Цивилизация
— Могут ли власти и оппозиция в ближайшей перспективе прийти к компромиссу?
— Если смотреть объективно, то власть уже выполнила ряд требований Майдана, однако сделано это с большим опозданием и досталось дорогой ценой. Правительство отправлено в отставку, включая министра МВД Виталия Захарченко, который должен нести политическую ответственность за действия его подчиненных из спецподразделения «Беркут». Власть отменила тот диктаторский пакет (законов. — «Газета.Ru»), который был принят с грубейшим нарушением закона.
Янукович был вынужден согласиться с требованием переговорщиков от оппозиции и уступить Майдан митингующим, включая три здания — Дом профсоюзов, Октябрьский дворец и Украинский дом.
Был также принят закон, который предусматривает освобождение от наказания уже задержанных и непреследование тех, кто участвовал в акциях протеста. К сожалению, здесь заложен элемент недоверия, который может спровоцировать дальнейшее развитие конфликта. По поводу этого закона не было достигнуто согласие с оппозицией, за него голосовало провластное большинство по команде Януковича.
Возложены несимметричные, односторонние обязательства на Майдан — вывести своих людей с улицы Грушевского, — но ни слова не сказано о выведении правительственных войск из правительственного квартала и особенно о выведении «Беркута» из Киева и других регионов Украины. Есть угроза, что это решение не будет воспринято людьми на Майдане и протест будет продолжен.
— Что будет делать «евромайдан» дальше? Устроит ли оппозицию формирование коалиционного правительства, изменение конституции для того, чтобы повысить роль парламента?
— Я не уполномочен говорить от лица всей оппозиции, потому что оппозиция — это всего лишь часть Майдана.
Опросы показали, что 90% участников «Майдана» — это люди, которые не связывают себя ни с какими партиями, это просто граждане.
Как дальше будет развиваться, в большей степени зависит не от Майдана, а от власти. Если вдогонку принятым президентским большинством решениям будет послан сигнал, что «Беркут» будет выведен из города, это будет первый позитивный сигнал.
Станет понятно, что власть не будет держать 8 тыс. человек войск в Киеве, которые ждут, когда люди начнут сворачивать баррикады, чтобы ударить им в спину. Тогда лидерам оппозиции будет легче убедить тех, кто на Майдане, что, оставив позиции на улице Грушевского, мы не получим зачистку Майдана и дальнейших преследований.
У людей есть опасения, что, несмотря на принятие закона об амнистии, власть все равно будет отлавливать наиболее активных участников протеста и в Киеве, и в регионах.
Хотя в законе написано, что преследование амнистированных запрещено, какой-нибудь следователь, получив команду сверху, может переквалифицировать дело и подвести под другую статью, которая не значится в принятом законе. Если будут такие игры, это вызовет новый, еще более массовый протест. В какой форме он будет выражаться, будет ли он спокойным или насильственным, я сейчас не могу сказать. Скорее это будет второй вариант.
— Вы работали с президентом Януковичем, когда он возглавлял правительство...
— Последние четыре года мы с ним не общались, я могу судить лишь по вторичным признакам, как его изменила абсолютная власть, к сожалению, не в лучшую сторону.
Насколько он устойчив в принятии решений, как он их обдумывает и кто ему советует — здесь больше вопросов, чем ответов. То, что я услышал от третьих лиц, которые участвовали в заседании фракции (Партии регионов. — «Газета.Ru»), вызывает вопрос, насколько контролирует себя Виктор Янукович. Для того чтобы добиться лишь одного позитивного голосования своей собственной фракции, он выдвигал не совсем продуманные инициативы: «Я объявлю досрочные парламентские выборы, будет принята новая конституция, я готов идти на досрочные президентские выборы». Где здесь продуманное решение, где здесь бравада или блеф?
— Нужны ли сегодня досрочные президентские выборы и изменение конституции?
