Цивилизация
Присяжные заседатели по делу бывшего следователя по особо важным делам СКП Андрея Гривцова требуют отменить решение Верховного суда, который в конце января этого года забраковал их оправдательный вердикт. Свое решение в пользу подсудимого присяжные вынесли единогласно 19 октября 2012 года: коллегия признала недоказанным сам факт совершения преступления.
По версии следствия, Гривцов вымогал $15 млн у президента концерна «Росэнергомаш» Владимира Палихаты.
За эту сумму он якобы обещал бизнесмену не привлекать его к уголовной ответственности по делу генерального директора ООО «Бизнес-контракт» Николая Нестеренко, который был осужден по обвинению в рейдерских захватах (это дело в конце 2009 года расследовал Гривцов). Теперь экс-следователь готовится к тому, что на этот раз его будут судить профессиональные судьи, так как с 2013 года статья Уголовного кодекса «получение взятки» выведена из-под подсудности присяжных. На пресс-конференции, которая состоялась во вторник, некоторые члены жюри рассказали, почему они не согласны с Верховным судом.
Первым слово взял присяжный Александр Ткаль, который заверил, что жюри при вынесении вердикта использовало только те доказательства, которые были предъявлены именно в зале судебного заседания. «Мы исключили возможность рассматривать иную информацию, которая поступала со стороны и могла повлиять на нас, — заявил он. — Мы рассматривали только те факты, которые были обнародованы в зале судебного заседания в их хронологической последовательности.
Мы пришли к выводу, что не было преступления вообще, то есть что людей обвиняют в преступлении, которое не произошло. Это наше четкое убеждение, оно выверено в течение двух с половиной месяцев хождения на судебные заседания».
По его словам, когда члены жюри из СМИ узнали о решении Верховного суда, то почувствовали «разочарование» и «безысходность». Присяжные, которые за время процесса успели обменяться контактными телефонами, начали созваниваться и делиться своими впечатлениями. В итоге они решили написать обращение к президенту России, генпрокурору, председателю Верховного суда и уполномоченному по правам человека в России письмо с просьбой отменить решение Верховного суда (есть в распоряжении «Газеты.Ru»).
Ткаль рассказал, что изначально в коллегию входили 20 человек, трое из которых выбыли по объективным причинам (по состоянию здоровья или гибель родственников). «Когда мы вынесли вердикт, мы подошли к запасным, которые остались в зале как обычные посетители (в вынесении вердикта принимают участие только основной состав из 12 человек. — «Газета.Ru»), — говорил присяжный. — Было страшно приятно, что они обрадовались, то есть это было полное согласие даже тех людей, которые не принимали решение.
Поэтому это не 12:0, а 17:0. Поэтому нас эта ситуация очень сильно возмутила, мы унижены, растоптаны, это наше человеческое достоинство, в конце концов. Как это так? Это не пафос, мы представители народа, мы так себя ощущали там.
И от нас, как от назойливых мух, за полчаса трое, пусть и профессиональных, судей взяли и отмахнулись, от вердикта присяжных, который нами выстрадан самым натуральным образом».
Президент Адвокатской палаты Москвы Генри Резник, который был приглашен на пресс-конференцию в качестве эксперта, отметил, что вердикт присяжных не может быть отменен по существу, а лишь по процедурным нарушениям. Старшина присяжных по делу Гривцова Ирина Уткина сообщила, что Верховный суд посчитал, что на жюри оказали влияние адвокаты. «Якобы на нас 300 с лишним раз воздействовали адвокаты, и мы под воздействием адвокатов приняли это решение», — сказал она.
Суть решения Верховного суда взялся разъяснить сам обвиняемый. «В качестве оснований Верховный суд указал, что сторона защиты вела себя неподобающим образом, незаконно воздействовала на присяжных заседателей, что проявилось в том, что защита задавала наводящие вопросы, пыталась доводить сведения, которые нельзя доводить», — рассказал Гривцов. Он сообщил, что готовится обжаловать это решение в президиуме Верховного суда. «Я анализировал практику Верховного суда, и за 2012 год это единственный отмененный приговор Мосгорсуда», — отметил обвиняемый. По его словам, вопросы защитников отводились так же часто, как и вопросы прокуроров.
«Хотя бы нас спросили, во всяком случае, было ли такое воздействие, как они написали, хотя бы хоть кого-то спросили», — возмутилась старшина.
Присяжная Светлана Фомина отметила, что скорее испытывала давление со стороны прокуроров или даже судьи, чем адвокатов. «Прокуроры пытались свои домыслы выдать за факты», — сказала она. По словам членов жюри, показания многих свидетелей обвинения, таких как бывший сенатор Людмила Нарусова, противоречили фактическим материалам дела. «Стоит сенатор и лжет. А мы к этому времени столько материалов прослушки изучили», — рассказывали присяжные. По их словам, прослушки, которые должны были доказать вину Гривцова, наоборот, подтверждали его невиновность.
Другой присяжный Сергей Беляев, который не вошел в основной состав, а участвовал в качестве запасного, рассказал, что занимается бизнесом и за свою карьеру не раз встречался с неправомерными действиями со стороны правоохранительных органов, поэтому приступал к рассмотрению дела с предвзятым отношением к подсудимому. Однако в ходе процесса его отношение поменялось. «Вердикт, который вынесли присяжные заседатели, для меня очень много значил, — сказал он. — Я, как человек, который прожил 50 лет и достаточно сильно разубедился в идеалах сначала одного типа государства, потом другого, почувствовал, что есть какая-то гармония, какая-то справедливость и какая-то возможность вообще выразить свое отношение к тому, что происходит. И каково же было разочарование получить вот этот результат. Три каких-то человека, каких-то совершенно непонятных… я не знаю, как назвать, в течение получаса отменяют работу достаточно большого коллектива людей одним росчерком пера. Для меня это очень несправедливо».
Генри Резник, в свою очередь, выразил опасения по поводу судьбы института присяжных. «Суд присяжных — конституционный институт, на который не без оснований возлагали надежды, но оздоровление нашего правосудия находится в опасности, — сказал он. — На протяжении последних 10 лет мы сталкиваемся с постоянным наступлением на суд присяжных, который костью в горле стоит у наших правоохранителей». По его признанию, впервые за его практику присяжные публично заявляют о своем несогласии с отменой их вердикта.
