Цивилизация
23-летний рядовой Анатолий Кудрин из Майкопской разведывательной бригады уже осужден за самовольное оставление места службы — он получил полгода колонии-поселения. Еще двое военнослужащих находятся под арестом, следствие по другим контрактникам, самовольно оставившим полигон, пока продолжается. По словам юристов, солдаты покинули полигон «Кадамовский» в Ростовской области, так как опасались отправки на войну в Донбасс.
По версии следствия, контрактники оставили полигон «Кадамовский», «не желая переносить тяготы и лишения военной службы». Теперь все эти контрактники — это несколько десятков человек — под следствием по ст. 337 УК РФ («Самовольное оставление части», до пяти лет лишения свободы) и ст. 338 УК РФ («Дезертирство», срок до десяти лет).
«Не хотел участвовать в боевых действиях на территории Украины»
С матерью 20-летнего гранатометчика Ивана Шевкунова мы встречаемся в кафе в центре Майкопа. Невысокая женщина сильно взволнована.
«Сын служил по призыву в Армении, в войсках ПВО. В июле 2014 года он вернулся и сразу же захотел продолжить службу в Севастополе, поселок Привольный, — рассказывает «Газете.Ru» Светлана Николаевна. — Пришли в военкомат, он написал заявление, начал проходить медкомиссию. В военкомате дали пустой контракт, который должны были отправить в Севастополь для подписания командирами. Уже на «девятке» (контрольно-сборочный пункт в Краснодаре. — «Газета. Ru») развернули, сказали, что может служить только в Майкопской бригаде. Он приехал сюда, с 17 сентября зачислили рядовым».
В конце сентября Ивана Шевкунова вместе с частью отправили на военный полигон «Кадамовский» в Октябрьском районе Ростовской области. Полигон расположен под Новочеркасском. Это место сборов войск Южного военного округа. Отсюда до границы с Украиной около 80 км, эта сопредельная территория разделена между Луганской и Донецкой народными республиками.
«Сказал, что едет на границу с Украиной, командировка до декабря. Звонил каждый день, жаловался на условия: спали на брошенных на землю досках, первые три дня кормились у стоявших рядом ополченцев, — говорит Светлана Николаевна. — Выяснилось, что ему нужно подписать какой-то документ в части, он попросил денег на дорогу и вернулся в Майкоп».
На месте Ивана прикомандировали к другой роте, где он продолжал служить, поселили в казарму. Когда его рота вернулась с «Кадамовского», на Шевкунова, по словам матери, начали давить. В итоге он написал три рапорта об увольнении. И не получил ни одного ответа.
Светлана Шевкунова утверждает, что ее сын опасался отправки в Донбасс.
«Он рассказывал, что солдат заставляют ехать добровольцами, — вспоминает женщина. — Когда я вместе с сыном была на приеме у начальника отдела кадров части №22179 майора Камбарова, тот стал кричать, что у Вани теперь только два пути: либо в тюрьму, либо на полигон «Кадамовский». И других вариантов нет.
10 июня в отношении Ивана Шевкунова возбудили уголовное дело по ч. 1 ст. 338 УК РФ («Дезертирство»).
Из постановления о возбуждении уголовного дела:
«30.09.2014 года рядовой Шевкунов И.Н., являясь военнослужащим, проходящим военную службу по контракту, находясь в составе своего подразделения в служебной командировке на полигоне «Кадамовский», дислоцированном в Октябрьском (сельском) районе Ростовской области, будучи недовольным тем, что его направили в служебную командировку за пределы Майкопа и Республики Адыгея, не желая переносить тяготы и лишения военной службы, с целью вовсе уклониться от прохождения военной службы… самовольно оставил место службы — полигон Кадамовский и убыл по месту жительства».
Похожая история у 27-летнего сержанта этой же части Павла Тынченко. Его мать Валентина Ивановна рассказала, что Павел семь лет прослужил на Северном флоте — на атомном крейсере «Петр Великий». По семейным обстоятельствам он вернулся в Майкоп и пытался устроиться по контракту в разведывательную бригаду.
«Командование тянуло с документами, но неожиданно позвонили в начале августа из военкомата, сказали срочно собирать документы. В течение, по-моему, трех дней он сдал физподготовку, все документы, получил довольствие и отбыл на полигон Ашулук в Астраханской области», — вспоминают родственники бойца, арестованного по ч. 4 ст. 337 УК РФ («Самовольное оставление части»).
С учений, на которых пробыл почти два месяца, Тынченко вернулся в конце сентября, провел дома выходные и тут же был переброшен на полигон «Кадамовский».
