Цивилизация
Росздравнадзор выявил факты поборов с пациентов Российского онкологического научного центра (РОНЦ) имени Блохина в Москве. Об этом в пятницу сообщила пресс-служба ведомства. «Обнаружены факты несоблюдения конституционных прав граждан Российской федерации на получение бесплатной высокотехнологичной медицинской помощи», – отмечается в сообщении Росздравнадзора.
В частности, речь идет о том, что с пациентов, направленных на лечение за счет средств федерального бюджета, взималась плата за проведение иммуноферментного анализа крови и рентгенографическое исследование легких.
Кроме того, утверждают в ведомстве, в РОНЦ были выявлены нарушения «лицензионных требований при осуществлении медицинской деятельности». В частности, на момент проведения проверки у семи представителей руководящего состава учреждения отсутствовали дополнительное профессиональное образование и необходимые сертификаты специалиста. В Росздравнадзоре назвали грубейшим нарушением законодательства и отсутствие в учреждении лицензии на медицинскую деятельность по четырем адресам места ее осуществления. Вынеся онкоцентру предписание об устранении нарушений, Росздравнадзор передал документы проверки и заявление о привлечении РОНЦ к административной ответственности в арбитражный суд Москвы.
Между тем, как сообщил РИА «Новости» директор РОНЦ имени Блохина академик Михаил Давыдов, больные, которые должны были проходить амбулаторное обследование за свой счет, из-за тяжелого состояния были госпитализированы в стационар центра, поэтому необходимые обследования проходили там за плату. «Люди, которые должны были обследоваться амбулаторно, были госпитализированы в стационар с соматическими расстройствами, в тяжелом состоянии, и поэтому получился такой перекос, который заметил Росздравнадзор», — рассказал Давыдов.
Давыдов отметил, что государственные квоты на оказание высокотехнологической медицинской помощи не покрывают всех затрат, которые несет медучреждение на лечение онкологических больных. По его словам, стоимость квоты — примерно 109 тысяч рублей, а на лечение одного ракового больного уходит около 1,5 млн рублей.
О дефиците средств на лечение онкобольных представители РОНЦ говорили и прежде.
В конце февраля заместитель директора по научной и лечебной работе НИИ детской онкологии и гематологии, заведующий отделом химиотерапии и отделения трансплантации костного мозга, профессор Георгий Менткевич сообщил, что учреждение столкнулось с проблемой острой нехватки жизненно необходимых для лечения детей лекарств. По его словам, за последний месяц РОНЦ из фонда ОМС получил средства в размере 230 тысяч рублей, которые идут на закупку препаратов не только для детей, но и для взрослых. «Это меньше, чем нужно на одного больного ребенка, если его лечить современно, – считает врач. – И мы не знаем, какие препараты мы можем купить на эти 230 тысяч рублей, если один день противогрибковой терапии может стоить 500–600 евро (около 20 000 рублей)».
Не отвечает реальным потребностям и квотирование высокотехнологичной помощи, отмечал Менткевич. «В течение последних трех лет наш институт получает от Минздравсоцразвития всего 10–11 квот на проведение трансплантаций костного мозга, еще около 20 операций финансируется из альтернативных источников, тех же благотворительных фондов», – рассказал он. При этом размер квоты на трансплантацию костного мозга не индексировался уже два года и не покрывает всей стоимости лечения.
По мнению члена Общественного совета по защите прав пациентов при Росздравнадзоре, сопредседателя комитета экспертизы Национальной медицинской палаты Алексея Старченко, основная проблема заключается в том, что в стране отсутствует законодательная обязанность лечебных заведений федерального уровня, к которым относится онкоцентр, быть включенными в систему ОМС. «А раз это так, никто их не контролирует (за исключением плановых проверок Росздравнадзора раз в два-три года) и есть большой соблазн навязать платные услуги», — считает эксперт.
Что касается квот, то, по его мнению, они составляют очень малую долю заработка федеральных медучреждений (и они за них борются), все остальное – платные услуги.
