Цивилизация
«Наши» возвращаются
В конце прошлой недели движение «Антимайдан» провело акцию «Год майдану. Не забудем! Не простим!». Вся ее риторика была посвящена критике происходящего на Украине, порицанию действий киевских властей и тех, кто не согласен с проводимой Россией политикой в отношении Украины. Особенно негативный резонанс в обществе вызвала одна из растяжек — «Мы не майдауны!».
Значительную часть митингующих свозили на специальных автобусах, которые стояли на Болотной площади. Корреспондент «Газеты.Ru» имел возможность убедиться, что сразу после митинга активисты толпами отправились туда для возвращения домой.
Директор по исследованиям околокремлевского фонда ИСЭПИ Александр Пожалов видит в «Антимайдане» попытку сформировать новое государственно-патриотическое движение.
Он считает, что акция 21 февраля как раз и была тестом, показывающим, есть ли у проекта серьезная региональная основа. «Если считать, что акция прошла успешно и на нее было привлечено достаточное количество лидеров общественного мнения, то можно ожидать, что в дальнейшем ее организаторы столкнутся с необходимостью формирования новой повестки. «Антимайдан» — название рабочее».
Однако пока новоявленный проект использует уже применявшиеся прежде технологии молодежного движения середины нулевых «Наши». Как и сегодня «Антимайдан», в 2005 году при создании «Наших» их лидер Василий Якеменко позиционировал организацию как антифашистскую и строил свою риторику на идее противостояния.
Не обходилось и без упоминания тогдашней «пятой колонны». «Рыжков, Хакамада, Каспаров, безусловно, сочувствуют фашистам», — заявлял молодежный политик, призывая к сплочению вокруг фигуры Владимира Путина против союза либералов и фашистов, западников и ультранационалистов, международных фондов и террористов.
Характерной чертой публичной деятельности этого движения была и уличная активность.
Надолго запомнилось пикетирование посольства и преследование «Нашими» посла Великобритании Энтони Брентона, которому вменили участие в съезде оппозиционной «Другой России». По словам самого посла, «Наши» не ограничились просто пикетированием, а повсюду преследовали его самого и членов его семьи. По аналогичной схеме было организовано пикетирование грузинского и эстонского посольств в 2008 году.
Кроме того, «Наши» проводили постоянные пикеты у дома журналиста-диссидента Александра Подрабинека: его они обвиняли в клевете за статью «Как антисоветчик антисоветчикам», в которой Подрабинек резко раскритиковал активистов, добившихся снятия вывески «Антисоветская» с шашлычной, расположенной напротив гостиницы «Советская» в Москве.
Тем не менее политтехнолог Олег Матвейчев, в прошлом работавший с движением «Наши», считает эти аналогии надуманными: «Любое движение стремится заполнить улицы. С таким же успехом можно сравнить с «Нашими» Навального или радикальный «Правый сектор» (движение «Правый сектор» запрещено на территории России. — «Газета.Ru»).
По слова Матвейчева, «Наши» сумели наладить системную работу с молодежью, активистов находили и обучали, проводили для них специальные лекции и семинары. У них были свои пресс-секретари, которые налаживали взаимодействие со СМИ. Пожалуй, самым ярким результатом этой деятельности стал лагерь «Селигер».
А вот в «Антимайдане» единой организации, по мнению Матвейчева, нет: «Там есть движения, начинавшие не с политики. У Хирурга были свои байкеры. У Старикова — совершенно другой генезис. Вика Цыганова вообще певица». Эксперт считает, что все они собрались только для разовой акции и единого движения или организации из этого в будущем получиться не может.
В свою очередь, замдиректора Центра политической конъюнктуры Олег Игнатов считает, что у молодежных движений нулевых, курируемых тогдашним замглавы администрации президента Владиславом Сурковым, была хоть какая-то позитивная повестка: молодежи обещали участие в политической жизни, приобщение к инновациям, социальный лифт. «А в «Антимайдане» участвуют агрессивно настроенные и уже немолодые люди, которые в период рекордных рейтингов власти декларируют существование опасного раскола в российском обществе», — полагает Игнатов.
По его мнению, подобные организации могут привести к неконтролируемым вспышкам насилия и радикализации оппозиции и общества.
Стоит отметить и то, что, когда после думских выборов 2011 года тысячи недовольных их итогами вышли на площади и проспекты Москвы, оказалось, что технологии альтернативного «заполнения улиц» представителями «Наших» не сработали. Лишь два месяца спустя удалось собрать первый «антиоранжевый» митинг на Поклонной горе, и костяк его составили не «молодые патриоты», а специально свезенные бюджетники.
Глава Политической экспертной группы Константин Калачев полагает, что «Антимайдан» актуализирует несуществующую проблему и играет на фобиях власти. «В подобных случаях надо исходить из принципа «не навреди». Не буди лихо, пока тихо. Но кто-то, видимо, считает иначе».
Кураторы из администраций
«Антимайдан» существует около месяца и до сих пор не зарегистрирован. Лишь в перспективе планируется и штаб организации, и членство. Декларируемая цель — не допустить «майдана» в России. По словам сопредседателя движения, члена Совета Федерации Дмитрия Саблина, участники планируют в том числе мешать акциям оппозиционных движений.
