Цивилизация
В Финляндии набирает обороты скандал вокруг профессора мировой политики Хельсинкского университета Тейво Тейвайнена, который 3 августа провел акцию в поддержку арестованных в России участниц панк-группы Pussy Riot перед главной православной церковью финской столицы Успенским собором. В среду на него подан коллективный иск, автором которого выступил финский юрист Йохан Бекман. Из заявления Бекмана, цитируемого «Интерфаксом», следует, что Тейвайнен попытался провести внутри Успенского собора акцию, аналогичную «панк-молебну» Pussy Riot в храме Христа Спасителя 21 февраля. Сообщалось, что организаторы акции якобы принесли с собой канистру с мочой, которую планировали вылить в соборе. После того как их не пустили в церковь, Тейвайнен организовал «митинг» и выступление ряженых девушек на улице возле собора. Участники акции требовали освобождения участниц Pussy Riot, а также предоставления свобод сексуальным меньшинствам в России. «Уголовным кодексом Финляндии запрещается даже попытка помешать богослужению... Любой вид издевательств над верой другого человека, в письменной или иной формах... Также запрещено нахождение в маске в публичных местах и проведение несанкционированных митингов. В Финляндии для этого требуется заранее заявить в полицию», — пояснил Бекман, получивший известность за ряд неоднозначных с точки зрения большинства финляндских политиков инициатив: он поддерживал активистов движения «Наши», приехавших в Хельсинки протестовать против переноса «бронзового солдата» из центра Таллина в 2007 году. В одной из своих книг он предполагал, что за убийством Анны Политковской стоят некие силы на Западе, заинтересованные в ухудшении имиджа России, а в последнее время активно занимался защитой прав россиян, лишившихся по финскому суду права опеки над своими детьми.
Версия Бекмана в точности повторяет то, как 7 августа описывал события перед Успенским собором (он, кстати, находится в канонической юрисдикции Финляндской православной церкви Константинопольского патриархата) финский сайт Verkkomedia.org. При этом он ссылался на сообщения того же «Интерфакса», «ряда российских и эстонских СМИ». После того как эта история была растиражирована в Финляндии, Тейвайнен обратился к руководству Verkkomedia.org с просьбой дать опровержение, что и было сделано два дня спустя. Как передает газета Iltalehti, финский новостной портал не смог найти первоисточник распространенной в России информации, снял новость о «богохульстве» защищающего Pussy Riot профессора с сайта и извинился перед ним. «Газета.Ru» поговорила с Тейвайненом, чтобы выяснить, почему объяснения сайта и его собственный рассказ об акции перед Успенским храмом оказались для Бекмана и его коллег недостаточными.
— В Финляндии на вас подали в суд. Правовед Йохан Бекман утверждает, что вы нарушили сразу несколько статей Уголовного кодекса, попытавшись помешать богослужению в Успенском храме в Хельсинки, а также нарушили запрет скрывать лицо в публичных местах и провели к тому же несанкционированный митинг.
— Начну с начала. Выступление у Успенского собора было частью моей «Мировой политической прогулки» — проекта, главной целью которого было обратить внимание на вопросы мировой повестки дня через посещение ряда городских пространств центрального Хельсинки: мы прошли мимо Центрального банка Финляндии, министерства финансов, торговых центров, разных кафе. Каждое место давало разные перспективы, передаваемые разными приглашенными участниками.
Мы были перед Успенским собором примерно в 18.00, когда собор был уже закрыт: здесь может быть, наверное, недопонимание у некоторых российских СМИ, поскольку в России церкви так рано не закрываются. Собор закрылся в 16.00, мы были у него два часа спустя, и мы не предпринимали никаких попыток пройти в это здание, где в это время не проходило никаких религиозных обрядов. Так что все заявления о том, что участники нарушили отправление культа, не соответствуют действительности.
Утверждения, что была нарушена ст. 10 гл. 17 Уголовного кодекса, на которую ссылается господин Бекман, а церковная служба была сорвана, абсурдны, церковь была попросту закрыта.
Две финские перформансистки действительно надели головные уборы в стиле Pussy Riot. Да, они сохранили анонимность так же, как и участницы Pussy Riot, носящие балаклавы, я такую не надевал. Но опять же ст. 13 той же гл. 17 УК указывает на то, что в некоторых обстоятельствах на некоторых публичных мероприятиях, например политических митингах, запрещается носить скрывающие лицо маски, но только если это делается с ясным намерением применить физическое насилие или уничтожить собственность. Такого, естественно, не было: двое в балаклавах стояли спокойно и скандировали лишь «Свободу Pussy Riot!». Так что абсурдность обвинений в нарушении финляндского уголовного законодательства явным образом понятна. Эти обвинения очевидно лживы.
Я считаю, что цель этой операции — инициировать уголовный процесс, который, естественно, не мог быть начат (за отсутствием факта преступления). Ко мне никакие власти не обращались, но в нашей стране, свободной стране, любой человек может подать жалобу на совершение уголовного преступления.
