Цивилизация
11 августа 1990 года семь заключенных изолятора временного содержания (ИВС) в Сухуми взяли в заложники трех конвойных и выдвинули требования тюремной администрации. Бунт уголовников в Абхазской АССР на излете существования Советского Союза получил широкую известность благодаря освещению в СМИ. 18 лет спустя актер Леонид Каневский посвятил инциденту один из выпусков своей программы «Следствие вели…». Были сняты и другие документальные фильмы.
Центральными фигурами бунта являлись Павел Прунчак и Мирон Дзидзария, приговоренные к смертной казни за убийства.
Им было нечего терять, поэтому оба решились на дерзкий побег. Возможность представилась преступникам ввиду нарушения инструкции контролером Козмавой. Он должен был войти в камеру для призыва зеков к уборке вместе с дежурным офицером. Вместо этого сотрудник ИВС явился к уголовникам в одиночку — и был атакован ими, получив удар по голове.
«Дежурный офицер не заметил, когда постовой забрал ключи. Опомнился, увидев на пульте охранной сигнализации тревожное мигание желтого глазка: в седьмой камере открыта дверь. Лейтенант помчался в камерный блок. А в дверь уже протискиваются заключенные Дзидзария и Бигвава. Офицер пытается затолкнуть их обратно в камеру. К нему на помощь прибежал постовой Нижерадзе со второго этажа. Но уже поздно — семеро преступников вырвались из камеры, набросились на охранников, отобрали ключи, поспешно открыли другие камеры», — указывается в книге Михаила Болтунова «Золотые звезды «Альфы».
Завладев ключами, зачинщики принялись открывать другие камеры и выпустили наружу 68 подследственных и осужденных. Только двое из них попали в ИВС не за уголовные преступления. Среди участников акции хватало убийц, имелся даже один угонщик самолета.
Бунтовщикам удалось найти свои личные дела и уничтожить их. Ситуацию значительно усугубило попадание в руки бандитов большого количества оружия — пистолетов, автоматов, винтовок, охотничьих карабинов и т. д. По стечению обстоятельств незадолго до ЧП абхазские милиционеры организовали в ИВС склад огнестрельного оружия и боеприпасов, конфискованных у населения в рамках инициативы МВД. Получив «стволы», преступники попытались сбежать на волю.
Один из надзирателей, сержант Федор Векуа, однако, успел захлопнуть дужку замка на перегородке, отделявшей выход из камерного блока.
Выбежав затем во двор, он запер дверь ИВС и бросился в дежурную часть. Уже скоро милиция получила данные о происходящем в изоляторе, где бандиты благодаря действиям Векуа оказались заперты словно в мышеловке: выбраться наружу без наличия спецсредств за короткий срок было невозможно.
В обмен на жизни захваченных сотрудников ИВС уголовники потребовали дать им скрыться из Сухуми на вертолете. К операции по освобождению заложников подключились группа спецназначения «Альфа» при 7-м управлении КГБ СССР и Учебный батальон спецназа МВД (будущий «Витязь») под командованием Сергея Лысюка.
Годом ранее, в 1989-м, «альфовцы» нейтрализовали банду рецидивистов, взявших в заложники двух женщин-охранников и малолетнего заключенного в СИЗО Саратова. Местные органы правопорядка справиться с четырьмя уголовниками не смогли. Те вырвались из тюрьмы, ушли от погони и забаррикадировались в квартире жилого дома. Именно тогда впервые был применен вертикальный штурм здания: со спуском бойцов с крыши на веревках и заходом в помещение через окно. И в тот раз, и в Сухуми «альфовцами» руководил Виктор Карпухин, прославившийся при штурме дворца Амина в Кабуле (его имя вновь оказалось на слуху во время августовского путча 1991 года).
Бойцы двух спецподразделений вылетели из Москвы 14 августа 1990-го. Во время полета прокурор Абхазии ввел офицеров в курс дела. Переговоры с участием представителей МВД Абхазии и Грузии не приносили нужного результата. Бунтовщики постоянно меняли требования. Вокруг ИВС собралась огромная толпа из местных жителей и отдыхающих. Родственники и друзья преступников сообщали им о действиях силовиков. При появлении поблизости людей в форме из окон ИВС раздавалась стрельба.
Оценив обстановку на месте, Карпухин позвонил председателю КГБ Владимиру Крючкову, доложил ситуацию и изложил план операции: «В любой момент обстановка может выйти из-под контроля. Вокруг изолятора находится много людей. Мы должны идти на штурм, иначе возможны массовые беспорядки».
Как уточняет в своей книге «Крещенные небом» ветеран «Альфы» Алексей Филатов, Крючков, в свою очередь, незамедлительно связался с Михаилом Горбачевым. Тот, однако, предпочел уклониться от принятия решения по поводу штурма, сказав лишь: «На ваше усмотрение».
Не увенчалась успехом идея ликвидировать Прунчака и Дзидзарию снайперском огнем.
