Цивилизация
В ночь на 15 января в престижном журнале Science вышла статья российских исследователей. Ученые выяснили: человек пришел на север Евразии 45 тыс. лет назад — на 15 тыс. лет раньше, чем считалось до сих пор. Отдел науки «Газеты.Ru» поговорил с одним из ведущих авторов исследования Владимиром Питулько и выяснил, в чем важность данного исследования и как долго шла работа над публикацией.
— Владимир Викторович, сегодня вышла статья, одним из ведущих авторов которой вы являетесь. Можно вас попросить объяснить людям, далеким от археологии и антропологии, в чем ее суть и главный вывод?
— В статье рассказывается о новейших результатах, которые получены в области изучения северных территорий и времени их освоения человеком. В ней описаны два места, где были найдены свидетельства первоначального появления древнего человека в Арктике: останки животных со следами воздействия на них древнего человека. Первая находка были сделана на мысе Сопочная Карга в устье реки Енисей.
Это труп Сопкаргинского мамонта (мамонт Женя) с хорошо сохранившимися мягкими тканями.
На скелетных останках мамонта (на лопатке, ребрах и скуловой кости) были обнаружены несомненные следы непосредственного воздействия человеческих рук.
И вторая находка была сделана на реке Яне — это кость волка с прижизненной пробоиной, сделанной человеком.
Находки были продатированы радиоуглеродным методом, и выяснилось, что мамонт и волк были убиты человеком 45 тыс. лет назад.
Это очень серьезно расширяет представления о времени пребывания людей в Арктике — оно увеличивается на 15 тыс. лет.
Кроме того, ранее считалось, что пребывание человека в этих местах ограничивалось 55-м градусом северной широты, а сейчас мы видим, что он жил и на 72-м градусе, я имею в виду Сопочную Каргу. Понятно, что таким образом мы видим гигантское расширение человеческого расселения.
— Как долго шла работа над исследованием?
— Обе находки были сделаны в 2012 году при участии Алексея Тихонова из Зоологического музея РАН. В течение двух последующих лет мы занимались получением датировок (это процесс небыстрый), организовывали фотографирование, томографические и рентгенологические исследования — это тоже занимает время. Потом это все нужно было написать, предложить журналу для публикации. И затем полгода продолжалась работа над публикацией.
— Вы сказали, что охота не была основной причиной исчезновения мамонтов в Евразии... Какой тогда была основная причина?
— В основном климатический фактор. Потому что популяция мамонтов (как и других животных) находится в жесткой зависимости от климатических изменений. В неблагоприятные для мамонтов времена они укрывались на территориях, где сохранялись пригодные условия, и там переживали подобные неприятности. В последний раз, когда их численность сократилась, мамонтам не повезло:
все территории были заселены человеком, который мог их найти и убить. И на этом этапе человек повлиял на их исчезновение.
Таковы выводы исследования по сибирским мамонтам, которое недавно выполнила группа под руководством палеонтолога Павла Никольского.
— Получается, нет никакого спора среди ученых по поводу гибели мамонтов?
— Спор есть, потому что некоторые ученые склонны преувеличивать вклад того или иного фактора в проблему вымирания. Но, на мой взгляд, тут не может быть никакой дискуссии, потому что главным фактором является именно климатический. А потом человек подключился к этому процессу, и антропогенный вклад стал решающим в судьбе мамонтов.
— На кого чаще всего охотились в Евразии люди каменного века?
— Все это очень вариабельно по эпохам и территориям. Если мы говорим о раннем голоцене Новосибирских островов, то там люди охотились в основном на белых медведей и северных оленей, как на Жоховской стоянке 8 тыс. лет назад. Если мы говорим о Янской стоянке (около 30 тыс. лет назад) — там люди активно убивали мамонтов, но основной их пищей были бизоны, лошади и снова северные олени.
У людей каменного века был богатый выбор, и в каждую новую эпоху рацион у них обновлялся.
— В последнее время в ведущих научных журналах появился ряд статей об антропоцене — геологической эпохе с уровнем человеческой активности, играющей существенную роль в экосистеме Земли. При этом многие ученые не считают антропоцен отдельной эпохой. Каково ваше мнение по этому поводу?
— Антропоцен ни в коем случае нельзя считать отдельной геологической эпохой. Я резко отрицательно отношусь к этой идее, потому что
сейчас человечество имеет возможность себя уничтожить, но оно не может повлиять на планету в геологическом масштабе.
Если развитие человеческих технологий дойдет до уровня, на котором будет возможно влиять на глобальные процессы, тогда можно будет задуматься о выделении антропоцена в отдельную эпоху. Стремление выделить антропоцен в отдельную эпоху уже сейчас — это желание самоутвердиться, за которым не стоит никаких подлинных научных исследований.
— Насколько сейчас просто заниматься наукой в России? По сравнению, например, с советскими временами?
— Хороший вопрос, и он требует отдельного разговора. Вкратце — каждое время имеет свои плюсы и минусы. В советское время, мне кажется, науке уделялось существенно больше внимания, чем сейчас.
Хотя определенные шаги в этом направлении в настоящее время — в частности, по инициативе Владимира Владимировича Путина — предпринимаются.
В последние десять лет ситуация улучшилась, а вот в 1990-е она была просто катастрофической. Но все-таки мы не достигли тех высот организации научной деятельности, как в советские времена. На мой взгляд, советское время было гораздо более эффективным, и во многих отраслях науки мы эксплуатируем наработки эпохи СССР. Это несомненно.
— Интересен также такой вопрос: привлекает ли археология и антропология молодое поколение? Как можно и нужно привлекать молодежь в науку?
— Это тоже хороший вопрос для длинного разговора. Есть молодые люди, которые работают в науке. Для того чтобы их было больше, нужна серьезная поддержка самой науки. Человек, который приходит в науку, должен иметь возможность ею заниматься: ездить в экспедиции, работать в лабораториях, отправляться за границу на стажировки.
Более того, ученые не должны сталкиваться с финансовыми проблемами и постоянно думать о хлебе насущном.
Если со всеми этими аспектами все будет в порядке, то молодое поколение само придет в науку, его не нужно будет привлекать.