— Если президент уверен в победе на выборах, чувствует поддержку людей и завтра выйдет и объявит, что готов идти на выборы, как это сделал президент Леонид Кравчук в 1994 году, то это будет позитивно воспринято и в целом по стране, и на Майдане. Готов ли он сделать такой шаг? Думаю, не готов.
Если он объявит досрочные парламентские выборы, возникает вопрос: на основании какого закона?
Если это произойдет с нынешними избирательными комиссиями, вновь избранный парламент будет еще хуже, чем предыдущий, потому что уже опробованы механизмы скупки голосов и безбашенных судебных решений при снятии оппозиционных кандидатов.
Поэтому проведение досрочных парламентских выборов не будет воспринято без связки с досрочными президентскими выборами.
Если говорить об изменении конституции, то это не одномоментный акт. Надо строить законодательную базу с учетом негативных отзывов и о предыдущей конституции, и о нынешней. По моему мнению, конституция должна стать общественным договором и действовать не год-два, а десятилетия. Возможно ли этого достичь в условиях недоверия и конфликта? Мой ответ: это очень трудно.
— Можно ли утверждать, что власти окончательно отказались от идеи введения в стране чрезвычайного положения?
— Сейчас риторика властей несколько изменилась, о введении чрезвычайного положения они не говорят и отрицают наличие таких планов. Но у людей нет доверия к власти, и это обоснованно.
У людей такое ощущение, что их опять обманут: переведут ситуацию в спокойное русло, а потом будут выдергивать активистов, которые участвовали в акциях протеста, прессовать бизнес, который помогал Майдану.
И поэтому говорить, что конфликт разрешен, нет никаких оснований. Единственное, что можно сказать, — что жесткий разгон Майдана со стрельбой и введением в город техники они на какое-то время отложили под давлением внутри страны и с учетом позиции международного сообщества.
Стоит отметить, что, когда шли переговоры с оппозицией и власти как бы демонстрировали желание достичь какого-то компромисса и выполнить требования Майдана, в это же время премьером Азаровым была дана команда о передаче из состава вооруженных сил двух бригад ВДВ под управление внутренних войск, которые подчинены министру МВД Захарченко.
Это элитные подразделения, которые защищают страну от внешнего врага. А их используют для выполнения полицейских функций.
Идут переговоры, а суды принимают решения об аресте активистов Майдана. Бандиты на улицах продолжают угрожать людям, поэтому говорить, что власть изменила свою тактику и стала демократичной, оснований нет.
Под давлением акций протеста, которые распространились на многие регионы, власть временно втянула когти.
— Протесты в регионах как-то контролируются Майданом?
— Речь идет о том, что граждане, которые первыми почувствовали сворачивание демократии и усиление авторитаризма, встали на защиту демократических правовых основ государства. Среди них есть самые разные люди.
Есть люди, готовые участвовать в мирных протестах. Но когда они видят, как вокруг бьют, стреляют из помповых ружей с трех метров, садистски избивают, — они переходят к активным действиям, адекватным тому, как поступают власть или люди, нанятые властью для защиты власти.
Я напомню, что 21 ноября (прошлого года. — «Газета.Ru») люди мирно стояли под государственными флагами, пели песни, молились и требовали, чтобы страна вернулась на европейский путь, а правительство, развернувшееся на 180 градусов, было отправлено в отставку. Но когда начали гибнуть люди, протест стал активным, включая применение защитных и наступательных средств и захват зданий. Все это спровоцировано властью.
— Как военный человек, вы можете понять полицейских, которые говорят, что вынуждены реагировать, когда в них кидают «коктейли Молотова»?
— Есть разные правоохранители. Одни выполняют приказы без остервенения, а есть зверье, которое презирает закон. «Беркут», который вышел из-под контроля, — это чистые садисты, которые раздевают людей догола.
Власть довела конфликт до такой точки, когда есть пострадавшие и среди правоохранителей, поскольку контролировать агрессивно настроенных людей очень трудно. В то же время именно эти захваты зданий, включая противостояние на улице Грушевского, заставили власть сесть за стол переговоров и искать выход из ситуации.