По его словам, в Общественный совет по защите прав пациентов при Росздравнадзоре поступали жалобы от граждан, столкнувшихся с поборами в РОНЦ. Как считает Старченко, в реальности таких нарушений намного больше, просто тяжелобольные пациенты и их близкие боятся жаловаться на медиков, дающих им последний шанс. «Мы проводили анонимные опросы, которые показали истинные масштабы проблемы, — рассказал Старченко «Газете.Ru». – Спекуляция на страхе – самое аморальное, что может быть в медицине. И выход здесь только один – срочно включить федеральные учреждения в систему ОМС, обязать их заключить договоры со страховыми компаниями, которые будут оплачивать эту помощь и контролировать ее качество, как они это делают в учреждениях регионального подчинения. И тогда пациент, заплативший за лечение, сможет обратиться в страховую компанию, которая проведет экспертизу и потребует возврата денег».
Родственники больных, проходящих лечение в онкоцентре, попросившие не называть их имен, были категоричны. «Берут» в любой больнице, часто не от хорошей жизни, но на Каширке с вас постараются содрать за каждый чих персонала!» — возмутилась одна из опрошенных.
К вечеру пятницы стало известно о том, что арбитражный суд Москвы вернул Росздравнадзору его заявление без рассмотрения.
Как указывается в определении суда, дела о привлечении к административной ответственности по этой статье не отнесены к ведомству арбитражного суда.
По словам президента Лиги пациентов Александра Саверского, Росздравнадзору следовало обращаться не в арбитраж, а в ОБЭП, так как в данном случае «просматривается мошенничество: людей вводили в заблуждение». «Слава богу, что то, о чем все знают уже 15 лет, наконец-то узнал и Росздравнадзор, — считает эксперт. – Зачем вообще принимать стандарт, если его сразу можно и похоронить. То, что у медучреждения нет денег, должно касаться самого учреждения и его кураторов, но не пациента, у которого есть право на бесплатное лечение. В этом деле надо покопаться Счетной палате и прокуратуре».
По мнению эксперта, прокуратура должна возбудить уголовное дело по статье 93 «Халатность» о невыполнении должностным лицом своих обязанностей, повлекшем нарушение прав граждан, и проверить «всю цепочку, вплоть до министра, чтобы выяснить, кто виноват, почему у РОНЦ нет денег».
«РОНЦ не уникален, — говорит он. — Я сейчас готовлю заявление в прокуратуру по аналогичной ситуации в другом федеральном учреждении. Систему здравоохранения разрушает именно эта двойственность: как только допускается платность лечения, все тут же перестает работать. На самом деле сейчас наступил момент истины: если правовая система сможет это прекратить, есть надежда на обновление здравоохранения».
В субботу администрация РОНЦ прокомментировала факт публикации Росздравнадзором результатов проверки в онкоцентре.
Как говорится в сообщении, подписанном заместителем по общим вопросам директора ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н.Блохина» РАМН Владимиром Старшиновым, предметом проводившейся с 21 по 25 мая проверки являлось соответствие учреждения лицензионным требованиям, установленным ФЗ № 99-ФЗ от 04.05.2011 г. «О лицензировании отдельных видов деятельности». По результатам проверки были составлены акт с замечаниями, протоколы об административных правонарушениях, и выдано предписание, которое РОНЦ обжалует в судебном порядке.. «По своей правовой природе, протокол об административном правонарушении является процессуальным документом, служащим основанием для возбуждения производства… — напоминает Старщинов. — Окончательное решение по делу об административном правонарушении… отнесено к компетенции суда».
В связи с этим, отмечается в документе, до принятия решения судом, РОНЦ не может быть признан (или назван) виновным в совершении каких-либо административных правонарушений. К тому же, любое сообщение о выявленных нарушениях до вступления в силу решения суда само является грубым нарушением КоАП РФ. «Таким образом, размещенная на официальном сайте Росздравнадзора информация… нарушает закон, права и законные интересы ФГБУ «РОНЦ им. Н.Н. Блохина» РАМН и может быть расценена как попытка оказания давления на суд, уполномоченный рассматривать дело», — делает вывод руководство РОНЦ.
