Цивилизация
В понедельник в Госдуме говорили о телефонном мошенничестве, которым занимаются заключенные прямо из СИЗО и других учреждений уголовно-исполнительной системы. По мнению депутатов и правоохранителей, развитие мобильных средств связи позволяет зэкам вредить обществу, даже находясь за решеткой. «Мама, я попал в аварию, срочно нужны деньги, переведи их на этот номер», «Мама, у меня кончились деньги, кинь их на этот номер, это телефон моего друга», — с такими SMS сталкивались тысячи людей, впрочем, вариаций душераздирающих посланий может быть много.
В 2015 году совершено 38 114 преступлений с использованием мобильных средств связи.
Сколько из них приходится на сидельцев из мест не столь отдаленных, точно никто не знает. Первый замдиректора ФСИН России Анатолий Рудый утверждает, что 1238. Замначальника Главного управления уголовного розыска (ГУУР) Александр Фролов — что каждое третье. Начальник ГУВД Москвы Анатолий Якунин говорит, что по Москве количество таких преступлений с 2013 года выросло на треть. И это при том, подчеркивает он, что далеко не все жертвы мошенников обращаются в полицию.
«Будучи опытными психологами, зэки из-за решетки звонят людям на мобильный телефон, представляясь сотрудниками правоохранительных органов. Вымогают деньги за решение проблем, которые якобы произошли с близкими их адресатов», — рассказывает депутат Александр Хинштейн, который считает, что нужно ужесточить наказание за передачу заключенным запрещенных предметов.
Сейчас передача мобильника на зону грозит лишь административным штрафом от 3 тыс. до 5 тыс. руб. В законопроекте предлагается ввести за это уголовную ответственность, если преступление совершено в течение одного года после наложения административного взыскания за такой же проступок. Согласно документу, уголовная ответственность может наступать и сразу, если проступок будет совершен с использованием служебного положения.
В качестве санкции предлагают ввести штраф от 100 тыс. до 300 тыс. руб. или лишение свободы на срок до трех лет.
Борьба с доставкой мобильников в колонии классическими путями эффекта не дает, признают полицейские.
«Чем больше мы изымаем, тем больше растет цена доставки мобильника на территорию исправительного учреждения. Когда стоимость достигает уровня месячной зарплаты сотрудников, они часто не справляются с искушением, — говорит Рудый из ФСИН. — И получается, что мы боремся с рынком!»
По словам Рудого, нужно предусмотреть возможность полного отключения сотовой связи на территории ФСИН. Но, поскольку просто глушить связь в колониях техническими средствами выходит дорого, а саму процедуру блокировки можно обойти, испортив оборудование или установив усилители связи, Рудый считает, что вопрос надо решать напрямую с сотовыми компаниями. По его данным, речь идет не только о мошенничестве. Преступники, находясь в тюрьме, умудряются проворачивать и более сложные преступления и даже руководят преступными группировками. «Особенно это касается организации наркотрафика», — говорит Фролов из ГУУРа.
Впрочем, полностью отключить связь на зоне не выйдет, считают связисты. «Если бы технически решить такую задачу было возможно, то я и с общечеловеческой точки зрения, и с точки зрения своих служебных обязанностей такую идею поддержал бы. Но надо учитывать, что сотовая связь в своей основе имеет такое физическое явление, как распространение волн. Ограничить его бетонным забором какого-либо учреждения фактически невозможно», — объясняет замминистра связей и массовых коммуникаций Дмитрий Алхазов.
По его словам, многие исправительные учреждения находятся в черте города. И отключение мобильной связи в них может привести к тому, что граждане, которые не имеют стационарных телефонов, не смогут даже вызвать службы экстренной помощи в критических ситуациях. «Иначе у нас половина Самары останется без сотовой связи», — обрисовал Алхазов перспективу подобного подхода. Поэтому такое решение возможно, только если колония находится в Сибири. Впрочем, Минкомсвязи поддержит идею о блокировке операторами связи по представлению ФСИН конкретных мобильных номеров, которые используются на территории колонии. «Вот такой путь можно рассматривать», — говорит Алхазов.
Член СПЧ Андрей Бабушкин призывает посмотреть на проблему под другим углом.
«Я беседовал с 12 гражданами, которые при помощи мобильной связи совершали мошенничества. И наиболее интересна история господина Д. Он рассказал, что был вовлечен в телефонное мошенничество с подачи сотрудников исправительного учреждения. Более того, с подачи администрации этой деятельностью параллельно занимались несколько бригад, которые соревновались, кто больше граждан «разведет». И использовались при этом не только телефоны мобильной связи, но и служебные», — поведал правозащитник.
Идея с полной блокировкой мобильных номеров на территории исправительных учреждений тоже плоха, считает Бабушкин. По его словам, при таком решении проблемы многие адвокаты, члены ОНК, следователи и работники прокуратуры просто останутся без средств мобильной связи.
Бабушкин говорит, что нужно увеличить количество легальных средств телефонной связи на территории колоний, потому что там, где телефонная связь доступна по карточкам в каждом отряде, преступлений меньше. Однако, как заявил Рудый из ФСИН, «те, кто встали на путь исправления, никакой проблемы с телефонными звонками и так не имеют».
Проблема с нелегальным использованием телефонов заключенными существует во многих странах мира, в том числе и в США, где заключенные с помощью мобильной связи даже организовывали тюремные бунты. Один из американских экспертов по безопасности в интервью The New York Times назвал телефон «самым опасным оружием в тюрьме». Несмотря на строгие запреты, мобильники все равно проникают в тюрьмы, а плата за их доставку в места не столь отдаленные составляет от $300 до $1 тыс.