Выглядит так, конечно, что намерением (истцов) является распространение ложной информации именно во время судебного разбирательства в России, чтобы создалась идея о том, что уголовное преследование (по делу, аналогичному делу Pussy Riot. — «Газета.Ru») может быть начато и в Финляндии, а происходящее в России не столь возмутительно.
Конечно, это мое спекулятивное замечание.
Я не лучший эксперт по российскому уголовному законодательству, и в этом смысле я не могу комментировать официальную российскую аргументацию (необходимости ареста и приговора участницам панк-группы. — «Газета.Ru»). Что касается восприятия дела Pussy Riot в Европе, то оно отражает обеспокоенность, в первую очередь, положением со свободой самовыражения, верховенством права и правами человека вообще. Задачей моей «Прогулки», и я это говорил множество раз в ее ходе, была постановка именно этих вопросов: мы не будем давать окончательных ответов или делать окончательных заключений».
— Вы рассуждаете о деле Pussy Riot в первую очередь с позиций защиты свободы слова и свободы самовыражения, но не юридических…
— Я не специалист в российском уголовном праве и не считаю себя способным комментировать вопросы тяжести совершенного Pussy Riot в России или затребованной для них меры наказания.
Но очевидно, что дело Pussy Riot в широком смысле рассматривается и СМИ, и политическими силами различной направленности как связанное с проблематикой свободы самовыражения. Конечно, это широко распространенное, но не единодушное мнение, посмотрите, например, на господина Бекмана.
Интересно, что самые разные СМИ комментируют произошедшее с арт-группой в своих редакционных статьях, но обращение к провокативным, связывающим себя с панк-культурой музыкантам — это совсем не то, что ожидаешь встретить на страницах мейнстрим-медиа. А в воскресенье в Хельсинки были концерты и Бьорк, и Мадонны, которые очень откровенно поддержали Pussy Riot и раскритиковали российские власти. Так что это дело стало куда большим вопросом, чем можно было ожидать.
— Но как вы объясните этот феномен, учитывая, что в России есть множество других серьезных дел — дело Михаила Ходорковского, дела об убийстве Анны Политковской, дело политзаключенных по делу о столкновениях 6 мая?
— На это сыграли несколько факторов. В первую очередь стоит понимать, что люди, вступающиеся за это дело, могут руководствоваться совершенно разными мотивами. Но если разбирать по порядку, то важную роль играет визуальное измерение этого дела, которое привлекательно для медиа. Сами исполнительницы привлекательны, привлекательно то, как они выступали, как они выглядят за решеткой, как они одеты, какой визуальный материал они предоставляют, в том числе посредством YouTube. И их выступление в храме, и на крыше троллейбуса, и на Красной площади — это игра с символами в весьма умной и провокативной манере, что также привлекательно для СМИ, жаждущих насыщенной визуальности.
Остальные громкие дела, в связи с которыми СМИ могут говорить о проблемах с правами человека и верховенством права в России, зачастую слишком неоднозначны. Перед редактором стоит задача отобрать какой-то новостной повод, который можно рассматривать как «заслуживающий новости». Политическое искусство, к тому же так эффектно и эффективно поданное Pussy Riot, лучший для этого повод. И, как только у вас появляется критическая масса СМИ, отрабатывающая какой-то новостной повод, срабатывает эффект снежного кома — об этом начинают говорить все, и СМИ оказываются заинтересованы уже и в реакции других СМИ. Сейчас это даже не «суд над Pussy Riot», а целый «феномен Pussy Riot». В газетах обсуждается, почему газеты обсуждают это дело.
— Примерно как мы сейчас…
— Если бы я мог действительно объяснять, как какая-то новость создает эффект снежного кома, это было бы большим научным открытием.
— Вы говорили о мотивах поддержки Pussy Riot.
— Да, как я сказал, мотивы поддержки не унифицированы. Например, те, кто здесь защищают позицию российского правительства, часто указывают на сомнительные мотивы поддерживающих Pussy Riot. Например, приводятся аргументы в пользу того, что это делается по мотивам неоколониализма, империализма или вообще все это дело раздуто Соединенными Штатами и так далее.
Я сам очень критически отзывался по отношению к США по очень многим поводам. Так что у меня нет причин разыгрывать невинность или быть наивным по поводу того, что большие политические игры ведутся под прикрытием защиты прав человека или свободы слова, укрепления верховенства права. Это касается любой политической проблемы, но в деле Pussy Riot разыгрывается множество щекотливых проблематик: вопросы отношения к религиозности или провокативности.
— Мы говорим о внешних проявлениях общественного мнения в европейских странах, но родилась ли внутренняя дискуссия о сути политического арт-активизма, мере допустимой провокации или все-таки европейцы рассматривают это дело, как вы сказали, из «неоколониальной» перспективы: посмотрите на эту Россию, как далеко она уходит от европейских ценностей?
— Это дело поднимает множество интересных вопросов. Вот, например, финляндский музей современного искусства Kiasma, который организовывал мою «Мировую политическую прогулку», организовал дискуссию о роли Pussy Riot применительно к арт-активизму в Финляндии и вообще в мире. Дело Pussy Riot само по себе настолько богато, обладает столькими измерениями, что дает пространство для самых разных рефлексий.
