Цивилизация
В пятницу Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) и Генпрокуратура провели расширенную коллегию, посвященную проблемам пенитенциарной системы.
Как сообщил представитель центрального аппарата Генпрокуратуры Сергей Куденеев, в 2010 году смертность среди заключенных по сравнению с 2009 годом увеличилась на 6%.
По данным прокурора, в прошлом году в исправительных учреждениях скончались 4423 человека (при этом, по данным ФСИН на 1 января этого года, в колониях содержались 819,2 тыс. человек). Одной из главных причин увеличения смертности среди заключенных, заявил Куденеев, стало отсутствие квалифицированной медицинской помощи. «Зачастую используется медицинское оборудование с истекшим сроком годности. Отсутствуют медицинские препараты и лекарства. Неквалифицированное, несвоевременное оказание медпомощи, применение устаревшего оборудования является одной из причин роста смертности среди осужденных», — сказал прокурор. Директор ФСИН Александр Реймер, в свою очередь, признал, что система медицинского обслуживания в колониях давно не устраивает и самих сотрудников ведомства. Он еще раз напомнил, что в порядке эксперимента в Санкт-Петербурге, Ленинградской и Тверской областях созданы подчиненные ФСИН медцентры для осужденных, которые будут обслуживать сотрудники Минздрава.
Однако больше всего участников коллегии беспокоило несовершенство законодательства в области применения условно-досрочного освобождения (УДО).
По словам Реймера, из-за пробелов в действующей ст. 79 Уголовного кодекса, регулирующей порядок УДО, «действующая сегодня система коррупционно опасна». Прокурор Куденеев подтвердил слова директора ФСИН статистикой. «Наблюдается не активизация этого института, а, наоборот, снижение, и по ряду регионов это снижение составляет 30%», — сказал он. Причина, по мнению прокурора, в том числе и в коррумпированности сотрудников ФСИН. «Они передают запрещенные предметы, предоставляют за деньги различные послабления осужденным, представляют в суд необъективные документы с целью их незаконного условно-досрочного освобождения от наказания либо освобождения по болезни. Анализ конкретных примеров показывает, что за участие в незаконном УДО сумма вознаграждения варьируется от 7 до 150 тысяч рублей», — рассказал сотрудник Генпрокуратуры.
Глава ФСИН в связи с этим предложил полностью изменить систему применения УДО, «с тем чтобы исключить субъективность оценки степени исправления осужденного как со стороны администрации учреждения, так и со стороны суда».
По мнению Реймера, институт УДО нужно сделать «максимально простым, понятным и прозрачным», поэтому в ведомстве к концу этого года планируют разработать конкретные предложения по изменению 79-й статьи Уголовного кодекса.
О том, что в системе УДО имеется ряд проблем, требующих решения, еще в декабре прошлого года говорили в Минюсте. Глава ведомства Александр Коновалов предлагал проработать возможность автоматического, без участия суда, досрочного освобождения осужденного, если тот отбыл положенную по закону часть срока и не имел нареканий. В действующем законодательстве момент, когда осужденный получает право на УДО, наступает в зависимости от тяжести статьи, по которой он отбывает наказание. Возможность покинуть колонию досрочно у осужденных по статьям средней тяжести появляется после того, как они отбудут не менее одной трети от срока, а по тяжкой — не менее половины от срока наказания. После этого он должен получить характеристику от начальства колонии и обратиться в суд, который уже принимает окончательное решение.
По словам члена московской общественной наблюдательной комиссии (ОНК), защищающей права арестованных и осужденных, Валерия Борщева, пробелы в законе открывают сотрудникам ФСИН простор для злоупотреблений при составлении характеристики на претендента на УДО. «В законе нет четкого описания понятий «злостное нарушение» и «незначительное нарушение». Бывает так, что злостным нарушителем считается и тот, кто действительно грубо нарушал порядок, и тот, кто дважды забыл поздороваться с надзирателем и не застегнул пуговицу. Если он повторит такие незначительные проступки несколько раз, он все равно будет считаться злостным нарушителем, что означает полный провал в суде при рассмотрении прошения об УДО», — сказал правозащитник «Газете.Ru».
По словам Борщева, руководство ФСИН уже пошло навстречу общественным наблюдателям, разрешив членам ОНК участвовать в судебных заседаниях по рассмотрению прошений об УДО, но этого оказывается недостаточно.
«Во ФСИН есть осознание, что при назначении наказаний и взысканий, которые потом будут влиять на освобождение человека, нужно действовать осознанно, а не формально, но четче прописывать законы все равно нужно. В Красноярских колониях, например, когда осужденному назначают взыскание или наказание, персонал учреждения собирается на внутренние суды. Это они переняли опыт своих британских коллег», — рассказал Борщев.
По его мнению, у ФСИН уже существует осознание необходимости объективного подхода к системе УДО, но оно еще не появилось у российских судов. «Около 30% прошений, которые поддерживает даже начальство колоний, отклоняются судами. И дело тут не только в несовершенстве закона, но и в общей карательной направленности нашей судебной системы», — считает правозащитник.
