Цивилизация
Игорь Ефимов, профессор биомедицинской инженерии, клеточной биологии и физиологии в Вашингтонском Университете (США), представитель Russian-speaking Academic Science Association (RASA) и Russian American Medical Association (RAMA)
Работа над итоговым заявлением была очень трудной, так как практически по всем вопросам были диаметрально противоположные точки зрения у многих участников конференции, принявших участие в его написании. Разница во мнениях — в науке дело обычное, но в данном случае различия в точках зрения были настолько противоположными, что по важнейшим вопросам договориться просто не удалось. Например, итоговый документ конференции о диаспоре даже не упоминает существующие ассоциации русскоязычной диаспоры за рубежом — RASA и RAMA. Мою точку зрения я не раз выражал в прессе и попытался выразить в этом заявлении, как один из его соавторов. Но, увы, тут уместна известная поговорка «у семи нянек дитя без глазу».
Мы хотели как лучше, а получили как всегда — при попытке привести к общему знаменателю несовместимые точки зрения получается очень странный текст.
Хотелось бы верить, что, несмотря на разногласия, это только первый шаг в правильном направлении. Но разница во мнениях в самом деле настолько огромна, что у меня есть сомнения в будущем прогрессе. По-видимому, российское научное сообщество еще нескоро найдёт в себе силы и взрослость для движения по пути цивилизованной консолидации.
Помимо этого заявления будет издана книга с более развернутыми текстами участников конференции, где каждый из участников волен выражать свою собственную точку зрения. Я послал в эту книгу и мои мысли.
Константин Северинов, доктор биологических наук, заведующий лабораториями Института молекулярной генетики РАН и Института биологии гена РАН, профессор Университета Ратгерса (США)
Итоговое заявление готовилось относительно долго, потому что документ должен был быть согласован редколлегией, которая включала организаторов конференции, ведущих «круглых столов», а также наиболее активных участников конференции. В ходе согласования исходная версия документа последовательно редактировалась каждым из членов редколлегии, затем собирались критические замечания других членов редколлегии, проводилась повторная правка, а затем документ переходил к следующему редактору. Такая процедура требует значительного времени, но обеспечивает итеративное достижение консенсуса. По некоторым пунктам были довольно бурные обсуждения. Связано это с тем, что
как российская научная диаспора вообще, так и члены редколлегии, которые отчасти эту диаспору представляют, — очень разные люди, с разными политическими взглядами и точками зрения на способы, с помощью которых можно было бы скорейшим путем достичь значимых изменений в теперешнем неблагоприятном положении дел в российской науке (кстати, собственно в оценке этого положения наблюдалось полное единодушие).
Основными камнями преткновения были вопросы, связанные с российской внутренней политикой: об отношении к «ученым шпионам» и необходимости высказываний по их поводу, о допустимости или недопустимости прямой критики конкретных организаций (РАН, Курчатовского института, инициатив МОН и т. д.). Конечный документ по сути своей компромиссный, и многие острые углы в нем сглажены. Хочется верить, что тем самым он не представляет ничьих специальных интересов, а служит выражением нашей общей тревоги и боли за российскую систему генерации научных знаний, продуктом и бенифициарами которой мы, как группа ученых российского происхождения, являемся.
Станислав Смирнов, профессор Университета Женевы, лауреат премии Филдса 2010 года
Я только отрывочно следил за обсуждением, поскольку был очень занят в это время лекциями на летних школах и конференциях. Итоговый вариант заявления меня вполне удовлетворяет. Сам я расставил бы немного другие акценты (связанные с моей специальностью и моей точкой зрения), но так даже лучше — заявление суммирует взгляды многих участников и от этого становится универсальней и значимей
Артем Оганов, полный профессор Университета штата Нью-Йорк и адъюнкт-профессор МГУ им. М. В. Ломоносова
В составлении итогового документа я почти не принимал участия, так как был очень занят по работе. Когда я освободился, текст заявления был уже на финишной прямой. Со мной, конечно, связались, чтобы я внес правку либо одобрил текст. Но, с моей точки зрения, текст был настолько хорош, что исправлений не потребовалось. Насколько я знаю, на написание ушло не так много времени, просто опубликовали его лишь сейчас.
Михаил Гельфанд, д. б. н., к. ф.-м. н., заведующий лабораторией, зам. директора Института проблем передачи информации РАН по науке
В принципе комментировать особенно нечего: все написано. Готовилось оно не безумно долго — долго собирались подписи, потому что лето и людей не было на месте.
Про детали обсуждения: мне кажется, это до некоторой степени внутреннее дело тех, кто этот текст писал, и не стоит это выносить наружу; во всяком случае, я не готов это сделать без санкции других членов редакционной комиссии, или как она там называлась.
Из того, что я содержательно предлагал, вошло практически все; обсуждались, скорее, точные формулировки. Сейчас практически готов сборник статей, написанных участниками конференции (в том числе, основными «писателями»). В моем случае там будет то, что не вошло в общую декларацию или, точнее, вошло в очень сжатой форме.
Единственным участником конференции, отказавшимся подписать заявление, стал биолог Максим Франк-Каменецкий, профессор Бостонского университета. Сын великого советского физика Давида Франк-Каменецкого известен своей жесткой непримиримой позицией по вопросам реформирования российской науки, в частности мнением, что нужно «разогнать Академию наук». Однако он отказался комментировать опубликованное заявление.