Цивилизация
— Ветреная погода на «Байконуре» не помешает 2 апреля старту «Союза ТМА-18»?
— Погода пока удачная. Порывы ветра не превышают 13—15 м/с. А это укладывается в нормативы, которые позволили вывезти и установить ракету на старт. Как обычно, операции идут штатно, и мы надеемся, что все будет в порядке.
— Как вы считаете, достаточно ли финансируются в России пилотируемые программы? И если нет, то насколько необходимо повысить их бюджет?
— Вопрос очень сложный. На сегодняшний день у нас достаточно средств, чтобы выполнять программы, которые уже сформированы. Правда, нам бы очень хотелось исправить период 90-х годов, за который наша космонавтика многое потеряла из-за отсутствия денег.
Сейчас российский сегмент станции по составу и возможностям мог бы втрое превосходить нынешний. В современных условиях «полнокровным» исследовательским сегментом он станет после 2015 года.
Уже сейчас к станции пристыкован второй малый исследовательский модуль (МИМ-2). 14 мая на шаттле будет доставлен МИМ-1, который будет введен в строй через несколько месяцев после этого. В итоге у нас добавится пять исследовательских рабочих мест в гермоотсеках российского сегмента МКС и шесть рабочих мест на поверхности станции. Очень хотелось бы, чтобы нас не подвели ученые, которые должны готовить космические эксперименты и научную аппаратуру для новых модулей. Если говорить о финансировании, то для сравнения: на 2010 год в американском бюджете на научные исследования в космосе выделено 4,5 млрд долларов, нам выделено намного меньше.
— Вы считаете, что уровень финансирования космических исследований, аналогичный американскому, для нас был бы идеален?
— Конечно, такой уровень желателен. Но государство не может выделять на космонавтику такие деньги. Ситуацию еще больше осложнили трагические события в Москве, после которых потребуются большие дополнительные средства на обеспечение безопасности. В принципе, сейчас используются все технические возможности, которые есть на станции.
— Прошла информация, что в июне РКК «Энергия» возьмет на себя практически полностью обеспечение проекта «Морской старт» (плавучий космодром для запуска ракет «Зенит» — прим. «Газеты.Ru»).
— В феврале этого года партнеры «Морского старта» встречались вместе. По итогам встречи совет директоров международного консорциума Sea Launch Company ( SLC, куда входят американская фирма Boeing Commercial Space Company, российская РКК «Энергия», украинские КБ «Южное» и ПО «Южмаш», норвежская судостроительная компания Aker Kværner — прим. «Газеты.Ru») принял решение предоставить «Энергии» роль головного исполнителя в проекте. Все знают, что «Морской старт» — уникальный проект, который предложила именно наша корпорация в начале 90-х годов. К 1999 году стартовая платформа и командное судно был спущены на воду, оснащены всем оборудованием, обеспечивающим ракетные технологии. А с 1999 года «Морской старт» активно и эффективно начал работать на рынке. Тем не менее наши партнеры управляли проектом не по рыночному, о чем РКК «Энергия» неоднократно их предупреждала.
В результате в прошлом году Sea Launch Company подала на добровольное банкротство в соответствии с главой 11 кодекса США о банкротстве.
Это предбанкротное состояние, которое позволяет сформировать план реструктуризации бизнеса. На сегодняшний день такой план дорабатывается и в ближайшие полтора-два месяца будет представлен. Мы рассматриваем все возможности выхода из сложившейся ситуации. Сейчас менеджмент компании получает от инвесторов стартовое финансирование для проведения программы реструктуризации. После утверждения программы все будет зависеть от того, как мы с нашими партнерами из Украины и Boeing сможем наладить этот бизнес. О том, что он эффективный, заявлял не один эксперт. Осенью 2007 года бизнес-экспертизу компании проводил банк J.P.Morgan. Еще две экспертизы проводилась в 2008 и 2009 годах. Сомнений нет, бизнес достаточно рентабельный, если им нормально управлять. Я надеюсь на успех. Мы предполагаем, что «Морской старт» может выйти из кризиса в течение двух-трех лет.
— Когда будет выпущена «цифровая» ракета-носитель?
— Скорее всего, под «цифровой» ракетой-носителем вы имеете в виду ее цифровую систему управления. Подобные системы уже несколько лет используются в ракетно-космической технике. В частности, цифровая система управляет нашими грузовыми кораблями «Прогресс» новой серии. Сейчас завершается отработка цифровой системы управления для пилотируемого корабля «Союз». Не буду называть точные даты, когда она будет готова. Думаю, в течение одного года — полутора лет. Может быть, раньше.
— К МКС осенью в связи с прекращением полетов американских шаттлов будет летать больше «Союзов» и «Прогрессов». Будет ли в связи с этим увеличено количество рабочих мест на РКК «Энергия»?
— На РКК «Энергия» мы постоянно набираем кадры, в том числе молодые. Хочется, конечно, чтобы приходили не 100—200 человек молодых специалистов в год, а больше. Сегодня на корпорации средний возраст сотрудника достаточно высок, а в системе, развивающей перспективные технологии, он, конечно, должен быть хотя бы 35—40.
— Собираетесь ли вы, чтобы привлечь кадры, повысить на предприятии зарплаты?
— Мы в любом случае должны укладываться в рамки тех зарплат, которые формируются в результате заключаемых контрактов с заказчиками. В среднем уровень зарплаты ниже московского, но выше, чем в Подмосковье. Для каждого сотрудника есть социальный пакет. Помимо медицинской страховки, у нас разрабатывается программа обеспечения жильем сотрудников, в первую очередь молодежь. У нас проектируется микрорайон в подмосковном Королеве, где находится наша корпорация. В этом году уже сдан дом примерно на 200 квартир. Правда, это служебное, то есть временное, жилье для специалистов, без которых мы сейчас не можем.
