Цивилизация
Абдулла Абдулла
<1>
Самый молодой и в то же время самый авторитетный из всех участвовавших в президентской гонке, личный врач и советник «паншерского льва» Ахмад-Шаха Массуда, Абдулла Абдулла уже баллотировался на выборах 2009 года. Тогда он пришел вторым после нынешнего главы государства Карзая, которого обвинил в массовых фальсификациях.
В Кабуле начались волнения, и только самоотвод Абдуллы в конце концов уберег страну от очередного малопредсказуемого сценария. Некоторые сторонники Абдуллы, впрочем, расценили это как слабость.
В Афганистане Абдуллу считают образцом элегантности и непревзойденным мастером ораторского искусства. Близость к Массуду, главному врагу СССР и «Талибана» (организация запрещена в России), который до сих пор осенен здесь героическим ореолом, наделяет политика дополнительной харизмой. Ценят избиратели и то, что он не покидал страну даже в самые тяжелые годы гражданской войны, чем в их глазах выгодно отличается от своего нынешнего оппонента.
Он был первым министром иностранных дел постталибского Афганистана, а его политическая программа, наиболее прописанная среди всех кандидатов, состоит в федерализации страны и предоставлении регионам широкого спектра полномочий.
Один из наиболее болезненных для страны вопросов – решение проблемы «Талибана», который по-прежнему ведет партизанскую войну за установление исламистского режима.
В прежние годы Абдулла выступал категорически против переговоров с талибами, утверждая, что вне зависимости ни от чего те продолжат свою борьбу, а значит, любые контакты с ними заведомо бессмысленны. Однако уже в ходе избирательной кампании он поменял свои воззрения, отметив, что в принципе переговоры возможны.
Слабое место политика – его происхождение. На одну половину он пуштун, то есть представитель афганского этнического большинства, но на другую таджик, из-за чего лишен поддержки многих пуштунских племенных лидеров.
Однако 45%, полученных им по итогам первого тура, должны вселить надежду на то, что роль этнического фактора в современной афганской политике не более чем стереотип. Более того, выбывшие из гонки кандидаты – а все они пуштуны – единодушно поддержали именно Абдуллу. Сам победитель первого тура излучал оптимизм и уверял, что сможет объединить всех граждан страны вне зависимости от их этнического происхождения на базисе восстановления единства нации.
«Об этом (этническом происхождении. – «Газета.Ru») много говорили и писали СМИ, но, честно говоря, я не думаю, что это по-настоящему волнует людей».
Среди поддержавших Абдуллу бывших кандидатов есть и получивший в первом туре третье место Залмай Расул, тоже занимавший пост главы МИДа страны. На следующий день после голосования на совместной пресс-конференции он отозвался об Абдулле как о «хорошем товарище», а источники в окружении политиков сообщили прессе, что Расулу было обещано место в будущем правительстве.
Все это особенно важно, учитывая, что именно Расул считался протеже действующего главы афганского государства Хамида Карзая. Сам президент от агитации за кого-либо из участников второго тура отказался, но несколько его родственников, включая старшего брата Махмуда, публично объявили о поддержке Абдуллы. Правда, еще один брат президента, Каюм, заявил, что проголосует за его оппонента.
Стоит отметить, что пять лет назад перед предыдущими выборами, судя по материалам Wikileaks, президент Карзай обвинял то США, то Иран в поддержке кандидатуры Абдуллы, за что американский посол назвал его «параноидальной личностью».
Но сам Абдулла, даже несмотря на то, что в 2009 году его фактически лишили президентского кресла, во время нынешней кампании сохранял примирительный тон, пообещав в случае победы не опускаться до мести.
На прошлой неделе террористы-смертники совершили покушение на Абдуллу, в результате которого погибло трое его охранников и еще несколько мирных жителей. Сам кандидат не пострадал и менее чем через три часа выступал перед восторженной толпой сторонников, приветствовавшей его бурными овациями.
Ашраф Гани
У оппонента Абдуллы не столь насыщенная, но по-своему не менее интересная биография. Ашраф Гани тоже участвовал в прошлых президентских выборах, но вынужден был довольствоваться 2,9% голосов, сразу же признал победу Хамида Карзая и никем не рассматривался тогда как его возможный преемник в будущем. Тем более впечатляют 31,5% голосов, отданных за него в первом туре.
