Цивилизация
Отдел науки «Газеты.Ru» завершает онлайн-трансляцию событий 12 апреля 1961 года словами майора Юрия Гагарина: «Облетев Землю в корабле-спутнике, я увидел, как прекрасна наша планета. Люди, будем хранить и приумножать эту красоту, а не разрушать ее!»
Спасибо, что были с нами!
О жизни Гагарина после полета вспоминал и Алексей Леонов, летчик-космонавт, впервые в мире совершивший выход в открытый космос. «О нем можно много рассказывать. Юра — открытая душа, без хитростей, без подвоха. Он весь на виду... Но вот об одном я, пожалуй, не сказать не могу. Не смогу объяснить, как он успевал переделать уйму дел, которые постоянно сваливались на его плечи. Депутат Верховного Совета СССР, член ЦК ВЛКСМ, президент общества «СССР — Куба», представитель многих комиссий... Он находил время и на встречи с писателями и учеными, бывал у пионеров и воинов: он очень много ездил по стране и часто выезжал за рубеж...
Но все это лишь часть его дел. Подготовка к полетам, тренировки экипажей, совещание в конструкторском бюро, посещение заводов, учеба. Да разве перечислишь все, с чем он был связан!
А дом? Семья?.. Нет, он не зря прожил свои тридцать четыре весны. И словами не передать всего богатства и красоты души этого человека».
Успешный полет Гагарина в космос действительно стал началом нового этапа работы. «На следующий день после пуска Гагарина мы, оставшиеся на полигоне по «злой воле Королева», как выразился Калашников, приобщались к ликованию всей страны, изредка включая приемники. Я утешал друзей тем, что мы тоже «первыми в мире» получили возможность изучать пленки телеметрических записей поведения в полете систем исторического носителя и корабля, — пишет в своей книге Борис Черток. — Подробности о демонстрациях в Москве, приеме в Кремле и восторженных откликах мира мы узнавали из репортажей Левитана и «Би-би-си»! Обида на Королева усилилась еще более после того, как из разговора по ВЧ мы от дежурного в Подлипках узнали, что Мишину и мне на дом правительственная служба из Кремля доставила приглашения «пожаловать на вечерний прием вместе с супругами».
Впрочем, после полета майора Гагарина никому не известным было уже назвать нельзя. «Сейчас мне уже трудно так, как раньше, никем не замеченным и не узнанным, походить по вечерней Москве, прийти на Красную площадь, — вспоминал первый в мире космонавт. — Популярность — вещь непоправимая. Приходится лишь думать: чему и кому ты ей обязан. Один иностранный корреспондент спросил меня: «Не устали ли вы, Гагарин, от той известности, которую получило ваше имя после 12 апреля 1961 года? Теперь, наверное, вам обеспечен отдых до конца жизни...» — «Отдыхать? — возразил я ему. — У нас все трудятся и больше всего — самые известные люди. Герои Советского Союза и Герои Социалистического Труда, а их в стране тысячи, стараются работать как можно лучше, увлекая других своим личным примером».
«Всенародное ликование 12 апреля 1961 года сравнивают по масштабности происходившего с Днем Победы 9 мая 1945 года. Такое сравнение при внешнем сходстве мне представляется неправомерным. День Победы был неизбежным, долгожданным, запрограммированным самой историей праздником «со слезами на глазах» для всего народа. Официальное объявление об окончательной победе – о подписании акта о безоговорочной капитуляции Германии – послужило сигналом для открытого выражения восторгов и горя. Массовое торжество было исторически закономерным, — рассказывал Борис Черток в интервью отделу науки «Газеты.Ru». — Подготовка полета человека в космос была засекречена, как и все наши космические программы. Сообщение о полете в космос никому не известного майора Гагарина для жителей Земли было полной неожиданностью и вызвало ликование во всем мире. Москвичи вышли на улицы, заполнили Красную площадь, улыбались, несли самодельные плакаты: «Все в космос!»
Важно, что перед полетом правительство СССР заранее подготовило три сообщения ТАСС о запуске человека в космос — в том числе известие о трагической гибели космонавта и известие о невыходе корабля-спутника на орбиту и его экстренном приземлении (в нем же содержалось обращение к зарубежным странам с просьбой оказать содействие в поиске и спасении космонавта).
