Цивилизация
Мосгорсуд в пятницу удовлетворил иск прокурора Москвы о признании АБТО (организация запрещена в России) террористической и запрете ее деятельности на территории Российской Федерации. Ответчиком в этом гражданском процессе выступал предполагаемый лидер террористов 21-летний Иван Асташин. Общение участников слушаний с молодым человеком было организовано по видео-конференц-связи из СИЗО «Матросская Тишина».
В апреле 2012 года Мосгорсуд приговорил Асташина и девятерых членов АБТО, среди которых были в том числе несовершеннолетние, на сроки от 3 лет условно до 13 лет заключения за совершение серии поджогов и подготовку теракта.
Согласно приговору подсудимые устроили серию поджогов, в том числе отделений милиции и отдела ФСБ, а также планировали взрыв ТЭЦ в Подмосковье.
Позже Верховный суд смягчил приговор, назначив Асташину 12 с половиной лет заключения. Остальным сроки также были снижены. Подруга Асташина Ксения Поважная и соратник Андрей Мархай по решению кассационной инстанции получили по четыре года лишения свободы вместо восьми и десяти соответственно.
Асташин свою вину признал лишь в части поджога здания отдела ФСБ. Только с квалификацией своего деяния как террористического ни он, ни его защита не согласны и в настоящее время ожидают рассмотрения приговора по делу АБТО в надзорной инстанции Верховного суда.
«Прежде всего я за свободу! За свободу слова и собраний, за свободное ношение оружия, за легализацию некоторых видов наркотиков и т.д., — объяснял ранее свои взгляды одному из радикальных порталов Асташин. — Я являюсь сторонником прямой демократии и считаю, что только народу может принадлежать право решать, как ему жить. В будущем обществе не будет места президентам, мэрам и прочим начальникам, все решения хозяйственно-административного характера будут приниматься на общих собраниях трудящихся. Кроме того, я считаю себя антиглобалистом, а также выступаю за сохранение природы». По словам молодого человека, свой путь к акциям прямого действия он начал с панк-рок-субкультуры.
«Это был вызов обществу потребления, личный протест, желание жить по своим законам (без законов) и особая философия, — рассказывал признанный судом лидер террористов в интервью. — В то же время в нашей среде начали появляться националистические идеи. Потом случилась Кондопога, а через полгода я присоединился к ДПНИ (организация запрещена в России)».
Разочаровавшись в националистах, юноша примкнул к нацболам и стал участвовать в деятельности незарегистрированной партии «Другая Россия». Быстро разочаровался и в этом движении, решив уйти в «автономное сопротивление». «Каких-то особых «икон» у меня не было, но, безусловно, вдохновлял положительно (в смысле достижения целей) опыт различных революций, партизанских и сепаратистских движений — Кубинская революция, революции в России, Ирландская республиканская армия, сопротивление в оккупированном Афганистане...» — говорил Асташин.
Перед началом слушаний он попросил перенести заседание, потому что узнал о нем за час до того, как предстал перед судом.
«Я узнал о сегодняшнем заседании, когда меня вывели из камеры. Никаких уведомлений, повесток я не получал. Почему не обеспечили мою явку в суд? — обращался к судье молодой человек с экрана монитора. —
Гражданский закон предусматривает равенство сторон — меня с прокурором, но я даже не могу изучить представленные им материалы». Асташина поддержал его защитник. Представитель прокуратуры Татьяна Матвеева расценила эти и все их последующие ходатайства как попытку затянуть процесс и просила суд Асташину отказать. Судья мнение прокурора, судя по всему, полностью разделяла и отклоняла ходатайства молодого поджигателя одно за другим, «посовещавшись на месте», то есть не удаляясь в совещательную комнату.
Только неожиданное ходатайство Асташина о передаче дела о ликвидации АБТО в Верховный суд как дела о запрете религиозной организации заставило судью на некоторое время уединиться и подумать.
«Поскольку прокурор в своем иске опирается на приговор Мосгорсуда, в котором прямо упоминается религиозный характер АБТО и ее деятельность на территории двух регионов — Москвы и Московской области, то вопрос о запрещении такой организации должен рассматриваться как запрет религиозной организации», — объяснил свою позицию Асташин. По словам его адвоката, в материалах дела действительно упоминались особые религиозные взгляды участников АБТО — родноверие.
Прокурор Матвеева в ответ заметила, что запретить организацию необходимо именно в связи с ее террористической деятельностью, а не религиозной, а потому аргументы Асташина неуместны: «Надо признать АБТО террористической организацией и запретить ее деятельность, чтобы до общества было донесено, что бороться такими методами, как АБТО, ни в коем случае нельзя».
