Цивилизация
Ровно 30 лет назад, 4 августа 1988 года, на востоке Афганистана был сбит советский штурмовик Су-25, которым управлял замкомандующего ВВС 40-й армии, а впоследствии известный российский политик Александр Руцкой.
Руцкой в качестве летчика участвовал в боевых действиях в Афганистане с 1985 года и за время службы совершил 485 боевых вылетов. Сбит вражеским огнем он был дважды, причем оба раза — практически в одном и том же месте,
в районе печально известной базы моджахедов Джавара (Жавара, как называл ее Руцкой в своих воспоминаниях).
База служила крупным перевалочным пунктом, через который в Афганистан шло до 20% военных поставок из Пакистана. Первый раз подполковник Руцкой был сбит 6 апреля 1986 года ракетой переносного ракетного комплекса, и, чтобы дотянуть до своих позиций, был вынужден катапультироваться уже у земли, из-за чего сильно повредил позвоночник, получив компрессионный перелом. В ходе перестрелки он был подобран советским вертолетом и доставлен госпиталь. Вопреки прогнозам врачей, считавших, что остаток жизни Руцкой проведет в инвалидном кресле, он начал тренироваться, восстановил здоровье, стал ходить, а снова получил допуск к полетам, поработав в должности заместителя начальника Центра боевого применения и переучивания летного состава фронтовой авиации в Липецке.
В апреле 1986 года Руцкого назначили заместителем командующего ВВС 40-й армии Туркестанского военного округа, и он снова стал выполнять боевые вылеты в Афганистане. В том году ему удалось совершить 97 боевых вылетов, 48 из них ночью.
«Моджахеды боялись Александра Владимировича, они его видели по планированию самолета. Я слышал сам, прослушивая радиообмен, моджахеды, увидев самолет Руцкого, на ломаном языке кричали — уходим, уходим, это Руцкой летит, сейчас все зачистит начисто. Прячемся, если успеем!
Но они не успевали, Руцкой неожиданно появлялся и неожиданно исчезал», — вспоминал Александр Феднев, генерал-майор авиации.
4 августа Руцкой, возвращаясь с задания по бомбардировке и разведке, решил пролететь над базой Джавара, уже год как находившейся в руках моджахедов. Обнаружив в районе базы машины с ящиками, Руцкой решил уничтожить их ближайшей ночью, на что получил согласие от генерала Громова, командующего армией.
По команде Руцкого самолеты сбрасывали над базой светящиеся авиационные бомбы, после чего по колоннам грузовиков наносились удары неуправляемыми ракетами С-5. В ходе бомбардировки восьмеркой «грачей» Су-25, одним из которых управлял Руцкой, было уничтожено три колонны машин, как вдруг во время виража в его кабине раздался звук «Березы» —
устройства, предупреждающего о захвате самолета бортовым локатором противника.
«Истребителям передаю: Меня атакуют!» В ответ: «Цель не наблюдаем!», — вспоминал Руцкой секунды перед поражением ракетой. — И в этот момент — мощный удар со взрывом в правый двигатель. Гаснет все освещение приборов и одновременно рассыпается вдребезги фонарь кабины».
Руцкой успел остановить правый двигатель и вывести на максимум левый, пытаясь развернуться в сторону аэродрома, когда раздался новый взрыв — попадание второй ракеты.
На высоте почти четыре километра он оказался выброшенным в катапультном кресле и видел, как неслись к земле горящие обломки его самолета.
События, разворачивавшиеся далее и детально описанные в воспоминаниях Руцкого, представляют собой историю героического спасения и вполне могли бы стать основой первоклассного голливудского боевика. Летчику удалось дотянуть и приземлиться в лесу, и он быстро начал убегать в сторону от ближайшего поселка, от приближающегося лая собак.
Раненый, ободранный, испытывавший мучительную жажду после преследования Руцкой провел первую ночь на естественном скальном карнизе, готовясь вести оборону. В ту же ночь рядом пролетали советские самолеты, при помощи светящихся бомб пытаясь обнаружить летчика. Несколько раз Руцкой выходил в эфир по своей радиостанции, но его не слышали из-за большого расстояния.
Оказалось, что Руцкой находился на территории Пакистана в 15-20 километрах от границы и в десятках километров от своих.