«В ярко-оранжевом скафандре я, наверное, выглядел странно, — делился Гагарин. — Первые «земляне», женщина и девочка, боялись подойти ко мне поближе. Это были Анна Акимовна Тахтарова и ее внучка Рита. Потом с полевого стана подбежали механизаторы, мы обнялись, расцеловались. За те неполных два часа, которые я провел в космосе, радио донесло и сюда, и во все концы Земли весть о запуске. Моя фамилия уже была известна тем, кто меня встретил. «Восток» спустился в нескольких десятках метров от глубокого оврага, в котором шумели весенние воды. Корабль почернел, обгорел, но именно поэтому казался мне еще более красивым и родным, чем до полета. Внучка лесника Рита Тахтарова сейчас уже ходит в школу. Я никогда не забуду, что она и ее бабушка были первыми людьми, встретившими меня после возвращения из космоса».
«После успешного проведения намеченных исследований и выполнения программы полета 12 апреля 1961 года в 10 часов 55 минут по московскому времени советский космический корабль «Восток» совершил благополучную посадку в заданном районе Советского Союза, — так звучало сообщение ТАСС. — Летчик-космонавт майор Гагарин сообщил: «Прошу доложить партии и правительству, что приземление прошло нормально, чувствую себя хорошо, травм и ушибов не имею».
Осуществление полета человека в космическое пространство открывает грандиозные перспективы покорения космоса человечеством».
На 108-й минуте корабль завершил полет, выполнив один оборот вокруг Земли. «Восток» благополучно опустился на поле колхоза «Ленинский путь» у деревни Смеловки. Юрий Гагарин катапультировался на парашюте в 8 км от корабля.
«Начинается замедление вращения корабля, причем по всем трем осям. Корабль стало колебать примерно на 90 градусов вправо и влево. Полного оборота не совершалось. По другой оси также колебательные движения с замедлением. В это время иллюминатор «Взора» был закрыт шторкой, но вот по краям этой шторки появляется такой ярко-багровый свет. Такой же багровый свет наблюдал и в маленькое отверстие в правом иллюминаторе. Слышно потрескивание. Я не знаю, или конструкция, или, может быть, расширяется тепловая оболочка при нагреве, или еще что, но потрескивает нечасто. Так, в одну или, может быть, две-три минуты иногда треснет. В общем, чувствуется, температура высокая была».
Происходит разделение. «В 10 часов 25 минут 57 секунд должно быть разделение, а произошло в 10 часов 35 минут, — писал Гагарин. — Разделение я резко почувствовал. Такой хлопок, затем толчок, вращение продолжалось. Все индексы на ПКРС погасли, включилась только одна надпись «Приготовиться к катапультированию». Затем чувствуется, начинается торможение, какой-то слабый зуд по конструкции идет, это заметил, поставив ноги на кресло. Потом этот зуд проходит. Здесь я уже занял позу для катапультирования, сижу, жду».
Включилась тормозная двигательная установка, и корабль пошел на спуск. «В 10 часов 25 минут автоматически было включено тормозное устройство, — писал Гагарин. — Корабль вошел в плотные слои атмосферы. Сквозь шторки, прикрывавшие иллюминаторы, я видел багровый отсвет пламени, бушующего вокруг корабля. Невесомость исчезла, нарастающие перегрузки вновь прижали меня к креслу. Они увеличивались и были сильнее, чем при взлете».
Гагарин сообщил, что пролетает над Африкой. «Лечу, смотрю — северный берег Африки, Средиземное море, все четко видно. Все колесом крутится — голова, ноги», — вспоминал Гагарин.
Телетайпы (электромеханические печатные машины, используемые для передачи между двумя абонентами текстовых сообщений по простейшему электрическому каналу) закончили передачу первого сообщения ТАСС. Сотни корреспондентов разных стран мира штурмом брали здание Телеграфного агентства.
Статья в «Литературной газете», посвященная полету в космос первого советского космонавта Юрия Гагарина. 13 апреля 1961 года. СССР, Москва
РИА Новости, архивВышло сообщение ТАСС о запуске космического корабля. «12 апреля 1961 года в Советском Союзе выведен на орбиту Земли первый в мире космический корабль-спутник «Восток» с человеком на борту. Пилотом-космонавтом космического корабля-спутника «Восток» является гражданин Союза Советских Социалистических Республик летчик майор Гагарин Юрий Алексеевич. Старт космической многоступенчатой ракеты прошел успешно, и после набора первой космической скорости и отделения от последней ступени ракеты-носителя корабль-спутник начал свободный полет по орбите вокруг Земли… Период выведения корабля-спутника «Восток» на орбиту космонавт товарищ Гагарин перенес удовлетворительно и в настоящее время чувствует себя хорошо. Системы, обеспечивающие необходимые жизненные условия в кабине корабля-спутника, функционируют нормально. Полет корабля-спутника «Восток» с пилотом-космонавтом товарищем Гагариным на орбите продолжается».
