Цивилизация
— Известно, что год назад на Освященном соборе РПСЦ группа лиц, недовольная внешней политикой руководства РПСЦ, предприняла попытку сместить с поста руководителя церкви митрополита Корнилия. Впрочем, этого заговорщикам сделать не удалось, и они покинули церковь. В этом году на Соборе подобных демаршей со стороны клира и мирян не наблюдалось… Существует ли в РПСЦ сейчас оппозиция?
— Какой-то «непримиримой», «системной» оппозиции в Церкви сегодня нет. Да, в РПСЦ существует определенное разномыслие, далекое от критического; но оно, на мой взгляд, как раз является выражением жизнеспособности церковного организма, дает стимулы для разностороннего осмысления тех или иных процессов.
В ходе соборных дискуссий делегаты подчас оказываются по разные стороны некоей середины и оспаривают тезисы друг друга – но это определяется расположением совести каждого по отношению к обсуждаемому вопросу, и вовсе не позволяет разделить их на определенные «лагеря».
А прошлогодний демарш «группы лиц», к слову сказать, не стоит однозначно объяснять «недовольством внешней политикой». Существует, например, мнение, что это была попытка «рейдерской атаки» под предлогом мнимого недовольства, неудавшаяся — к счастью для всех нас; есть и другие объяснения. Надеюсь, со временем мы сможем лучше осознать все произошедшее, точнее разберемся в причинах. А пока надо добросовестно изживать нынешние раздорные процессы, которые суть – неизбежный шлейф последствий прошлогодних событий.
Но, так или иначе, за прошедший год многие смогли взглянуть на происходящее другими глазами. Я верю: пройдет еще сколько-то времени, и все встанет на свои места.
— Каково было отношение Собора к тому, что покинувшая Церковь в прошлом году группа лиц объявила о создании своей, альтернативной старообрядческой церкви?
— В целом это отношение сожаления и тревоги. Оно было выражено еще в феврале 2008 года — тогда от лица Архиерейского собора было принято обращение к раздорникам. Теперь вот весь Освященный Собор обратился к христианам, прервавшим молитвенное общение с Церковью, и призвал их покаяться в душепагубном грехе церковного раздора и возвратиться в лоно Матери-Церкви.
В этом Обращении особо подчеркивается, что «различное понимание и оценка решений состоявшегося Собора (2007 год) не оправдывает раздорнических действий, посягающих на единство Церкви, ибо это само по себе, согласно церковным канонам, является тягчайшим грехом».
Действительно, в старообрядчестве по сей день жив дух соборности, благодаря которому возникающие в церковной жизни вопросы обсуждаются и могут быть успешно решены в рамках установленного порядка соборного рассмотрения. И только таким путем необходимо разрешать все возникающие противоречия и разногласия! Поэтому Собор призывает всех, преступивших церковные каноны и уклонившихся в раздор, осознать свое положение как отторгшихся от Матери-Церкви, принести личное покаяние в этом тяжком грехе и возвратиться в Церковь со смирением.
— Почему, на ваш взгляд, вообще произошел этот раздор, каковы его корни? Может, недовольным захотелось самим встать у руля Церкви, то есть сыграли роль банальные амбиции?
— Мое личное мнение – здесь сказалось все вышеперечисленное вместе, и «банальные амбиции» сыграли тоже не последнюю роль. Но, я повторяю, выносить окончательный вердикт обо всем произошедшем сегодня еще рано.
— Известно, что некоторые раздорники обратились к Собору с предложением вернуться в лоно РПСЦ, но на определенных условиях. Как собор отреагировал на это, и что это были за условия?
— Желание кого-либо из раздорников возвратиться в Церковь воспринимается положительно — а как может быть иначе? Но вот их «встречные условия», очень похожие на ультиматум, не нашли понимания у делегатов Собора. К слову, перечень «условий» за год уменьшился в несколько раз, и разные группы раздорствующих ныне выдвигают различные требования. Общим же среди них, прежде всего, является требование отмены п.4.1 прошлогоднего Собора, в котором заговорщики упорно хотят видеть оправдание случаев нарушения канонов, а делегаты как прошлогоднего, так и нынешнего Собора такого смысла не усматривают, и поэтому не считают это требование принципиальным.
А некоторые из соборян считают, что в требованиях раздорников заключается банальное желание «сохранить хорошую мину при плохой игре», а для кого-то еще — и избежать возможных (или уже наложенных) прещений.
Хотя мнения делегатов при обсуждении этой темы отчасти и различались, но итоговое мнение Собора было единодушным — никакие ультиматумы со стороны раздорников рассматриваться не будут. И, наверное, это правильно.
— На каких условиях РПСЦ готова простить и принять обратно отпавших год назад от церкви людей?
— На условиях смирения и покаяния, иначе просто невозможно. То неуемное буйство, с которым заговорщики в прошлом году пытались муссировать некоторые огрехи нашей церковной жизни, еще долго будет вспоминаться всеми делегатами того памятного Собора; тогда мучительное напряжение не оставляло соборян до самого последнего дня заседаний. И никто из свидетелей тех событий, конечно же, не желает повторения прошлогоднего. Поэтому покаяние при возвращении в Церковь после таковых подвигов, очевидно, необходимое и первейшее дело.
