Цивилизация
Давно ожидаемое заключение комиссии под руководством академика-секретаря отделения химии и наук о материалах РАН Владимира Тартаковского по экспертизе работ Виктора Петрика наконец увидело свет. 20 апреля оно было рассмотрено на заседании президиума РАН, внесены последние правки, и сегодня утром его текст появился на сайте РАН.
Только вот ожидаемого эффекта оно не произведет. Во-первых, оно мало отличается от появившегося в прессе ранее («Газета.Ru» рассказывала об этом черновом варианте). Во-вторых, окончательный вариант даже мягче первоначального. В частности, отредактирована завершающая фраза о необходимости дополнительной «экспертизы патентов, в которых на основе наноматериалов создается изделие, рассчитанное на длительный контакт с человеком». В-третьих, время берет свое, и интерес к «делу Петрика» со стороны общества потихоньку гаснет. В январе-феврале, холодной зимой, эта тема была вполне и вполне горячей, вызвавшей серьезный резонанс в обществе. А вот затягивание вопроса было как нельзя на руку тем, кто не хотел излишней огласки. «Но время шло, и шум иссяк…» На дворе весна, и умы миллионов занимают первомайские дачи, а также срывающиеся из-за исландского вулкана зарубежные уикенды. Кому теперь до бюджетных триллионов, отдаваемых графиту с серебром.
Итак, окончательный вердикт по «делу Петрика» уже не содержит прямых обвинений в «мракобесии» и «лженауке».
«Мы анализируем именно научную составляющую тех предложений, которые были сделаны Петриком. Большинство из них — это просто изобретательство, предложения способов получения материалов и устройств. В целом они основаны на вполне достоверных научных вещах, хотя там есть пара положений, которые не стыкуются с наукой. Но и какой-то сплошной лженауки там нет», — сказал Владимир Тартаковский ИТАР-ТАСС, комментируя результаты работы комиссии, которую он возглавлял.
Впрочем, по данным источников в той же комиссии, есть и вторая, расширенная часть заключения, куда менее лицеприятная. В ней подробно разбираются и аспекты работ Петрика, признанные антинаучными (в полном согласии со словами Тартаковского). В частности, расшифровываются «сухие» формулировки следующих пунктов первого заключения:
1. Патент на очистку воды от трития не может быть реализован, т. к. основан на неверном представлении о свойствах ядер водорода, дейтерия и трития;
2. В патенте «Низкотемпературный термоэмиссионный преобразователь» дано ошибочное толкование наблюдаемого явления, оно противоречит законам термодинамики.
Эти пункты фактически показывают серьезную безграмотность Виктора Петрика, априори опровергающую его способность к предполагаемым «великим открытиям».
Расшифровывается и вторая часть заключения. Ведь утверждения «идеи господина N не содержат в себе лженауки» и «идеи господина N относятся к большим научным (изобретательским) достижениям» отнюдь не эквиваленты. Условно говоря, если человек патентует колесо (а при современном патентном законодательстве и делопроизводстве, особенно в нашей стране, возможно и такое), то из этого не следует, что он великий изобретатель, государство должно выделить для его программ средства на новые колесные механизмы, а всех авто-мото-велопроизводителей обязать платить ему процент прибыли. Так и с «изобретениями» Петрика.
Отсутствие (или малое наличие) в них лженаучной составляющей никак не доказывает их научной и практической значимости, а оной в них экспертной комиссии обнаружить не удалось.
Одна беда: «дополнительное» заключение – это некий внутренний документ, и его публикация пока под вопросом. А через две недели грянет первомай, граждане займутся приусадебными участками, а лоббисты Петрика – тихим и бесшумным получением денег.
На фоне смягчившейся официальной позиции активизировался и сам Виктор Петрик. В специально созданном блоге он обращается с открытым письмом к президенту РАН академику Юрию Осипову, где выражает свои самые добрые намерения и стремление к сотрудничеству. Правда, он продолжает приписывать себе несуществующие международные заслуги и прикрываться авторитетом членов РАН, посетивших его лаборатории прошлым летом, хотя те уже прекратили оказывать ему поддержку. Так или иначе, медийная активность Петрика началась лишь в условиях «оттепели» в его адрес. Высказывания в его защиту появились почти одновременно не только в ряде известных блогов, но и на интернет-сайте весьма известного издания. С этого сайта, правда, статья была быстро удалена, но дела это не меняет. Логическим завершением этих печальных симптомов стал подтвержденный судебный иск Петрика к академикам Эдуарду Круглякову, Евгению Александрову и Владимиру Захарову за действия, порочащие его честь и достоинство. Петрик требует не только компенсировать ему моральный ущерб, но и материальные убытки, которые он понес из-за дискредитации его продукции. Академия наук в этом деле пока заняла весьма пассивную позицию: до сих пор неизвестно, будет ли она участвовать в суде или трем академикам придется организовывать свою защиту как частным лицам.
В этих условиях особенно заметна разобщенность позиции РАН.
Деление на «ястребов» из комиссии по лженауке, придерживающихся непримиримых в принципиальных вопросах позиций (в полном соответствии с идеями ее основателя Виталия Гинзбурга), и «голубей», готовых в тех же принципиальных вопросах идти на компромиссы со своими же принципиальными противниками, не делает чести всей организации. Нельзя не вспомнить выдержку из устава РАН, которая стала эпиграфом к самому первому материалу о «деле Петрика».
В своей деятельности Российская академия наук руководствуется также следующими целями:
а) всемерное содействие развитию науки в России;
б) укрепление связей между наукой и образованием, содействие образовательной деятельности;
в) повышение общественного престижа научной деятельности, статуса и социальной защищенности работников науки и образования.
Следуют ли члены РАН этим принципам в текущей ситуации?
Неплохо бы вспомнить позабытые сейчас слова о том, что интеллигенция – это «совесть нации», это «люди с оголенными нервами». Кто, как не ученые, – авангард интеллигенции? И кто, как не члены РАН, – авангард научного сообщества? И этот авангард сейчас не способен выработать общую гражданскую позицию, более того, дистанцируется от своих коллег, эту позицию выражающих. Идет ли речь о «содействии развитию науки в России» и «повышении престижа научной деятельности»? Нет. Речь идет лишь о достижении сиюминутной выгоды, об избегании конфликтов с официальной властью и защите личных интересов.
А потому «Молчалины блаженствуют на свете». Виктор Петрик может вполне спокойно считать научных журналистов лишь «так называемыми» и брать их в кавычки, а сторонники мифической «гравицапы» — получать госфинансирование на свои разработки. Деградация научной среды возможна только с молчаливого согласия лучших (или по крайней мере руководящих) ее членов.