«Начал расходоваться воздух. К моменту выхода из тени было примерно 150–152 атм. Я почувствовал, что, когда включилась система ориентации, угловое перемещение корабля изменилось и стало очень медленным, почти незаметным. По самому горизонту наблюдал радужную оранжевую полосу, напоминавшую по своей окраске цвет скафандра. Далее окраска немного темнеет и цветами радуги переходит в голубой цвет, а голубой переходит в черный... Вскоре корабль приобрел устойчивое исходное положение для спуска. В это время была очень хорошая ориентация по «Взору». Во внешнем кольце весь горизонт был вписан совершенно равномерно. Видимые мною предметы двигались строго по стрелкам «Взора»... Приготовился к спуску. Закрыл правый иллюминатор. Притянулся ремнями, закрыл гермошлем и переключил освещение на рабочее».
Космический корабль вошел в тень Земли. «Вход в тень Земли очень резкий. До этого приходилось временами наблюдать сильное освещение через аварийный иллюминатор. Приходилось отворачиваться или прикрываться, чтобы свет не попадал в глаза. А тут смотрю в один иллюминатор — на горизонте ничего не видно. Темно. В другой, «Взор», тоже смотрю — темно. Включилась солнечная система ориентации» — так описывал Гагарин впечатления от темной стороны Земли.
«Перед входом в тень Земли в магнитофоне кончилась вся лента, — вспоминал Юрий Гагарин. — Я принял решение перемотать ленту, чтобы произвести дальнейшие записи. Переключил его на ручное управление и перемотал. По-моему, не до конца перемотал. И затем, когда производил доклады, то запись на магнитофон производил вручную, так как при автоматической работе магнитофона он почти все время работает и, естественно, много расходует ленты. Это вызвано высоким уровнем шума в кабине».
«Слышимость отличная. Быков сияет. Его «Заря» впервые говорит из космоса голосом живого человека», — вспоминает Борис Черток.
Гагарин объявил, что наступило состояние невесомости. «Невесомость, к которой я быстро привык, сыграла со мной злую шутку, — вспоминал космонавт. — После одной из записей в бортовой журнал я отпустил карандаш, и он свободно поплыл по кабине вместе с планшетом. Но неожиданно развязался узелок шнурка, на котором был закреплен карандаш, и он нырнул куда-то под сиденье. С этого момента я его больше не видел. Дальнейшие свои наблюдения пришлось передавать по радио и записывать на магнитофон».
Сброс головного обтекателя ракеты-носителя. В эфире раздался голос Гагарина: «Вижу Землю… Красота-то какая!»
Произошло отделение первой ступени ракеты-носителя, заработала вторая ступень. «Я буквально был вдавлен в кресло, — писал Гагарин. — Как только «Восток» пробил плотные слои атмосферы, увидел Землю. Корабль пролетал над широкой сибирской рекой. Отчетливо были видны островки на ней и освещенные солнцем лесистые берега. Смотрел то в небо, то на Землю. Четко различались горные хребты, крупные озера. Видны были даже поля. Самым красивым зрелищем был горизонт – окрашенная всеми цветами радуги полоса, разделяющая Землю в свете солнечных лучей от черного неба. Была заметна выпуклость, округлость Земли. Казалось, что вся она опоясана ореолом нежно-голубого цвета, который через бирюзовый, синий и фиолетовый переходит к иссиня-черному».
«Поехали!» — крикнул Юрий Гагарин (позывной – Кедр) в момент старта корабля «Восток» с космодрома Байконур. Начальником стартовой команды во время запуска был инженер-подполковник ракетных войск Анатолий Кириллов — он отдавал команды по этапам пуска ракеты и контролировал их выполнение, наблюдая ракету в перископ из командного бункера. Его дублером у второго перископа был ученый-испытатель ракетной техники Леонид Воскресенский.
«В технику я верю полностью. Она подвести не должна. Но бывает ведь, что на ровном месте человек падает и ломает себе шею. Здесь тоже может что-нибудь случиться. Но сам я пока в это не верю. Ну, а если что случится, то прошу вас и в первую очередь тебя, Валюша (Валентина — жена Юрия Гагарина. — «Газета.Ru»), не убиваться с горя… Надеюсь, что это письмо ты никогда не увидишь… Валечка, ты, пожалуйста, не забывай моих родителей, если будет возможность, то помоги в чем-нибудь. Передай им от меня большой привет, и пусть простят меня за то, что они об этом ничего не знали, да им и не положено было знать» — такое письмо написал своим родным Гагарин на случай своей гибели.