Именно Саблин является ключевой фигурой в тройке сопредседателей движения.
В далеком прошлом военный офицер, в недавнем — миллионер, который сам признавался, что в последние годы доходы его жены исчисляются сотнями миллионов рублей, депутат Госдумы и один из основных сподвижников экс-губернатора Подмосковья Бориса Громова. Последний является главой общероссийской организации ветеранов боевых конфликтов «Боевое братство», Саблин в ней — сопредседатель.
Экс-депутат Госдумы, а сейчас оппозиционный политик Геннадий Гудков рассказывает, что нынешний лидер «Антимайдана» отвечал у Громова за вопросы, связанные с распределением земли: «Он участвовал в процессе возврата правительству области участков, находившихся в публичных спорах».
По словам члена горсовета города Ступино Николая Кузнецова, ряд предпринимателей в Подмосковье, связанных с «Боевым братством», якобы являются распорядителями и номинальными держателями активов Громова и Саблина.
Однако сам Саблин все подозрения в отношении своей деятельности категорически отрицает. «Что касается претензий, то у правоохранительных органов претензий нет. После создания «Антимайдана» я постоянно вспоминаю рассказ Марка Твена «Как я баллотировался в губернаторы». Помните: «Дети всех цветов кожи цеплялись за мои ноги с криком «Папа!»? Думаю, мне предстоит услышать о себе еще много нового и интересного», — заявил сенатор «Газете.Ru».
Источник, до недавнего времени работавший с действующим подмосковным губернатором Андреем Воробьевым, рассказывает, что политические позиции «Братства» (организация запрещена в России) сильны по сей день.
Формально Саблин представляет в Совете Федерации губернатора Подмосковья. Но, по данным депутата Кузнецова, у него с Воробьевым есть серьезные разногласия. Интересно, что губернатор никогда не появляется на публике со своим представителем, в то время как другой сенатор от Подмосковья — Лидия Антонова, выдвинутая областной думой, — всегда рядом.
Кузнецов не исключает, что Саблин пытается играть на противоречиях, существующих между губернатором Воробьевым и первым замглавы администрации президента Вячеславом Володиным, выступая на стороне последнего.
Еще один источник «Газеты.Ru», работающий в одном из околокремлевских фондов, полагает, что «Антимайдан» курируется Вячеславом Володиным как отвечающим за внутреннюю политику: «Саблин — лишь публичное лицо».
По его мнению, инициатива создать движение связана с раскладами внутри администрации: «Идет конкуренция за внимание президента по теме Украины и «санации» связанных с ней возможных негативных явлений».
Мариупольский след
В создании «Антимайдана» у Саблина могут быть и личные причины.
Он родился в Мариуполе. Оттуда родом и его жена. Политик вкладывал довольно серьезные личные средства в развитие родного города.
«Я участвовал в восстановлении пришедшего в полное запустение парка имени 50-летия Победы. Помогал школам, в том числе родной», — сказал «Газете.Ru» сенатор. Он возмущен лишением звания почетного гражданина города при новых властях: «Как бы они ни старались, это мой город. Я его люблю и верю в то, что Мариуполь будет свободным и счастливым».
По словам Саблина, в движении есть выходцы с Украины: «И их немало. Имен я называть не буду — там остались родственники, в нынешних условиях для них это просто опасно».
Не скрывает он и того, что оказывает материальную помощь ДНР и ЛНР. Об этом же говорит и пресс-секретарь «Боевого братства» Алексей Соловов, который рассказал «Газете.Ru», что Донбасс поддерживался в основном гуманитарной помощью, а на Новый год ветераны привезли в Москву 30 детей из Новоазовска: «Борис Громов отправил через организацию 3 млн руб. в ДНР. Но это была разовая акция».
Саблин заявил «Газете.Ru», что в прошлом году «братством» было потрачено 200 млн руб. на лечение раненных в Новороссии добровольцев и поддержку матерей, вдов и детей погибших: «Потому мы и называемся «Боевым братством», что те из ветеранов, кто имеет такую возможность, помогают другим».
Источник «Газеты.Ru», ранее работавший с администрацией президента, говорит об ином мотиве сенатора: «У него в Мариуполе бизнес».
По словам собеседника, тот якобы занимался вербовкой людей на Донбасс, отправлял их через ЧОПы, участвовал в крымской операции, за что получил «определенные бонусы».
Однако сам Саблин на вопрос о связях «Боевого братства» с ополчением самопровозглашенных республик отвечает, что помогает исключительно гуманитарными грузами и финансовыми средствами.
«Многое начинается с личных инициатив. Потом оформляется в проект», — считает политолог Калачев. По его мнению, сейчас патриотизм приветствуется даже в крайних формах, а наличие угроз актуализирует исполнителей.
Интересно, что преемники Владислава Суркова и его команды в администрации президента декларировали, что прежние методы работы с политическим полем потеряли актуальность. Теперь же получается, что организаторы провластных публичных действий прибегают к тем же приемам и методам, что использовались в 2000-е годы.
В связи с этим вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин считает, что эффективность «Антимайдана» станет понятна, только если наступит реальный «майдан»: «Но на сегодняшний момент вероятность «майдана» в России крайне незначительна — так что если речь и идет о перспективе, то об очень отдаленной».