За Абдуллой – богатое прошлое, за Гани – происхождение и репутация одного из наиболее авторитетных афганских интеллектуалов.
Прежде всего, он пуштун, притом выходец из одного из самых богатых племен, важное для пуштунских избирателей преимущество перед полукровкой Абдуллой. Далее американский профессор с богатыми связями в западных научных и политических кругах, автор бестселлера «Скрепляя несостоявшиеся государства». Создатель новой афганской финансовой системы и, наконец, как показала нынешняя гонка, вполне талантливый популист, умеющий выставить себя в наиболее выгодном свете.
В отличие от Абдуллы, вскоре после начала советского вторжения в Афганистан Гани поспешил окончательно перебраться в США, где у него к тому времени были наработанные связи по научной линии.
На этот факт не раз указывали оппоненты, и кандидату приходилось отбиваться, говоря: «Недостатка в людях, участвовавших в джихаде (в Афганистане так традиционно называют борьбу против советской оккупации. – «Газета.Ru»), нет, кому-то нужно было готовить страну к тому, что будет после войны. С пистолетом в руках я принес бы куда меньше пользы».
Мыслить в сослагательном наклонении трудно, но действительно, поработав в нескольких американских университетах, а позже во Всемирном банке, он вернулся на родину вскоре после освобождения Кабула от талибов, возглавил министерство финансов и на этом посту проявил себя весьма эффективным управленцем. Один из собеседников Wall Street Jounral, сравнивая двух министров – Гани и Абдуллу, который возглавлял МИД, отмечает, что если первый создал ведомство с нуля и чрезвычайно эффективно наладил его работу, то второй так и не смог сделать афганскую дипломатическую машину слаженной.
Среди достижений Гани – введение новой валюты, создание налоговой системы, возвращение в страну богатых афганцев, бежавших сначала от советской армии, потом от талибов.
Кроме того, он проявил себя как борец с коррупцией. Известен эпизод, когда он отказался выдавать дополнительную ссуду, которую потребовало минобороны на «нужды национальной безопасности», без подробного отчета, на что и куда пойдут деньги. Как шутят местные журналисты, если Гани станет президентом, половина афганских чиновников останется без работы.
Его нынешняя президентская программа по большей части посвящена экономике и зиждется на обещаниях инвестировать средства в освоение природных месторождений, а также рационально использовать водные ресурсы. Страну, которая сегодня в некоторых районах испытывает дефицит воды, он обещает превратить в один из крупнейших в регионе поставщиков электричества, выработанного на местных ГЭС.
Проблема только в том, что не ясно, где на все это возьмутся средства. Собственно, это главная претензия к Гани – слишком академичный и негибкий ум, нежелание слушать оппонентов, уверенность, что он разбирается во всем лучше других. Эксперты по Афганистану упрекают кандидата в том, что, пока страна с огромным трудом справляется с талибами, он витает в эмпиреях будущего экономического чуда.
Одновременно, подчеркивает New York Times, не чурается популизма, педалирует свое пуштунское происхождение и не брезгует даже антиамериканской риторикой, что от американского профессора в прошлом слышать совсем странно. Его нынешние соратники тоже вызывают вопросы. Среди них, например, генерал Абдул-Рашид Дустум, который в 90-е годы создал на территории Афганистана квазигосударственное образование с весьма жестким режимом личной власти.
Что касается научного авторитета, то Абдулла проехался и по нему. Во время одного из предвыборных интервью он показал рукой на молодого человека из своего штаба, набиравшего что-то на планшете: «Он только что окончил докторантуру». Потом еще на одного: «А он — магистратуру». После чего предъявил список лиц с академическими степенями, которых собирается пригласить в свое правительство: «Нет монополии на научные знания».
При всех различиях у кандидатов есть и общее: оба — выходцы из афганского истеблишмента и имели бы все шансы на самые высокие посты, даже если бы не было тридцати пяти лет советского вторжения, гражданской войны, режима талибов и американской интервенции. Афганская элита оказалась поразительно стабильной.
Есть у них и общие друзья. Один из них, Хомаюн Асефи, который в 2009 году боролся за пост вице-президента в связке с Абдуллой, признался в интервью Wall Street Journal: «Честно говоря, я буду опечален, кто бы ни победил. Этому несчастному предстоит решить такие задачи, что кто угодно придет в смятение».