—А недостаток в кадрах есть?
— Конечно. Мы переоснащаемся, ежегодно из собственных средств закупаем оборудование. Поэтому нам нужны программисты, механики, электронщики, специалисты в области создания ракетно-космической техники, систем управления и так далее. В вузах же только последние несколько лет серьезно начал расти набор на технические специальности. Соответственно, наплыв необходимых специалистов можно ждать только через несколько лет.
— Американские шаттлы выводят из эксплуатации. Американская сторона решила переложить на частные предприятия вопрос о доставке грузов. Разрабатывается ли на вашем предприятии проект корабля, который возвращал бы на Землю только груз?
— Нет сомнений, что уже сегодня мы можем использовать пилотируемый корабль «Союз» для доставки грузов на орбиту и для их возвращения на Землю. Конечно, в нем нужно будет сделать кое-какие изменения, чтобы более эффективно размещать транспортируемые грузы. Но в целом технически это реализуемо.
Мы, конечно, рассматриваем использование грузовозвращающих кораблей.
Но возможности, которые мы реализовали без технического перевооружения, — это десять кораблей в год (четыре пилотируемых и шесть грузовых). Поверьте, это очень напряженная программа. Мы сможем предложить на рынок грузовозвращающий корабль, как только пройдет хотя бы частичная модернизация. Уже сейчас мы используем цифровые технологии для изготовления элементов стыковочных агрегатов, с середины года начинается реализация новой технологии изготовления теплозащитных покрытий. И работу по техническому перевооружению производства мы, безусловно, планируем развивать.
— В основном для возвращения грузов будут использоваться возможности дополнительного корабля — пятого «Союза»?
— Сложно сказать, есть много желающих использовать «Союз». Это и чисто коммерческие заказы, и некоторое количество космических туристов. Кроме того, Индия хочет использовать наши технологии для полетов в космос. Напомню, что цикл изготовления корабля — это два с половиной — три года. Соответственно, послабление в графике полетов кораблей для целей, отличных от использования в программе МКС, мы можем обещать после 2012 года.
Очень хочется, чтобы серьезное внимание государства было обращено на поддержку программы технологического перевооружения для пилотируемых программ. За последние лет 20—30 в него мы вкладывали только собственные средства. Сейчас на финише находится эскизный проект пилотируемого транспортного корабля нового поколения ( ПТК НП, он предназначен для орбитальных полетов и по плану может перевозить до шести космонавтов — прим. «Газеты.Ru»). Мы должны его сделать в следующие пять лет, но для этого необходима модернизация производства.
— Последние сообщения по проекту «Коcмический паром» были в 2006 году, его старт был запланирован на 2009 год. Сейчас по нему ведутся какие-либо разработки?
— Были бы деньги — он был бы уже создан. Могу сказать, что в рамках комиссии при президенте России по модернизации экономики в рабочей группе «Космос и телекоммуникации» были рассмотрены перспективные проекты космической отрасли. И президент страны, заслушав предварительную информацию, выбрал проект транспортного модуля на базе ядерного реактора. Фактически это и есть буксир. Хочу отметить, что эффективное освоение Солнечной системы (не только околоземного космического пространства) предполагает, что помимо применения традиционных ракетных топлив, которые сегодня хорошо освоены в ракетной технике, через 8—10 лет будут активно использовать и ядерные технологии.
— Разрабатывается ли для МКС помимо исследовательских модулей модуль-склад, который будет предназначен только для вещей и аппаратуры?
— К большому сожалению, лет семь назад складской модуль из-за недостатка финансирования был исключен из состава МКС. Поэтому складывать различные грузы на борту российского сегмента приходится там, где удается. Учитывая это, мы в новых разрабатываемых модулях предусматриваем объемы и для рабочих мест, и для хранения грузов, запасного оборудования и аппаратуры. Например, в МЛМ (многоцелевой лабораторный модуль) для хранения предусмотрено не менее 10 кубических метров. Также на МКС постоянно производится ревизия складирования грузов и оборудования. В принципе, космонавтами на борту эта операция планируется регулярно.
— Начались ли какие-то работы по узловому модулю? Дальше планируется расширить наш сегмент?
— На салоне МАКС-2009 программу развития комической отрасли до 2040 года председателю правительства презентовал руководитель Роскоcмоса Анатолий Перминов. Там предусмотрено и такое расширение. Но все будет зависеть от того, поддержат ли эту программу. Планирование бюджета страны зависит не от нас. Иностранные партнеры отнеслись к предлагаемой программе очень внимательно.
— Планируется ли использовать российский сегмент станции в случае, если ее эксплуатация закончится в 2020 году?
— В случае если эксплуатация МКС прекратится в 2020 году, а для этого необходимо совместное решение партнеров проекта, российская сторона рассматривает возможность использовать средства российского сегмента для создания орбитального пилотируемого сборочного-эксплутационного комплекса.
Он может быть предназначен для дальнейшего продолжения программы научных исследований и сборки пилотируемых комплексов — марсианского, лунного и т. д. Мы исходим из того, что каждая из стран-партнеров может сама решить, как распоряжаться своими средствами — уводить их с орбиты, использовать дальше и т. д.
— Как вы считаете, нужна ли пилотируемая космонавтика в будущем?
— Пилотируемая космонавтика — плацдарм, полигон для отработки практически всех будущих космических технологий. Это очень эффективное поле, его надо сохранять и использовать.