«Предыдущие учения прошли в ужасных условиях, хотя сын уже служил по контракту и был готов к лишениям. Но то, что происходило в Ашулуке, ни в какие ворота не шло, — делится Валентина Тынченко. — Он подал рапорт об увольнении. Их, несколько человек, собрали на плацу в части и в присутствии караульных зачитали приказ о командировке, насильно посадили в грузовики и увезли в Ростовскую область».
Сержант по телефону рассказывал матери, что с приграничной территории их несколько раз в тентованном грузовике отвозили в поля, где они охраняли боевой артиллерийский расчет. Там они находились от недели до десяти дней, спали на брошенных на землю одеялах. В Майкоп Тынченко вернулся с пневмонией. Официально на учебно-боевой подготовке в Ростовской области он пробыл месяц — с 15 октября по 14 ноября.
В распоряжении «Газеты.Ru» имеется заявление Павла Тынченко на имя судьи Майкопского гарнизонного военного суда Марголина, избравшего ему меру пресечения.
«Ознакомившись с постановлением, пришел к выводу, что в постановлении не отражены мои показания в части «невыполнения приказа». Я не выполнял преступный приказ, так как не хотел идти против присяги, которую я принимал, и не хотел участвовать в боевых действиях на территории Украины. Прошу внести данное замечание в постановление суда», — написал Тынченко.
За поездку в Донбасс предлагали 8 тыс. суточных и ветеранский статус
Заместитель гендиректора ООО «Первый объединенный союз юристов Кубани» Татьяна Чернецкая, представляющая интересы пяти контрактников, против которых возбуждены уголовные дела, рассказала «Газете.Ru», что, по ее данным, речь идет о десятках уголовных дел в отношении покинувших полигон военнослужащих. «Командир части, передают ребята, заявляет: военно-следственный отдел не справляется, столько уголовных дел, — утверждает Чернецкая. — Парням присваивают номера 101, 137 в очереди на возбуждение уголовных дел, получают номер и ждут вызова к следователю».
Судя по официальной статистике майкопского гарнизонного суда, за первую половину 2015 года по статье 337 УК РФ ч. 4 («Самовольное оставление части») вынесено 62 постановления. При этом за предыдущие пять лет — с 2010 по 2014 год — было вынесено почти в два раза меньше постановлений, всего 35.
По словам Чернецкой, у нескольких десятков контрактников, в отношении которых возбуждены дела по статьям «Дезертирство» и «Самовольное оставление части», одинаковые обстоятельства: в одно и то же время с конца сентября по середину ноября они покинули полигон «Кадановский», объясняя это нечеловеческими условиями и навязчивыми предложениями служить на территории ЛНР-ДНР добровольцами.
«Никто воевать в Донбассе не хотел ни за 8 тыс. в день, которые обещали рекрутеры, ни за 28. Военнослужащие бежали с «Кадамовского» — кто-то просил деньги у родных, другие добирались перекладными, автостопом. По приезде в часть они подавали рапорта на увольнение, но их просто не рассматривали», — утверждает Чернецкая.
О том, что происходило на полигоне, подробнее рассказывает находящийся под подпиской о невыезде 22-летний младший сержант Александр Ененко.
«После срочной службы, которую я проходил в этой же части, там остался по контракту. Контракт заключил с 26 ноября 2012 года на три года, — пояснил «Газете.Ru» Ененко, служивший командиром отделения управления. —
На «Кадамовский» прибыл 14 октября. Ребята на полигоне собирали «бычки». Они целыми днями бесполезно копали ямы и тут же закапывали. Поговаривали, что их хотят отправить на Украину, около недели ждали приказа, чтобы перейти границу, но в последний момент отменили».
Ененко говорит, что тоже видел «неких людей в камуфляжной одежде без знаков различия, агитировавших за деньги воевать в Донбассе».
«Был конец октября, ночью стояли морозы, у всех собачий кашель. Дрова покупали за свой счет, прямо в подобии палатки жгли костер. Самое тяжелое — отсутствие воды, привозили одну машину на кухню, давали только кружку чая в день. Приезжали местные, продавали бутылку минералки по 100 руб.», — рассказывает другой действующий военный, попросивший не называть его имени.
«Приезжали агитаторы — без знаков различия, но с погонами от майорских и выше. Товарищам звонили другие контрактники, которые отговаривали: если что-то случится на Украине, спишут тебя задним числом или запишут в дезертиры, который сбежал и на мине случайно подорвался. Агитаторы не на патриотизм давили, а обещали чуть ли не ветеранский статус сделать (дает право на многочисленные льготы, жилье и пр. — «Газета.Ru») и платить по 8 тыс. в день. По факту, знаю от сослуживцев, на деньги кидали, никто согласившимся ничего не платил».