Будто бы предчувствуя подобные попытки, оба главаря прятались за спинами «массовки». В конце концов власти объявили о намерении пойти на уступки.
Операция началась 15 августа 1990 года. На центральной площади Сухуми приземлился вертолет. Добраться к нему от ИВС бандиты предполагали на «Рафике». Все участники бунта, конечно, в микроавтобус не поместились. Поэтому вожаки отобрали для бегства самых «достойных».
Они вышли во двор изолятора в масках из чулок и тряпок. У каждого было по два-три пистолета. Оставшиеся пистолеты преступники прилепили скотчем к рукам заложников. Кроме того, с собой они прихватили 50 винтовок. В 17:15 за руль сел уголовник в противогазе. Однако далеко «Рафик» не уехал: спецназовцы привели в действие маломощные бомбы, заранее спрятанные в салоне. Одновременно в ворота ИВС въехал БТР. После взрывов началась перестрелка.
Бывший офицер «Альфы» Филатов так описывал случившееся дальше: «Штурмовая группа рванула к «Рафику». Быстро опомнившись, бандиты начали с остервенением палить с двух рук. Бойцы спецназа, по трое с трех сторон, высадили окна (кто молотком, кто зубилом) и нейтрализовали преступников. На это ушло 45 секунд. Одновременно с захватом «Рафика» грянули взрывы у торцевой двери здания и на люке, служившем входом на этаж. Начался штурм изолятора. «Краповые береты» взорвали дверь, но за ней оказалась решетка. За минуту установили три толовые шашки, с помощью скрепки повесили их на замок. Рванули и — вперед! Под лестницей засели вооруженные бандиты. Бойцы спецназа закидали их светозвуковыми гранатами».
Участник штурма, майор запаса Владимир Елисеев со своей стороны вспоминал: «После взрыва в «Рафике» нам пришлось бежать за ним лишние двадцать метров, чтобы вытряхнуть из него этих подонков. Мы набрали подручных средств, чтобы выбить стекла. Кто-то взял кувалду, кто-то молоток, а я — чугунную ножку от скамейки. Надеялись, что оружие не придется применять, но — пришлось. Саша Михайлов стрелял по колесам, чтобы «Рафик» остановить, я — уже когда высадил стекла со своей стороны. Народу в салоне набилось неимоверно. Когда я распахнул пассажирскую дверь, то первый сидевший просто вывалился мне под ноги. Я через него переступил и шагнул в салон».
По словам офицера, он узнал Прунчака по особой примете — повреждению кисти правой руки.
Елисееву запомнились вопли раненых, а также мат своих и чужих. Вместе с коллегами он вытаскивал уголовников из микроавтобуса и укладывал на асфальт. Всего бандиты успели сделать по «альфовцам» 24 выстрела.
В это время совместная группа спецназа проникла через люк на третий этаж и атаковала уголовников сверху. Те открыли ответную стрельбу. Комбинированная атака, однако, привела зеков в смятение. Их моральный дух упал, и вскоре бунтовщики прекратили организованное сопротивление.
Ранения при штурме получили два спецназовца: снайперу «Альфы» Игорю Орехову главарь Прунчак попал в шею у «Рафика», а бойцу МВД Олегу Лебедю прострелили ногу во время боя внутри ИВС. Оба выжили, а их сослуживцы ликвидировали зачинщиков бунта.
«Одного держу ногами, на другого навалился всем телом. Он упал, а я не могу дотянуться до его пистолета, — рассказывал Орехов. — У меня самого в одной руке пистолет, в другой молоток. Вот этим молотком-то стал я его долбить по руке, пока пальцы не разжались. Наши уже стекла бьют… Стал я подниматься на руках. Вижу, бандит с заднего сиденья целится в меня. Я это вижу, но сделать ничего не могу, так как на руке с пистолетом отжимаюсь. Упал. А когда чуть приподнялся, то в меня выстрелил «пассажир», сидевший через двигатель. Меня спасло то, что в правой руке у него был ТТ, а в левой — мелкокалиберный пистолет Марголина».
Сухумская операция считается одной из образцовых в истории «Альфы».
Карпухин получил за ее успешное выполнение звание генерал-майора. Другой известный «альфовец», командир подразделения в 1977-1988 и 1992-1995 годах Геннадий Зайцев отмечал: «Операция наглядно продемонстрировала, чего могут добиться представители двух силовых ведомств при условии слаженной работы. В Сухуми оказались бок о бок два подразделения, абсолютно разных по своим задачам. Если угодно, по своей ментальности: офицеры госбезопасности, прошедшие Афганистан, и рядовой состав Учебного батальона спецназа. По ходу освобождения заложников «Альфа» и «Витязь» друг друга взаимно дополняли. Согласованность действий, понимание общей задачи и привели в итоге к успеху в этой сложной операции».
Выжившие заключенные получили за участие в бунте новые сроки.