Цивилизация
Новость об очередном деде Мазае и его 15 зайцах, которых сотрудники МЧС на этой неделе вывезли из затопленного поселка Менделеева под Комсомольском-на-Амуре, облетела всю Россию. Зайцев, точнее, кроликов пожилой хозяин дома разводил в подсобном хозяйстве. Когда к дому подступила вода, он перенес своих питомцев повыше, под крышу. Да так и остался вместе с ними, когда вышедший из берегов Амур в одну из ночей прорвал дамбу и затопил поселок.
Мужчине было трудно передвигаться, и он решил остаться с домом и хозяйством. Спасателям заявил, что не уедет без своих питомцев, а сотрудники МЧС пообещали найти место в транспортере-амфибии, чтобы вывезти его хозяйство. В начале этой недели был запланирован переезд. «Дед Мазай» собрал своих кроликов — около двух десятков — в большую клетку, а спасатели доставили его на резиновой лодке до транспортера. Переселяться ему помогал сын. Дальше дед вместе со зверьем будет жить у родных.
«Многие люди, решившие остаться в затопленных домах, не хотят бросать животных — кур, свиней. Они не хотят уезжать и требуют вывезти животных. Недавно вывозили 200 свиней — люди занимались их разведением», — рассказывает один из сотрудников МЧС.
К приезжающим сидельцы относятся с агрессией, предупреждают журналистов спасатели. «Главное — чтобы вилами не бросались, а то и такое было», — говорят они.
Агрессию увеличивает алкоголь, которым согреваются хозяева затопленных домов. Многие дышат перегаром на спасателей, забирая у них продукты.
Психологи, работающие в зоне ЧС, подтверждают: подтопленцам трудно разговаривать со спасателями, трудно объяснить, что им нужно. «Они остались, потому что эти дома — часть их жизни, часть себя. Они не могут осознать, что все потеряли», — объясняют специалисты.
Психологи работают в том числе и как социальные работники, выполняя их функции. Кроме того, соцработники привыкли к работе в офисе, а тут, чтобы добраться до людей, надо и в воде по шею пройти, и в окно затопленного дома пролезть. К заморозкам всех сидельцев надо снять — у них в домах нет возможности для обогрева.
В зоне паводка есть многоэтажные дома, где продолжают жить горожане. Между их домами и сухой землей налажена переправа. Транспортер-амбифия совершает рейсы четыре-пять раз в день. Причал оборудован на затопленной улице: ее перегородили посередине песчаной дамбой.
Огромные транспортеры переваливаются через дамбу на гусеницах и скатываются в воду. На большом экране, установленном на борту машины МЧС, стоящей у переправы, транслируется расписание. Но горожане подходят к столбу и читают прикрепленный там листок с дублирующими цифрами — так привычнее.
Вечером к причалу подходят возвращающиеся с работы жители. Мужчины тащат свернутые резиновые лодки.
Двое молодых людей держат за руки большую сумку с лодкой, еще один несет ее на голове, словно индийский носильщик.
У многих в руках большие бутылки с пивом — в зоне паводка магазины не работают.
Большинство подтопленцев было вывезено в эвакуационные пункты. Удобства там минимальные. В пункте временного размещения (ПВР) № 5 один душ на этаж, в больших комнатах плотно друг к другу стоят раскладушки. В углу стол, на котором лежит еда. В комнатах душно, пахнет дезинфекцией, немытым телом и пищей. Хочется открыть окно и проветрить помещение. На раскладушках лежат несколько человек — спят или смотрят телевизор.
На втором этаже — еще кабинеты с раскладушками. Мужчина с женщиной выбегают из комнаты, куда зашли журналисты, ворча, что нельзя же так вламываться без спроса. Они удаляются, обсуждая закупку кормов для свиней.
Еще одна молодая пара готова к общению с прессой. От мужчины сильно пахнет спиртным. Он то и дело начинает сильно волноваться, словно желая высказать все, что у него накопилось. Тогда жена начинает его успокаивать, гладя по руке. Ее больше беспокоит питание. В день на еду выделяется 200 рублей в виде талонов. Это приличная сумма для Комсомольска. Но обитатели ПВР № 5 питаются в кафе-кулинарии, где этой суммы хватает только на один хороший обед.
Ответственные за эвакопункт сначала объясняют, что денег и питания достаточно. Но потом признаются, что говорили об этой проблеме руководству — раньше людей кормили на 150 рублей в день. Потом, после визита высокопоставленных чиновников, довольствие увеличили. В соседнем эвакопункте вопросов к еде нет — все ходят питаться во дворец культуры. Но там нет выбора блюд, как в кулинарии.
С одеждой у эвакуированных проблем нет: в большой комнате в ПВР № 5 на столах и шкафах лежат груды вещей. В углу свалена обувь. Одежду приносят местные жители в качестве гуманитарной помощи.
«Все приходят, выбирают, уносят по нескольку мешков. Куда людям столько одежды! — возмущается пожилая женщина. — Говорят, что потом они вещи на базаре продают. Одна женщина приходила, сказала, что видела свои вещи на базаре».
Но так как подробностей этой истории нет, то, вероятно, это просто слухи. Фактом остается нежелание людей переселяться из эвакопунктов в общежития, которые им предоставила администрация. «Там ремонт нужно делать, мебели нет», — говорят подтопленцы и жалуются на отсутствие денег.
Материальную помощь по 10 тыс. рублей эвакуированные еще не получили. Этот вопрос уже обеспокоил федеральное правительство — как оказалось, в регионы по какой-то причине не поступили деньги.
«Есть вопросы к темпам выделения материальной помощи пострадавшим, — заявил в начале недели полпред президента на Дальнем Востоке Юрий Трутнев. — Они, к сожалению, буксовали. Вчера пришлось решать эти вопросы в течение ночных телефонных разговоров, и сегодня деньги поступили на территорию, они уже распределены».
Действительно, уже в среду администрация Комсомольска-на-Амуре объявила о массовой выдаче платежных поручений, по которым люди получат деньги. В среду чиновники пообещали выдать бумаги 4,2 тыс. человек, а в четверг — еще 5,7 тыс. горожан. Когда люди получат деньги на ремонт домов, неизвестно.