Пока судья размышляла над ходатайством Асташина, между прокурором и адвокатом разгорелся почти теологический диспут об исламе, христианстве и язычестве. Почти не замечая присутствующих, оба плавно переходили от рассуждений про библейские заповеди к горячему обсуждению правил ведения войны.
«Давайте посмотрим на заповедь «Не укради»: можно ли считать вором партизана, укравшего у немцев мешок картошки?» — все дальше уводил спор адвокат Поповский. «А они, немцы, эту картошку сажали?» — увлекалась спором молодая сотрудница прокуратуры.
Пока все ждали решения судьи, Матвеева и Поповский обсудили коррупцию в правоохранительных органах, изменения уголовно-процессуального законодательства, вспомнили разоблачения майора Алексея Дымовского и поговорили о «болотном деле». «Если люди протестуют, переворачивая туалеты, их будут арестовывать, да», — доказывала важность борьбы с экстремизмом Матвеева.
Их спор был прерван громкой репликой Асташина.
«Хотят признать лидером террористической организации. Их всего в стране двадцать одна, меня хотят сделать лидером двадцать второй. Что за бред вообще?» — взволнованно объяснял он кому-то в СИЗО.
Присутствующие в зале журналисты и несколько приятелей Асташина — три девушки и один молодой человек с многочисленными татуировками на руках — громко засмеялись.
Наконец судья вернулась в зал заседаний и объявила, что в Верховный суд дело передано не будет, а участникам процесса предложила перейти к слушаниям по существу.
Прокурор ссылалась на федеральный закон о противодействии терроризму: «Статья 24 гласит, что организация признается террористической и подлежит ликвидации (ее деятельность — запрещению) по решению суда на основании заявления генерального прокурора Российской Федерации или подчиненного ему прокурора в случае, если от имени или в интересах организации осуществляются организация, подготовка и совершение преступлений, предусмотренных статьями 205—206, 208, 211, 220, 221,277—280, 282.1, 282.2 и 360 Уголовного кодекса». Адвокат Поповский и ответчик Асташин повторяли свои аргументы: организация если и существовала, то не имела ни устава, ни членства. По мнению защитника, АБТО как таковая и не существовала, поэтому он просил суд производство по делу прекратить.
Прокурор между тем согласилась с мнением адвоката, что в Гражданском кодексе не прописан порядок ликвидации организаций, не имеющих юридического лица, но предложила суду в такой ситуации «применять закон по аналогии».
«Зачем же тогда пишутся законы, если можно запрещать что-то, пользуясь аналогиями права», — возмущался адвокат.
Далее прокурор предложила изучить видеоролик, доказывающий, что поджоги АБТО были «методами давления на власть». «Я поджег здание отдела ФСБ и снял ролик, который выложил в YouTube, — объяснил его содержание Асташин. — Остальные поджоги осуществили другие лица, которые просто подписали свой ролик Автономной боевой террористической организацией <...> Это не было давление на власть. Это было сделано мною в качестве протеста против диктатуры чекистов».
«Диктатура чекистов — абстрактное понятие. Против чего вы выступали?» — уточнила прокурор.
«Власть в стране захватила ФСБ, не подконтрольная никому, — продолжил Асташин. — Например, в 1999 году небезызвестные взрывы были в Москве, по мнению очень многих людей, известных журналистов, общественных деятелей, организованные ФСБ, чтобы развязать войну в Чечне. Последние десятилетия идет давление на оппозицию со стороны ФСБ...»
В конце заседания судья предложила Асташину разъяснить, каких «негативных последствий» для себя лично он ожидает, если суд все-таки признает АБТО террористической организацией.
«Понимаете, если в личном деле у меня будет пометка «Руководитель террористической организации», это может отразиться на моем положении как в системе исполнения наказаний, так и потом, когда я выйду на свободу. Это может стать причиной отказа в выдаче кредита, визы», — невозмутимым голосом объяснил Асташин судье свои опасения.
Приняв к сведению его слова, судья удалилась на 20 минут, после чего бегло зачитала решение о признании «синдиката «Автономная боевая террористическая организация» собственно террористической организацией».
Таким образом, студент 1992 года рождения стал признанным лидером террористов одной из двух десятков организаций, удостоенных национального списка официально запрещенных террористических структур. Согласно закону, этот перечень должен публиковаться в «Российской газете» по представлению ФСБ. Однако последний опубликованный список доступен только на сайте Национального антитеррористического комитета и датирован 2010 годом. Среди 19 перечисленных в нем организаций — «Аль-Каида (организация запрещена в России)», «Талибан (организация запрещена в России)» и «Имарат Кавказ».
Формально решением суда студент-поджигатель поставлен в один ряд с Усамой бен Ладеном и Доку Умаровым.
