Цивилизация
Рассерженные блогеры с высшим техническим или математическим образованием поначалу надеялись, что статистический анализ сумеет показать фальсификации не хуже, чем наблюдатели на участках. <2>Но даже Сергей Шпилькин, который еще 4 года занялся всерьез статистическим анализом явки на выборы и голосования за «Единую Россию», считает, что статистический анализ лишь выявляет аномалии, и рост количества голосов за «Единую Россию» при увеличении явки имеет два объяснения. «Большое количество участков с повышенной явкой образуется при искусственном добавлении голосов в пользу какой-либо партии, хотя можно пытаться объяснить его, например, высокой явкой в республиках Кавказа или в сельской местности», — написал Шпилькин в недавней публикации в «Газете.Ru». Кроме того, он указывает, что если высокая активность при высокой явке создана искусственно, то она может являться результатом вбросов, приписок и/или административного давления (статистический анализ не позволяет различить эти механизмы).
Однако оппоненты в своих блогах стали оспаривать даже эти аккуратно сформулированные утверждения. Более того, даже пики распределения при 50, 55, …, 80, 85 % голосов, поданных за «Единую Россию», — казалось бы, бесспорные признаки фальсификации, требуют очень внимательного и трудоемкого анализа, и на самом деле содержат кроме фальсификаций еще некоторую долю статистических феноменов, связанных с большим количеством немноголюдных избирательных участков.
Гораздо убедительнее выглядят соединенные воедино свидетельства наблюдений, статистический анализ вместе с электоральной географией, которую представляет блогер Киреев. Сравнения результатов выборов на предыдущих выборах и нынешних результатов на проблемных участков ясно показывают, что дело не в особо недовольных жителях отдельных участков, а в избирательных комиссиях, которым на одних участках смогли помешать подкорректировать результаты, а на других не смогли. Еще более наглядно это показывает сравнение результатов на участках, оборудованных специальными сканерами-считывателями (КОИБами), с обычными, где велся или имитировался ручной счет. Примечательно, что появление КОИБов и в городах и в селах сразу понижает явку и долю голосов, поданных за «Единую Россию».
Тем не менее, даже статистика, отчеты наблюдателей и электоральная география не позволяют в разумные сроки достоверно оценить истинный масштаб фальсификаций. Во-первых, подобная работа чрезвычайно трудоемка и занимает очень много времени, во-вторых, во многих случаях энтузиастам просто не хватает данных, ибо не всюду были въедливые наблюдатели, а предыдущие выборы также не обошлись без фальсификаций. В результате частенько трудно понять, что привело к необычайно высокой явке и массовому голосованию за «Единую Россию» — особая электоральная культура (точнее, бескультурье), грубый административный нажим или прямая фальсификация.
И здесь на помощь приходит именно наука — социология, которая, по логике вещей, и должна заниматься анализом общественного мнения.
Хотя все ведущие социологические центры, и ФОМ, и ВЦИОМ, и даже оппозиционный «Левада-центр» серьезно опростоволосились перед выборами и выдали явно ошибочные прогнозы, но не стоит их списывать со счетов. То, что на этот раз они не сумели оценить ни количество неискренних ответов («фигу в кармане»), ни вклад отказов от общения с социологами в общий результат, еще не значит, что они вовсе не умеют опрашивать респондентов и считать полученные ответы. По-видимому, экзит-пол ФОМа, охвативший 80000 респондентов в 80 регионах, был наиболее корректной попыткой оценить истинную картину голосования. К сожалению, с ним случилась с виду анекдотическая, а на самом деле очень печальная история. Данные экзит-пола по отдельным федеральным округам, Москве и все России демонстрировались на сайте ФОМа. Однако после демонстрации итогового результата (за «Единую Россию» — 43% по всей стране и 23% — в Москве), эти данные внезапно исчезли, а их заменил промежуточный результат ( более благоприятный для Единой России — 45,5% по стране), выданный за окончательный, причем без детализации по регионам.. Невнятное объяснение причин этих действий приводит РИА «НОВОСТИ». Однако, благодаря бдительным блогерам, окончательные результаты экзит-пола по-прежнему доступны в сети — тут и тут.
Тем не менее, даже 80-тысячный экзит-пол не следует считать истиной в последней инстанции. Экзит-полом не были охвачены несколько регионов (в число которых почти наверняка входила Чечня), 30% опрошенных отказались отвечать, да и нельзя быть уверенным в абсолютной правдивости всех полученных ответов. Можно задать и противоположный вопрос — а почему стоит верить ответам, собранным при проведении экзит-пола, если социологические опросы давали искаженную картину?
Ответ на этот вопрос очень прост — огромная выборка без больших географических перекосов, включенность только что проголосовавших людей в избирательный процесс, и, главное, гораздо более высокая степень анонимности.
Поэтому экзит-пол ФОМ вполне может быть принят за основу при определении реальных итогов голосования, но нуждается в некоторой корректировке с учетом данных статистического анализа, непосредственных наблюдений на избирательных участках и электоральной географии.
