитрий Ушаков и его подчиненные, отправившиеся в несанкционированный полет, пропал 11 июня 2012 года.
Обломки самолета удалось обнаружить только в мае этого года. Машина рухнула в 10 км от места взлета — аэродрома города Серова Свердловской области. МАК считает, что он упал, задев крылом дерево, а обнаружить его мешали кроны деревьев. Самолет полностью сгорел, отмечается в отчете.
За время, пока велись поиски самолета, появлялись самые невероятные версии и слухи об обстоятельствах его пропажи. Кто-то сообщал, что летевшие на нем люди специально решили спрятаться или инсценировать свою смерть. Кто-то полагал, что самолет совершил вынужденную посадку в тайге и люди продолжают ждать помощи. При этом спасателям несколько раз приходилось проверять информацию, что спустя недели и месяцы после пропажи самолета кто-то якобы получал SMS-сообщения с телефонов летевших на его борту пассажиров, а радиолюбители засекали сигнал бортовой радиостанции. Однако на деле все оказалось довольно прозаично.
Как полагают эксперты МАК, управлявший самолетом 50-летний пилот Хатип Кашапов был нетрезв. Кроме того, второго пилота на борту не было, а все 12 пассажиров были не оформлены должным образом.
Весной 2012 года экипаж самолета Ан-2 перелетел из Оренбурга в Серов для мониторинга лесных пожаров. Первые две недели июня самолет стоял на аэродроме: в регионе шли дожди, и пожаров не намечалось. 10 июня пилот Ан-2 согласился покатать компанию из четырех человек, чтобы подзаработать, рассказал авиатехник. А на следующий вечер, по данным МАК, на борт поднялись уже 12 человек.
Авиатехник заметил, что командир воздушного судна еще днем начал распивать спиртное вместе со сторожем. «Стали употреблять какую-то настойку или самогон из графина», так что перед полетом пилот «был изрядно выпимши», говорится в объяснительной свидетеля. Техник пояснил, что вечером к нему подошел командир экипажа и сказал, что опять полетит катать «этих парней», которых возил накануне.
«Я сказал командиру: «Ты уверен в своих действиях, может, не стоит?» На это КВС закричал на меня, заругался, и я отошел в сторону», — рассказал техник.
Место второго пилота занял сторож. Наблюдая за самолетом, техник отметил, что пилоту не удается запустить двигатель, и он понадеялся, что компания откажется от полета. Однако пилот открыл люк и позвал его, попросив помочь с запуском. «Я незаметно перекрыл стоп-кран, что исключает пуск двигателя», — пояснил техник. Командир судна все-таки заметил эту уловку.
Двигатель завелся, и, как говорится в отчете МАК, около 23.00 — примерно за 15 минут до захода солнца — самолет взлетел в условиях надвигающихся сумерек. По свидетельствам очевидцев, пилот заложил вираж на небольшой высоте над аэродромом и улетел в неизвестном направлении. Техник направился к зданию аэропорта, а ему навстречу уже шел второй пилот Ан-2 с телефоном в руке — он пытался позвонить напарнику.
«Мы решили дождаться возвращения самолета, а когда тот не вернулся через 30 минут, то поняли, что что-то не так», — приводятся в отчете экспертов слова техника. Начальству они рассказали о случившемся только через 1,5 часа после вылета. Ответ был коротким: «Жгите костры». Всю ночь сотрудники аэродрома ждали самолет, но он так и не вернулся. Второй пилот пытался дозвониться на мобильный телефон напарника, но тот был недоступен.
Обломки машины и останки людей были найдены охотниками через год.
Изучив место крушения, специалисты МАК восстановили картину аварии. Судя по всему, самолет слишком снизился и задел левым крылом ель на высоте 21 метра. Он пролетел еще 60 метров и врезался в землю, задев ее левым крылом, потом носом, перевернулся на крышу и зарылся на метр в болотистую почву. Топливная система смялась, и из баков потек бензин. «Наиболее вероятно, что в результате попадания топлива на горячие части выхлопного коллектора возник пожар», — предполагается в отчете МАК. Пламя быстро охватило фюзеляж, крылья и хвост.
В отчете говорится, что к опыту пилота у экспертов претензий нет. Он ни разу не попадал в авиационные происшествия, а налет на Ан-2 у него превышал 8 тыс. часов. Самолет также был в хорошем состоянии. Техники его осматривали за две недели до вылета. «Замечаний к техническому состоянию планера, силовой установки и систем самолета не было», — говорится в документе. Метеорологические условия в районе вылета в день крушения также не могли повлиять на полет. Неблагоприятных погодных явлений не было.
Эксперты-криминалисты Российского центра судебно-медицинской экспертизы не смогли установить, находились ли пассажиры и пилот в алкогольном или наркотическом опьянении.
Спустя год останки были в состоянии скелетирования. Непонятно также, были люди пристегнуты или нет на момент крушения. Однако по ДНК криминалисты установили личности людей.
Поиски пропавшего самолета велись несколько месяцев, за это время почти 300 раз самолеты с поисковыми командами взлетали с уральских аэродромов. Однако разглядеть что-либо за густыми кронами деревьев было невозможно, а Катасминские болота не давали быстро двигаться наземным группам. Участвовавшие в операции полицейские утопили в болоте радиостанцию и едва не потеряли одного из своих коллег. Поисковые работы были остановлены только в начале ноября.
Подводя итоги, представители МАК высказали претензии в адрес должностных лиц ООО «АВИА-ЗОВ», в котором работали пилоты. По мнению экспертов, они нарушили авиационные правила, которые требуют начинать поисково-спасательную операцию через пять минут после потери радиосвязи с воздушным судном. Информация о незапланированном вылете Ан-2 дошла до директора ООО «АВИА-ЗОВ» только через полтора часа, а до полиции Екатеринбурга — через 8,5 часа. За это время место крушения теоретически можно было обнаружить по зареву от пожара.
Стоит отметить, что в отчете МАК не говорится о пассажирах самолета и их роли в происшедшем. В числе пассажиров был начальник ГИБДД Серова с тремя подчиненными, несколькими родственниками и знакомыми.