Несмотря на убеждения в том, что полет пройдет хорошо, Юрий Гагарин постарался подготовить свою семью и к самому неблагоприятному исходу событий.
Не обошлось и без небольшой накладки. «Настроение в это время было хорошее, самочувствие хорошее. Доложил о проверке оборудования, о готовности к старту, о своем самочувствии. Затем произвели закрытие люка №1. Слышал, как его закрывают, как стучат ключами. Потом начинают отворачивать. Смотрю: сняли люк. Я понял, что-нибудь не в порядке. Мне Сергей Павлович говорит: «Вы не волнуйтесь, один контакт не прижимается чего-то. Все будет нормально». Переставили плиты, на которых концевые выключатели ставятся. Подправили, закрыли крышку люка. Все нормально», — вспоминал Гагарин.
Затем подъем на лифте, посадка в кресло штатным расчетом, в состав которого входили тов. Востоков, Олег Генрихович Ивановский. Посадка в кабину произошла нормально... Проверка оборудования прошла хорошо. При проверке связи сначала меня не слышали, потом стали слышать хорошо... Связь была двусторонняя, устойчивая. Хорошая связь», — так описывал Юрий Гагарин подготовку к полету.
«Затем состоялся выезд на стартовую позицию в автобусе. Мы вместе с товарищами — моим заместителем был Титов Герман Степанович — и все мои друзья-космонавты, наше начальство поехали на старт. Вышли из автобуса, но тут я немножко растерялся. Доложил не председателю Государственной комиссии, а доложил Сергею Павловичу и маршалу Советского Союза. Просто в какой-то момент растерялся».
«Последняя предстартовая подготовка производилась утром. По мнению врачей, самочувствие было хорошее. Сам я чувствовал себя хорошо. Перед этим отдохнул. Выспался. После чего производилось одевание скафандра. В технологическом кресле пробовали, как на скафандре лежит подвесная система, вентиляцию скафандра. Проверили связь через скафандр. Все действовало хорошо», — вспоминал Юрий Гагарин.
«До этой встречи у нас возникали кулуарные споры: Гагарин или Титов? — вспоминает Борис Черток. — Помню, что Рязанскому (Михаил Рязанский, ученый-конструктор. — «Газета.Ru») больше нравился Титов. Воскресенский (Леонид Воскресенский, ученый-испытатель ракетной техники. — «Газета.Ru») сказал, что в Гагарине затаилась некая удаль, которую мы не замечаем. Раушенбаху (Борис Раушенбах, один из основоположников советской космонавтики. — «Газета.Ru»), который экзаменовал космонавтов, в равной мере нравились оба. Феоктистов (Константин Феоктистов, член первого в истории освоения космоса экипажа из трех человек, вместе с Владимиром Комаровым и Борисом Егоровым совершивший полет в космос 12–13 октября 1964 года. — «Газета.Ru») очень старался, но не мог скрыть своего желания быть на их месте. До встречи на берегу мне казалось, что оба кандидата слишком молоды для предстоящей всемирной славы».
10 апреля состоялась неформальная встреча на берегу Сырдарьи, во время которой Сергей Королев сказал: «Здесь присутствуют шесть космонавтов, каждый из них готов совершить полет. Решено, что первым полетит Гагарин, за ним полетят и другие... Успеха вам, Юрий Алексеевич!»
Юрий Гагарин действительно узнал о том, что в космос летит именно он, буквально за пару дней до полета — кандидатура первого в мире космонавта была утверждена на заседании Государственной комиссии 8 апреля. Борис Черток, ученый-конструктор, один из ближайших соратников Сергея Королева, писал в своей книге «Ракеты и люди»: «После открытой части заседания комиссия осталась в узком составе и утвердила предложение Каманина допустить в полет Гагарина, а Титова иметь в запасе. Теперь это кажется смехотворным, но тогда, в 1961 году, Госкомиссия со всей серьезностью приняла решение, что при публикации результатов полета и регистрации его в качестве мирового рекорда «не допускать разглашения секретных данных о полигоне и носителе». В 1961 году мир так и не узнал, откуда стартовал Гагарин и какая ракета вывела его в космос».