С другой стороны, в прошлом году Собор добросовестно принял во внимание мнение «инакомыслящей группы» и терпеливо дискутировал с ней, но в итоге не счел их аргументы состоятельными. Они же, будучи в ничтожном меньшинстве (примерно 10 к 210 делегатов!), в порыве полемической ярости демонстративно ушли с Собора и прервали молитвенное единство с Церковью. И поэтому теперь – поставив себя вне Церкви, они могут только просить, но чего-либо требовать уже не имеют права. А Церковь готова их принять, и ждет их возвращения с повинной, безо всяких условий. Первый пример такого возвращения, искреннего и осознанного, хотя и грустного одновременно – епископ (а теперь уже смиренный инок) Герман (Савельев).
— На ваш взгляд, какой урон нанесла РПСЦ вся эта кампания раздорников против РПСЦ?
— Определенный урон Церкви эта кампания, конечно же, принесла. То усердие, с которым организаторы раздора стремились как можно шире растиражировать и распространить свой черный пиар, отчасти достигло цели. О «деталях» деятельности Предстоятеля Церкви (обильно муссированной и приперченной всяким негативом) услышали многие из тех, кто раньше совершенно не задумывался об этих вопросах; это вызвало в умах определенное брожение, но, слава Богу, совсем немногие приняли на веру прошлогодние критиканские вопли. Однако церковный люд взволновался, забеспокоился. Именно такой озабоченностью и объясняется рекордное количество делегатов прошлогоднего Собора – почти 230! В большинстве приходов Церкви христиане захотели узнать истинную правду – что за угроза нависла над Церковью? – и отправились на Собор, чтобы в этом разобраться.
Но, говорят, «нет худа без добра». Прибыв на прошлогодний Собор, делегаты увидели всю эту компанию бунтарей собственными глазами, и смогли почувствовать, догадаться, с кем имеют дело, а процесс соборных обсуждений показал, что претензии заговорщиков явно завышены – таким образом и сформировалось мнение соборного большинства. А еще – на фоне событий последнего года мы все с особой отчетливостью осознали, как важно дорожить церковным взаимопониманием и единством, и как горька участь тех, кто не сохранил его. Наконец, Церковью намечены определенные меры внутреннего порядка – в частности, по уточнению способов взаимоотношений с другими религиозными структурами. Все перечисленное — скорее, наверное, «плюсы», но они вряд ли перекрывают главный «минус» произошедшего: раздорниками во внешнем мире распространены несколько тиражей очернительских писем и брошюр, произведен ряд аналогичных интернет-публикаций, и все это направлено на подрыв духовного авторитета старообрядческой Церкви. Негативный эффект подобных акций, как правило, имеет определенное «последействие», и может сказываться еще не один день.
— Какие выводы для себя сделало руководство РПСЦ в связи с произошедшим раздором? Поменяет ли РПСЦ свою внешнюю политику, в частности, по отношению к Русской православной церкви (РПЦ МП)?
— Если говорить о внешней политике Русской православной старообрядческой церкви, то она является традиционной, и не претерпевала существенных изменений за последние десятилетия. Мы наблюдаем за церковной жизнью РПЦ МП и стараемся сохранять с этой конфессией добрососедские отношения – равно как и с другими. Вообще, мы остаемся приверженцами концепции «равноудаленности» всех конфессий от государства и, в то же время, поддержания позитивных «дипломатических отношений» между самими религиозными объединениями, как на территории Российской Федерации, так и других стран.
Старообрядчество много лет терпело жестокие притеснения, но никогда не отвечало тем же своим обидчикам, поэтому равноудаленность и невмешательство — это наши выстраданные принципы, именно их мы считаем важнейшими в межконфессиональных отношениях, и на них основываем свою церковную политику.
— Что, на ваш взгляд, ждет раскольников, если они не покаются и не вернутся в РПСЦ? Они отомрут, как церковный орган или же они смогут в будущем составить конкуренцию РПСЦ?
— Прошедший со времени возникновения раздора год показал, что число отделившихся от старообрядческой Церкви весьма невелико, и, к тому же, в их рядах нет согласия. Группа христиан, прервавших молитвенное общение с РПСЦ, за год не смогла создать какой-то позитивной, привлекательной программы – более того, раздорники теперь уже сами разделились на три группы, и так же, как в прошлом году обвиняли митрополита, теперь взаимно обвиняют друг друга в отступничестве от канонов и всяких ересях. Практически всем очевидно, что эти группки не составляют никакой реальной альтернативы РПСЦ, и раньше или позже обречены сойти с исторической сцены. Дай только Бог, чтобы меньше душ христианских погибло в состоянии раздора с Церковью – как это уже произошло, к сожалению, с некоторыми из бунтарей.
То общественное внимание, которое раздорники сумели привлечь к себе в прошедшем году благодаря, в значительной степени, «фактору неожиданности», теперь сменилось усталостью и даже раздражением. Те претензии к Церкви, которые заговорщики большим перечнем выдвигали вначале, и которые теперь свелись всего лишь к нескольким пунктам, стали уже практически неинтересны большинству христиан РПСЦ.
А вообще, на мой взгляд, то внимание, которое временами еще уделяется теме церковных нестроений в старообрядчестве, неоправданно – проблема судьбы двух десятков христиан, по своему желанию приостановивших молитвенное общение с РПСЦ, прежде всего, остается проблемой их личного спасения, и в какой-то мере – внутренним вопросом жизни старообрядческой Церкви.