Так начался его многодневный поход на запад в сторону границы через острые скалы, ручьи, в обход деревень и случайных путников. Искали его не только советские самолеты. О том, что сбит советский летчик, знали пакистанцы, и уже во вторую же ночь Руцкой наблюдал их вертолет, шаривший по кустам прожектором. Днем ему приходилось прятаться в скалах на 40-градусной жаре в ожидании темноты, чтобы двигаться дальше.
Выйдя к реке и утоляя жажду, Руцкой был обнаружен вражеским прожектором, со стороны которого по нему ударили автоматной очередью. Руцкой упал в воду и проплыл по течению несколько километров, после чего выбрался и поднялся на соседний хребет. Все это время его мучили незаживающие раны. Один раз ему удалось набрать в лесу неспелых гранатов, поедая которые, он утолял не только голод, но и жажду.
Спустя несколько дней искавшие летчика советские самолеты прекратили поиски, и он продолжал продвигаться к границе, ориентируясь по звездам. У одной из рек во время отдыха он был замечен группой моджахедов, которые открыли по нему огонь, ранив в руку. Летчик снова бросился в реку, проплыв около километра.
Вспоминая свое состояние, Руцкой писал, что подумывал о самоубийстве, однако решил продолжить бороться за жизнь.
«Занятый добыванием пищи, я не заметил, как в пятнадцати метрах от меня появилась пожилая женщина.. Я прицелился, но на спусковой крючок не стал нажимать, что-то остановило меня. Мы посмотрели друг на друга. Женщина развернулась и, увлекая коров, ушла», — вспоминал Руцкой.
Вскоре после этого мужчины из деревни догнали летчика и вырубили его ударом в затылок. Очнулся Руцкой связанным у моджахедов, переброшенным через седло лошади, место это было севернее базы Джавара, куда и доставили его через какое-то время — моджахедам хотелось показать ее обитателям того, кто устроил на ней пепелище. Несколько часов пленный висел на дыбе. Руцкой был уверен, что его казнят, однако вскоре его перевезли в другое место, передали пакистанским военным, чьи врачи стали обрабатывать раны.
Поначалу пакистанцы требовали от него информацию о составе войск, системе охраны аэродромов, порядке вывода сил из Афганистана. «Разумеется, я ничего этого не делал». Выяснив личность летчика, пакистанцы стали лучше его кормить, поселили в коттедж.
За передачу важных сведений обещали ему канадский паспорт и $2 млн долларов.
«Но я не продавался и не продаюсь», — рассказывал Руцкой впоследствии в одном из автобиографических фильмов. Отказываясь отвечать на все вопросы, Руцкой требовал к себе советского посла, однако вскоре пакистанцам стало известно, что пленный – тот самый летчик, за которым так долго охотились.
В ходе одного из допросов Руцкой увидел и пакистанца, сбившего его на F-16. Обращение с пленным улучшилось, врачи залечили его раны, ему была предоставлена чистая одежда. Вскоре Руцкого переправили в Исламабад, где сообщили, что по решению президента страны Уль-Хака его передадут советскому послу.
«Много позже я узнал, чему обязан своим нежданным спасением: меня обменяли на полковника одной иностранной спецслужбы», — вспоминал Руцкой. 21 августа самолет «Аэрофлота» доставил его в Москву, где летчика встречали жена, друзья, руководство ВВС.
«Август 1988 мне запомнился на всю жизнь, как месяц одновременно трагический и счастливый… Вопреки всему я остался жив, чудесным образом спасен из плена, зачислен слушателем Академии Генерального штаба, представлен к званию Героя Советского Союза», — писал он в воспоминаниях. Тогда же летчик узнал, что в роковой день его предал свой же сослуживец, командир группы прикрытия истребителей, который сообщил пакистанской стороне, что вылетать на задание будет именно Руцкой. «Командир группы, который сел в Пешаваре, навел на меня истребители, дал координаты истребителям пакистанской ПВО.
Получил пулю в лоб, его потом нашли за границей», — пояснил Руцкой.
8 декабря 1988 года летчик Руцкой был удостоен звания Героя Советского Союза, после окончания Академии Генштаба он ушел в политику – избран народным депутатом РСФСР, а в мае 1991 года был избран на должность вице-президента.
В 1993 году он перешел в оппозицию президенту и был временно отстранен от обязанностей. 3-4 октября он был активным руководителем протестных событий вокруг Белого дома. После штурма Дома советов Руцкой был арестован и в феврале 1994 года освобожден по амнистии.