Механик тягача рядовой Анатолий Кудрин заключил контракт за месяц до командировки, в конце августа 2014 года. За самовольное оставление места службы получил полгода колонии-поселения, а в начале июля его привлекли к дисциплинарной ответственности за размещение в соцсетях свастики.
«На полигон приезжали люди, агитировавшие ехать на Украину. Главным стимулом были деньги — обещали 8 тыс. в день. На полигоне было невыносимо, к тому же боялся, что насильно вывезут в Донбасс, поэтому через четыре дня вернулся в Майкоп», — объясняет Кудрин.
Все опрошенные «Газетой.Ru» контрактники сходятся в одном: агитаторы были не из их части.
Позицию командования части можно понять из видео, которое представили «Газете.Ru» родственники подследственных контрактников. На нем мать Ивана Шевкунова общается предположительно с врио командира части подполковником Сергеем Кенсом.
«Раз в три дня с воинской части уходило две машины туда (вероятно, имеется в виду полигон «Кадамовский». — «Газета.Ru»)… Я вам скажу, как они делают: время назначают 10 часов, они прибывают в 10.30 — только машины ушли. А те, кто садится, едут сзади на машине, лично свидетель, доезжают до «Родничка» и выпрыгивают из своих кузовов, просто выпрыгивают, — говорит на видео подполковник Кенс. — Бегут в военной форме, позорище».
Говоря о возможном участии контрактников в боевых действиях в Донбассе, Кенс обмолвился: «А еще я скажу, это слова контрактников, 80 человек: мы на Украину воевать не поедем! <...> Мамы приходят — на Украине семь месяцев были. Кто был на Украине семь месяцев? О чем вы говорите? Какая Украина семь месяцев? Что ваши дети врут вам? А последнее, там, где я находился три месяца, я вам одно скажу — вот там настоящие мужики, с 16 лет мужички, и женщины там такие же».
«Газета.Ru» позвонила замполиту 2-го батальона 33 ОМСБр старшему лейтенанту Максиму Гранкину, который общался с родителями и представлялся помощником командира в/ч № 22179. Однако, выслушав вопрос, Гранкин повесил трубку и дальнейшие звонки сбрасывал. С подполковником Кенсом связаться не удалось. Рядовые и сержанты не знают, кто осуществлял общее командование на полигоне «Кадамовский». Учебно-боевой подготовкой рот занимались прибывшие с ними командиры, но общее руководство учениями на полигоне осуществляли незнакомые майкопским контрактникам офицеры, вероятно, из Южного военного округа.
В Минобороны оперативный комментарий предоставить не смогли. Однако военное ведомство неоднократно формулировало «Газете.Ru» официальную позицию: сообщения о присутствии российских военных на территории Украины — ложь, а слухи о якобы проводимой агитации в российских частях ехать добровольцами в Донбасс — недостоверны.
Вопрос законности агитации
В армейских уставах написано, что военнослужащие должны выполнять законные приказы, говорит глава профильной комиссии СПЧ Сергей Кривенко (признан в РФ иностранным агентом).
«Там же сказано, что основной вид приказов — письменный. При любом сомнении военный должен потребовать приказ именно в письменной форме от любого из офицеров», — объясняет Кривенко.
По словам Кривенко, отправление военных для выполнения боевых задач за рубежом невозможно без указа президента. Формально отправляющимся туда бойцам грозит статья «Наемничество» и «Участие в незаконных вооруженных формированиях».
Кривенко напоминает, что для самовольно оставившего часть по закону дается десять дней, чтобы военнослужащий обратился в прокуратуру и написал заявление об обстоятельствах, которые заставили пойти его на такой отчаянный шаг. «Если будет реальное разбирательство по закону, то командирам грозит ответственность за нарушения порядка части», — говорит Кривенко.
Анатолий Салин, экс-полковник, сам прошедший две войны, эксперт Совета при президенте РФ по правам человека и развитию гражданского общества, говорит, что с каждым случаем оставления части надо тщательно разбираться и не всем рассказам про отправление в Донбасс верить.
«У нас на рассмотрении есть случаи, когда контрактников увольняли за невыполнение приказа, но уголовные дела не возбуждали. Одного контрактника даже восстановили потом на службе, посчитав увольнение незаконным. Потому что с такой формулировкой в какую-нибудь силовую структуру устроиться потом практически невозможно», — говорит Салин.