Цивилизация
— Как вы оцениваете ситуацию вокруг Гюлена?
— Договор об экстрадиции между США и Турцией очень четкий.
В нем прописаны условия, которые необходимо соблюсти. Преступление, которое должно повлечь экстрадицию, должно считаться таковым в обеих странах, должны быть прямые доказательства причастности того или иного лица.
В деле также не должно быть политического мотива.
Правительство страны в случае экстрадиции не должно предъявлять лицу, которое высылают, обвинения в других преступлениях. Кроме этого, экстрадируемый должен рассчитывать на справедливый суд. При этом окончательное решение по этому поводу выносит глава Госдепартамента США. Мне представляется, что турецкая сторона вряд ли сможет удовлетворить эти требования. Однако США следуют процедурам и не отказывают в праве Турции, ожидая от нее формального запроса.
— Видите ли вы возможности для экстрадиции Гюлена? Ведь это будет означать, что целый ряд правозащитных организаций не будут больше рассматривать США как безопасную страну.
— Я думаю, что США рассматривают ситуацию и в таком свете. У Америки есть репутация, и я полагаю, что они хотели бы сохранить эту репутацию.
Понятно, что, если Гюлен будет экстрадирован, он не сможет рассчитывать на справедливый суд.
Отправить его в Турцию сейчас — то же самое, что подписать ему смертный приговор.
— Могут ли США попросить Гюлена переехать в другую страну?
— Технически такое возможно, однако я не рассматриваю такой вариант как возможный.
— Движение «Хизмет» очень популярно среди сторонников Гюлена, однако есть и те, кто считает его сектой.
— «Хизмет» — это социальное движение, которое черпает свое вдохновение из религии. Однако его нельзя назвать чисто религиозным. «Хизмет» берет свое начало из небольшой религиозной общины, однако оно открыто для людей разных вероисповеданий. Эти ценности носят общечеловеческий характер, поэтому они привлекают разных людей.
В недавней книге, соавтором которой я являюсь, мы рассказываем об истории одного отца в Румынии, который хотел, чтобы его ребенок учился в школе «Хизмет» просто потому, что там детей активно защищали от воздействия наркотиков.
В Турции 99% мусульман, но всех их нельзя назвать активно соблюдающими мусульманами. Движение открыто для всех: как для соблюдающих мусульман, так и для не соблюдающих, открыто оно и для курдов. Когда движение стало развиваться в других странах, в его работе стали принимать участие и немусульмане. Быть турком и мусульманином никогда не было условием для того, чтобы быть членом движения «Хизмет».
Ислам играет роль, так как большинство членов движения — мусульмане, но членство открыто для всех.
Те, кто называет движение «сектой», не ссылаются на мнения известных ученых, которые говорят, что во взглядах Гюлена нет ничего, что противоречило бы традиционному исламу. Многие ученые отвечают, что это учение несет немало позитивного. Люди испытывают большое уважение к Гюлену, и, если это может напоминать о секте, на этом сравнения заканчиваются.
— Некоторые видят Гюлена своеобразным реформатором вроде Мартина Лютера Кинга. Считаете ли вы, что исламу нужна реформация и такие люди, как Гюлен, могут стать лидерами этого движения?
— В мире есть группы мусульман, чей образ далек от современности. Напротив, движение Гюлена тесно связано с современностью. Эта одна из вещей, которая привлекла в движение лично меня. В работах Гюлена я увидел, что ислам говорит о демократии, рационализации, равенстве полов. Он интегрирует символы современности с исламскими традициями.
При этом собственные корни учения лежат в исламе, оно ничего нового туда не вносит. Движение Гюлена просто говорит людям, что смысл исламской религии не противоречит модернизации.
Читая Коран внимательно, можно увидеть, что нет противоречий между исламом и целями современного общества.
— Как Гюлен воспринимает ситуацию вокруг него?
— Он очень опечален и много времени проводит в молитвах. Будучи человеком чувствительным, он очень переживает за события в Турции и в мире. Его печалят гуманитарные катастрофы вне зависимости от того, где они происходят. Для Гюлена это все тяжело, у него и раньше было подорвано здоровье, а сейчас оно стало хуже. Он следует советам докторов и призывает своих сторонников действовать в рамках закона и не прибегать к насилию.
— Есть ли возможность у президента Эрдогана полностью подавить движение сторонников Гюлена?
— Сегодня в Турции гуманитарная катастрофа. После попытки переворота десятки тысяч людей были схвачены, это напоминает охоту на ведьм. Журналисты, судьи, учителя, сотрудники «Турецких авиалиний», которые вообще не имеют никакого отношения к происшедшему. Все они подверглись преследованию. Их вина лишь в том, что они связаны с движением. Вместо того чтобы оставаться в статусе невиновных, пока их вина не доказана, напротив, они были объявлены виновными — пока не доказано обратного.
Эрдоган практически уничтожил движение в Турции, было закрыто 500 гюленовских школ. Правительство страны, неоднократно заявлявшее о поддержке беженцев, закрыло благотворительные организации, которые помогали палестинцам в Газе. Однако турецкие власти не могут разбить людям сердца, в которых сохраняются симпатии к движению Гюлена.
— Каковы шансы примирения между президентом Эрдоганом и Гюленом?
— Многие неправильно оценивают отношения между ними. Их отношения никогда не были близкими. Они встречались два-три раза — и все до того, как Эрдоган стал премьер-министром Турции.
Поддержка, которую Гюлен оказал Партии справедливости и развития (ПСР) Эрдогана, была предоставлена в обмен на его обещание направить Турцию в сторону ЕС, поддержать свободы и демократические реформы.
Первое время договор соблюдался, но позже правящая партия отвернулась от своих первоначальных обещаний. После 2011 года ПСР свернула с пути демократического развития. Если раньше говорилось о конституции, которую напишет гражданское общество, то после выборов ПСР начала говорить о президентской форме правления. В ней нет ничего плохого, она есть во Франции и в США, — но где система сдержек и противовесов?
Построенная Эрдоганом система дала ему возможность избавиться от парламента, уничтожая весь политический баланс. Это и стало основной причиной разрыва с Гюленом.
Возможно ли их сближение? Только если Эрдоган вернется на путь демократии. Насколько это возможно — это вам решать.
— Видите ли вы какое-то давление со стороны США на деятельность гюленовского движения «Хизмет»?
— Со стороны Анкары идет большое давление. Турецкие власти привлекли большое количество лоббистов. У нас есть информация о том, что они готовятся закрыть американские институты, которые были основаны сторонниками движения «Хизмет». Лоббисты также пытаются давить на Вашингтон, чтобы гарантировать нужное решение по экстрадиции Гюлена.
— Каким вы видите будущее президента Эрдогана и его политического режима?
— Трудно понять, какой в реальности поддержкой он пользуется. 99% СМИ находятся под его контролем. Под вопросом и результаты опросов общественного мнения. Оппозиция очень слаба и не представляет угрозы для Эрдогана.
Власти используют движение «Хизмет» как козла отпущения, для того чтобы укрепить власть президента. После коррупционного скандала (речь идет о проверке прокуратурой фактов коррупции нескольких министров из правительства Эрдогана в 2014 году. — «Газета.Ru») Эрдоган взял под контроль юридическую власть. После попытки военного переворота 15–16 июля под контроль были взяты военные. Со СМИ это произошло давно. Сегодня я очень беспокоюсь за будущее Турции.
