Цивилизация
Почти сразу после того, как Петр III при загадочных обстоятельствах скончался в 1762 году, стали появляться многочисленные самозванцы, нарекавшие себя живым и легитимным самодержцем. Исключением не стал и Емельян Пугачев, впервые назвавший себя императором в конце 1772 года, когда со смерти настоящего монарха прошло целых десять лет. Вот только в отличие от других самозванцев ему удалось начать полномасштабное восстание, вошедшее в историю как Крестьянская война 1773—1775 годов.
«Не дай Бог увидеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный», — писал об этих событиях в «Капитанской дочке» Александр Пушкин.
Если у восстания и был смысл, то вскоре после его начала он был утрачен. А на пощаду и спуск от соратников Пугачева могли рассчитывать немногие. Закончилось все, как это часто бывало в России, предательством: в конце 1774 года Пугачева пленили и сдали властям его бывшие приближенные, рассчитывавшие, что их за это помилуют. Предводителя восстания в тесной клетке, водруженной на телегу, привезли в Москву. Допрашивали и пытали его неподалеку от облюбованной разномастными чекистами Лубянки — в здании Монетного двора у Иверских ворот Китай-города.
В Санкт-Петербург Емельяна Пугачева не повезли — то ли в этом не было необходимости, то ли имелись причины иного характера. Суд также состоялся в Москве и проходил в Тронном зале Кремлевского дворца. Его второе и заключительное заседание состоялось 31 декабря 1774 года, и продлилось оно не очень долго.
«Емельку Пугачева четвертовать, голову воткнуть на кол, части тела разнести по четырем частям города и положить на колеса, а после на тех местах сжечь», — звучало решение суда.
Утвержден приговор был уже после наступления Нового года: 16 января его одобрила Екатерина II, а по прошествии четырех дней и сенаторы. Кроме того, Синод официально снял с Емельяна Пугачева анафему — теперь мятежник мог перед казнью причаститься и умереть по-христиански. По плану казнь должна была состояться 21 января на Болотной площади.
«С утра бесчисленное множество народа столпилось на Болоте, где воздвигнут был высокий намост. На нем сидели палачи и пили вино в ожидании жертв», — писал Александр Пушкин в повести «История Пугачева».
Затем привезли Пугачева и четырех его соратников. Обер-полицеймейстер зачитал приговоренным императорский манифест, а затем общаться с ними стал уже духовник.
Сразу после этого «Пугачев сделал с крестным знамением несколько земных поклонов, обратясь к соборам, потом с уторопленным видом стал прощаться с народом — кланялся на все стороны, говоря прерывающимся голосом: «Прости, народ православный; отпусти мне, в чем я согрубил пред тобою; прости, народ православный!»
А затем Емельяну Пугачеву отрубили голову — таким образом была выполнена воля Екатерины II: она хотела, чтобы мятежник не мучился, а четвертовали уже его труп.
«Отрубленные члены четвертованных мятежников были разнесены по московским заставам и несколько дней после сожжены вместе с телами. Палачи развеяли пепел. Помилованные мятежники были на другой день казней приведены пред Грановитою палату. Им объявили прощение и при всем народе сняли с них оковы. Так кончился мятеж, начатый горстию непослушных казаков, усилившийся по непростительному нерадению начальства и поколебавший государство от Сибири до Москвы и от Кубани до Муромских лесов», — писал Пушкин.