Например, в Москве, где отношение к «Единой России» хуже всего, опрос мог даже занизить количество проголосовавших за эту партию. По-видимому, в столице за нее проголосовала, разумеется, не половина избирателей, как было объявлено ЦИКом, но чуть больше, чем получилось по результатам экзит-пола, наиболее вероятная оценка — в диапазоне 25-30 % (26-27 % по данным Д. Орешкина). В то же время в малых городах и селах, где анонимность экзит-пола была весьма призрачной, не голосовавшие за «Единую Россию» уклонялись от ответов или даже обманывали интервьюеров.
Данные об итогах экзит-пола в Петербурге не публиковались, поэтому для расчетов мной использовались результаты социологического опроса незадолго до выборов и результаты голосования на участках с внимательными наблюдателями, итоговая оценка количества голосов за «Единую Россию» почти точно совпала с московской — 26-28%. Для других областей важную роль сыграли обширные сравнения результатов, полученных на участках с КОИБами и с ручным счетом — в первую очередь расчеты уже упоминавшихся Шпилькина и Киреева. В третьих случаях критерием необходимости корректировки служили особенности формы распределения голосов (насколько различаются кривые распределения в разных областях хорошо показано многими блогерами, например, здесь, здесь и здесь).
Разумеется, для прямых оценок абсолютного количества голосов, полученных разными партиями, все эти сведения и расчеты использовать затруднительно, но они вполне дают направление, где и приблизительно какие корректировки надо вводить, сравнивая данные ЦИК, различные реконструкции результатов голосования и итоги экзит-пола (к сожалению, известные нам только по федеральным округам, но не по субъектам Федерации).
Я не буду приводить всех своих детальных оценок, полученных с помощью приведенных выше методов (думаю, что они еще будут корректироваться, и вряд ли в пользу «Единой России»), а сразу перейду к окончательной оценке (см. таблицу). Отмечу, что она достаточно близка к суммарным оценкам Киреева и Кобака, также сопоставлявших свои расчеты с данными экзит-пола ФОМа.
Из таблицы следует, что «Единая Россия» получила 41 чужой мандат.
Но посмотрим на другое — по моей оценке «Единая Россия» все же набрала не менее 40% голосов и по-прежнему действительно является самой популярной «партией» в России.
Отмечу, что мои оценки весьма консервативны, я намеренно избегал учета данных о фальсификациях, опирающихся на единичные свидетельства, поэтому реальный процент голосов у «Единой России» может быть несколько ниже. Но, главное состоит в том, что революционно низкие оценки популярности «Единой России» существенно недооценивают силы административного ресурса и привычки голосовать за власть. Хотя и во мнениях и поведении весьма послушных избирателей явно произошли значительные перемены, но было бы неправильно отрицать верноподданное электоральное поведение очень многих телезрителей и, тем более, голосование под административным нажимом.
Интересно посмотреть, в какой мере административный нажим и искренняя приверженность «Единой России» распределены между разными группами избирателей. Прежде всего хорошо видно, что масштаб фальсификаций хорошо коррелировал с уровнем поддержки ЕР. Чем больше людей в регионе голосовало за «Единую Россию», тем больше голосов и приписывалось. Это правило имело ряд исключений, самым главным из которых была Москва, где на глазах множества наблюдателей, российских и международных, результаты голосования были искажены почти вдвое, что и было одной причин столь сильного возмущения москвичей.
К числу наибольших почитателей «Единой России» (и главных жертв фальсификаций) в прежде всего относится население национальных республик, а также сельские жители (в основном южных регионов России). Как мне представляется, роднит эти группы избирателей не только более послушное электоральное поведение, но и относительно малая заинтересованность в далеких от них федеральных политических баталиях. Однако, избиратели разделились не только по национальному или географическому признакам, еще одной границей (да не обидятся на меня читательницы!) стали гендерные различия, причем это сказывается как в общероссийских, так и в региональных опросах. В целом, поддержка ЕР и лично Путина у женщин 1,3-1,5 раз выше, у мужчин. С. Белановский объясняет это меньшим интересом женщин к политике, ориентацией при выборе на наиболее знакомый бренд. Если его объяснение правильно, то получается что в наибольшей степени ЕР поддерживают наименее политизированные слои населения, которые могут с самыми моральными затратами изменить свою позицию. При этом среди наиболее политически активной части населения – русских (русскоязычных) мужчин средних и больших городов - доля сторонников ЕР в среднем составляет примерно 30-35%, а в Петербурге и Москве – не более 20-25%.
Оценивая роль административного нажима, необходимо заметить, что нажим может быть грубым — отключим газ, накажем, уволим и т. д., а может и достаточно мягким — очень прошу, вся родня голосовала, ты уж не подводи меня и др. Естественно, мягкий нажим учесть невозможно, да и не нужно. Грубый нажим полезно попытаться вычесть, хотя оснований для его количественной оценки очень мало.
Приближенная оценка привела меня к величинам в диапазоне 35-38 %, отданных на «Единую Россию» без учета не только фальсификаций, но и без грубого нажима. Это результат, который должна была получить «Единая Россия» на честных, но несправедливых выборах.
Сколько же будет на честных и справедливых — без административного ресурса, с равными правами всех партий, с партией Навального (включен в список террористов и экстремистов), без 7%-ого барьера, без назначенных губернаторов и др.? Ответа на это вопрос нет и быть не может — в имитационной демократии честных и справедливых выборов не бывает.