Цивилизация
«Глокая куздра штеко будланула бокра и курдячит бокренка» — многие помнят эту фразу академика Льва Владимировича Щербы еще со школьных времен. Придумав эту состоящую из несуществующих слов фразу, филолог хотел показать, что смысл предложения можно понять, даже если в нем вместо основных морфем используются псевдослова: так, в данном случае читателю ясно, что некое живое существо женского пола произвело определенное действие по отношению к другому живому существу, а затем что-то сделало с его детенышем. Это предложение иллюстрирует, что морфологии — то есть строения — слова может быть достаточно для понимания его семантики (значения). Аналогом этой фразы в английском языке является придуманная лингвистом Генри Глисоном-младшим фраза «The iggle squiggs trazed wombly in the harlish hoop».
Позднее лингвист и философ Ноам Хомский благодаря предложению «Colorless green ideas sleep furiously» (дословно переводится как «Бесцветные зеленые идеи спят яростно») показал, что фраза, которая на первый взгляд лишена всякого смысла, но построенная в соответствии с правилами грамматики, все равно воспринимается человеком как семантически значимая. Аналогом этого примера во французском языке является предложение «Le silence vertébral indispose la voile licite» («Позвоночное молчание вызывает недомогание у законного паруса», автор — Люсьен Теньер). Все эти примеры наталкивают на мысль, что
понимание человеком иерархической структуры языка заложено в подсознании. И отчасти это верно: ученые выяснили, что кора головного мозга по-разному реагирует на различные лингвистические структуры.
Значит ли это, что человек обладает врожденным чувством грамматики, которое помогает ему понять язык?
Лингвистическая, она же языковая, структура — это множество составляющих языка, связанных между собой и образующих единую, более крупную смысловую структуру. То есть и слово, и словосочетание, и предложение — лингвистические структуры разного порядка. Чтобы понять связную речь, слушатель должен построить иерархию лингвистических структур разных размеров — от звука до полноценного монолога. Но загадка — как мозг обрабатывает все эти структуры одновременно? Предыдущие исследования показали, что активность коры головного мозга синхронизируется с акустическими особенностями речи. Это логично, ведь если на письме мы видим пробелы между словами и знаки препинания между отдельными фразами, то в устной речи все зависит от акустических сигналов и интонации.
Ноам Хомский, основоположник когнитивной лингвистики, изучал вопрос лингвистических структур в другом ключе. Он считает, что любое высказывание должно содержать в себе как минимум два слова — существительное и глагол, они же — субъект (подлежащее) и предикат (сказуемое). В некоторых предложениях структура может осложняться другими словами — определениями, дополнениями, обстоятельствами. Лингвист предположил, что
синтаксическая структура может существовать сама по себе, независимо от смысла входящих в нее слов.
По его мнению, фразу про «бесцветные зеленые идеи» человек понимает потому, что у каждого из нас есть заложенная на генетическом уровне база абстрактных знаний, которая позволяет понимать грамматическое строение предложения. Некоторые ученые точку зрения Хомского не разделяют — на их взгляд, понимание речи основано не на врожденной грамотности, а на простейших сопоставлениях слов и их звучаний. Другие лингвисты, наоборот, считают, что весь язык формируется за счет иерархического построения отдельных фраз и предложений. Чтобы разрешить этот спор, нейрофизиологи изучили вопрос, как мозг различает элементы языка во время прослушивания речи.
Международная группа исследователей под руководством Дэвида Поппеля из Нью-Йоркского университета в ходе своего эксперимента нашла новое подтверждение теории Хомского. Носители английского и китайского языков прослушали смоделированные словосочетания и предложения, в которых не было традиционных для естественной речи интонационных «подсказок»: голос говорящего не расставлял логические ударения, не делал паузы и не менял громкость или темп речи. Интервалы между всеми словами в предложениях были одинаковыми.
Среди прослушанных людьми фраз были
абсолютно корректные с точки зрения грамматики и смысла («Нью-Йорк никогда не спит», «Кофе помогает мне проснуться»), грамматически верные, но со странным смысловым наполнением («Розовые игрушки обижают девочек»), а также просто наборы слов («Яйца желе розовый просыпаться»).
Ученые фиксировали активность головного мозга испытуемых при помощи магнитоэнцефалографии (МЭГ). Исследование было опубликовано в журнале Nature Neuroscience.
Эта работа позволила ученым выявить, как мозг реагирует на лингвистические структуры разного уровня — отдельные слова, их сочетания и предложения. Результаты эксперимента показали, что
головной мозг проявлял разную активность в ответ на структуры всех трех уровней, — это значит, что его нейронные механизмы действительно способны «понимать» иерархическую структуру языка, причем делать это непосредственно в момент звучания речи.
На родной и чужой языки испытуемые реагировали по-разному — во втором случае мозг реагировал исключительно на акустические сигналы.
«Мы понимаем смысл предложения, потому что мозг различает комбинации слов с точки зрения иерархического порядка — механизма, который отражает внутреннее чувство грамматики», — прокомментировал Поппель. По мнению авторов статьи, их работа доказала: существование иерархического алгоритма в понимании языковых структур неоспоримо.