Цивилизация
16 мая 1972 года самолет Ан-24Т должен был произвести облет радиотехнической аппаратуры. План полета был такой: самолет должен был вылететь из аэропорта Храброво в Калининграде, пролететь над Зеленоградском, мысом Таран, сесть на аэродроме поселка Коса, оттуда отправиться на аэродром поселка Чкаловск, а с него вернуться обратно в Калининград. Полет должен был проходить на высоте около 500 метров.
В 12.15 самолет взлетел и направился в сторону моря. Пересек береговую черту в районе Зеленоградска, взял курс на мыс Таран. А затем пропал с радаров.
В 12.30 воспитанники светлогорского детского сада, 24 малыша, самому младшему из которых было всего два года, сидели в столовой в ожидании обеда. Тут со стороны моря из густого тумана появился самолет.
Он зацепил высокую сосну, срубив ей верхушку, обломил половину крыла, теряя куски обшивки, пролетел, снижаясь, еще метров двести и рухнул прямо на здание садика.
Первыми жертвами стали девочки-старшеклассницы, чей путь из школы домой пролегал как раз мимо сада. За секунды до крушения их обдало горящими парами авиационного топлива. «Мы даже не успели ничего понять, как в одно мгновение на нас вспыхнули волосы, одежда, обувь. Мы были в сильнейшем шоке от испуга и невыносимой боли. Вокруг ни души, и мы одни посреди улицы, объятые пламенем…» — рассказывала одна из них в интервью спустя десятилетия.
От удара авиационное топливо вспыхнуло с новой силой, превратив детский сад в пылающий факел. Рядом валялась кабина самолета, в ней, вцепившись в штурвал, сидел мертвый летчик. Тело второго выбросило на дорогу.
«Мы стояли и смотрели, как эта махина, обогнув стадион и едва не задев крылом колесо обозрения в парке, рухнула на детский сад! Мы были в ужасе от случившегося, казалось, такого просто не может быть! Жителям запретили не только покидать город, но и даже выходить из собственных домов. Отключили электричество и телефоны. Было очень страшно. Город замер, мы сидели в темных квартирах, словно в убежищах во время войны», — вспоминал Николай Алексеев, очевидец, в то время ученик средней школы.
Следующие 24 часа город провел в чрезвычайном положении. Прорываясь через толпу не помнящих себя от горя матерей, спасатели извлекали тела сгоревших заживо детей — вернее, то, что от них осталось, — из-под обломков садика. Жителям было запрещено выходить из домов, не работали электричество и телефонная связь, на побережье дежурили милиция и дружинники — на случай, если кто-то из родственников погибших решит утопиться.
На следующее утро на месте пепелища красовалась большая клумба, словно и не было здесь никакого сада.
Обгоревшие деревья были спилены, выжженная земля — вырезана, а на ее место уложен свежий дерн.
Дети и погибшие с ними работницы садика были похоронены в братской могиле неподалеку от железнодорожной станции Светлогорск-1. Хотя в городе в день похорон были отменены электрички и ограничено движение по автодорогам, соединяющим областной центр со Светлогорском, проводить детей в последний путь пришли тысячи человек. Членов экипажа и пассажиров похоронили на кладбище в Калининграде, за исключением одного, тело которого жена увезла на родину.
Уголовное дело по факту катастрофы не возбуждалось. Из Москвы в Светлогорск срочно вылетела комиссия для проведения расследования. Предполагалось, что проблема была в отказе какого-то прибора. Члены комиссии опросили всех, кто имел отношение к полету, дешифровали данные с черных ящиков и, очевидно, пришли к какому-то заключению, но до широкой общественности его не донесли, ограничившись расплывчатой формулировкой «неудовлетворительная подготовка и руководство полетом». По итогам расследования лишились должностей около сорока военнослужащих.
Среди жителей Светлогорска тем временем гуляли самые разные версии, сходившиеся лишь в том, что в крушении виноваты пилоты. Кто-то утверждал, что экспертиза обнаружила в крови пилотов алкоголь, кто-то — что летчики увидели девушек, которые голышом загорали на пляже, и снизились, чтобы получше их рассмотреть.
На фоне версии с голыми девицами довольно правдоподобно выглядит предположение, что крушение произошло из-за неисправности высотомера.
Журналист Валерий Громак, ссылаясь на предоставленные ему бывшим командующим ВВС Балтийского флота генерал-лейтенантом авиации Василием Проскуриным документы, фотографии и прочие данные, отмечает, что черные ящики в момент столкновения с препятствием зафиксировали: высотомер показывал высоту 150 метров над уровнем моря. Фактически же от подножия обрывистого берега до верхушки сосны было не более 85 метров.
Накануне полета, по словам Громака, в Ан-24 установили высотомер с Ил-14, но никто не проверил, как тот себя поведет на другом самолете. Лишь после катастрофы были проведены испытания, которые показали, что высотомер давал погрешность до 60–70 метров.
Сейчас на месте крушения стоит возведенная в 1994 году часовенка с табличкой: «Храм-памятник в честь иконы Богоматери «Всех скорбящих Радость» построен на месте трагической гибели детского сада 16 мая 1972 года».
«Там молебен проводят каждый раз, а потом все идут на кладбище, там проводят молебен. И приезжают каждый раз военные, привозят венки, цветы каждый год... Традиция уже», — рассказывала в посвященной трагедии телепередаче одна из матерей, чей ребенок погиб при катастрофе. Произошедшее навсегда объединило родителей, став причиной их ежегодного сбора у часовни на протяжении последних 45 лет.