Цивилизация
Девятая по счету пресс-конференция главы государства: 1319 журналистов, десятки вопросов, почти четыре часа эфира — и полное отсутствие информации. Попытку заменить устаревший формат «прямой линии народной любви» международной пресс-конференцией сложно назвать удачной.
Со всем изяществом
Тон дискуссии был четко задан с самого начала: на мероприятие Владимир Путин прибыл с опозданием. Рассказывая про Украину, президент был сентиментален: «Если мы действительно говорим, что это братский народ и братская страна, то мы и должны поступить как близкие родственники и поддержать украинский народ в этой сложной ситуации». При этом он ни одним словом не уточнил, на каких условиях, под какие гарантии и с какой перспективой Россия подарила 15 млрд братскому народу.
На вопрос о прогнозируемом экономическом кризисе президент не ответил, сосредоточившись на инфраструктурных проектах и фонде национального благосостояния.
«Газета.Ru» напомнила Путину о результатах общественного расследования событий на Болотной площади 6 мая 2012 года, в ходе которого были опрошены более 600 свидетелей происшедшего. Вывод исследования — никаких массовых беспорядков не было, но имело место незаконное применение насилия полицейскими и самозащита со стороны отдельных митингующих. «Почему вы не доверяете результатам общественного расследования?» — поинтересовалась корреспондент издания.
Отвечать на вопрос глава государства начал издалека: «Знаете, мне в университете преподавали логику, был такой предмет. Сейчас он, наверное, тоже есть».
После чего сосредоточился не на результатах исследования, а на личности человека, который передал ему документы. «Вы с чего начали? — поинтересовался он. — Что господин Рыжков считает, что неправильное применение силы правоохранительными органами, а митингующие ничего плохого не сделали. И из этого делается вывод о том, что у нас предлагаются очень ограниченные меры, связанные с амнистией (согласно президентскому проекту, на свободу выходят всего восемь «узников Болотной». — «Газета.Ru). Если мы будем исходить из того, что каждый может оценивать как хочет и это признается за истину в последней инстанции, то мы тогда совсем все запутаем».
Далее Путин повторил свой неоднократно озвученный тезис — если полицию не защитить законодательно, неизбежным последствием станут националистические погромы:
«Когда выйдут на улицу представители других политических групп, скажем националисты, и начнут молотить вот эту либеральную интеллигенцию, тогда она скажет нам и полиции: «Караул! Рятуйте, громадяне!» — перешел Путин на язык братского народа.
— А полиция скажет: «Нет, теперь вы сами себя спасайте, потому что закон нас не защищает». И начнется полный хаос».
Напомним, что во время событий на Манежной площади 2010 года и Русского марша 2008 года, когда националисты действительно вышли на улицу, побежали почему-то полицейские. А глава ГУВД Москвы Владимир Колокольцев выходил к бунтующим ультрас в качестве простого парламентера и пережил несколько довольно неприятных минут. Впрочем, правоохранителей можно понять: в отличие от тех самых «либералов» с Болотной, преступление которых, по версии обвинения, заключается в кусании ОМОНа за берцы, швырянии лимона и пластикового флагштока, националисты могут оказать серьезное сопротивление.
Теперь полиция, бесспорно, может чувствовать себя защищенной. Виновные в нанесении им глубоких моральных страданий выкриками «Фашисты!», скорее всего, сядут.
«Если суд считает, что кто-то совершил правонарушение, а кто-то нанес побои или предпринял другие насильственные действия в отношении представителя власти, мы исходим из этой данности», — сказал нам всем Владимир Путин.
Что посчитает судья Никишина, которая ведет «дело 12», выделенное из «болотного дела», пока неизвестно. Поэтому как данность пока имеет смысл воспринимать то, что она считает, что «ничего, что у нас тут гестапо», что агрессивная собака без намордника «дисциплинирует» адвокатов и посетителей заседания и что процессуальные решения можно оглашать в отсутствие обвиняемых.
Со всей откровенностью
Отвечая на острый, даже конфронтационный вопрос о том, кто в стране второй после Бога, президент перечислил всех «сбитых летчиков» российской политики: Зюганов, Жириновский, Миронов, Медведев. Что интересно, вне личного рейтинга главы государства оказались и универсальный министр Сергей Шойгу, и непотопляемый Сергей Иванов, и довольно популярный глава российской дипломатии Сергей Лавров.
Про отдельного представителя, который «выпрыгивает из штанов и ругается», чтобы «куснуть главного», Путин говорил максимально прозрачно, однако фамилию так и не назвал.
«Правда, надо аккуратнее это делать, потому что, как у нас в деревне говорят иногда, без порток можно остаться. Но хорошо, если есть на что посмотреть, а если особенно нечем похвастаться, конфуз может быть, конец карьере», — предупредил президент своего не названного по имени политического оппонента.
Кстати, чуть позже список табуированных слов главы государства пополнился: из президентского лексикона полностью исключены не только слова «Алексей Навальный» и почему-то слово «негр»: рассказывая анекдот про трех американцев в Бологом, Путин с некоторым трудом подбирал длинный синоним «человек с темным цветом кожи» к простому и очевидному для русского языка оригиналу.
Так или иначе, откровенность президента в этом случае очевидна: он прямо и честно дал понять, что никакого «второго» в стране нет и быть не может. И именно поэтому дополнительный вопрос о преемнике вызвал у него некоторое удивление.
Не менее откровенным был ответ на вопрос об омоновце, избивающем девушку. «Они такие здоровые ребята — им бить девушку совершенно незачем, — уверен Путин. — Я не верю, что омоновец вот так бьет девушку. Я знаю ОМОН».
Однако самым ударным откровением стал ответ на вопрос о московской избирательной кампании по выборам мэра. Не называя фамилию главного оппонента Сергея Собянина, Путин сообщил, что
если бы Алексей Навальный «представлял угрозу, на выборы не пустили бы». Не успел затихнуть изумленный вздох собравшихся, как глава государства поправился: «И не пустили бы не каким-то административным способом, а законным и политическим».
Президент как будто уточнил, но легче не стало: единственная возможность для кандидата не стать мэром — не набрать нужного количества голосов. Любой другой, даже самый законный политический способ не допустить человека к выборам противоречит третьей статье Конституции, которая гарантирует право быть избранным.
Со всем удовольствием
Похоже, самый искренний отклик у главы государства вызывали «народные» вопросы. Разумеется, он предельно четко обозначил, что никакого ручного управления в стране нет, работает огромная система, а «самая гнусная» должность в ней — премьер-министр.
Но удержаться от решения вопросов «в ручном режиме» он так и не смог. Проблема залежей угля в Кузбассе и дефицита угля в Бурятии, проблема журналистки Шпорт (у которой сгорел дом) и депутата Андрея Туманова (недовольного тем, что министры его игнорируют) были немедленно взяты на контроль, а жалоба на руководство далекого Ванинского порта привела к сеансу административного волшебства — глава МВД Владимир Колокольцев в прямом эфире передал сообщение о том, что спецбригада туда уже отправлена.
Впрочем, в те моменты, когда пресс-конференция начинала до степени смешения походить на «прямую линию с народом», просителей сменяли развлекательные персонажи.
Живую реакцию вызвало признание в платонической любви, поздравление с наступающим Новым годом и предложение о пожизненном президентстве.
Очевидно приятным для президента было предложение журналистки из «интеллектуального глянца» охарактеризовать свой стиль «в трех понятиях» — надо понимать, это был остроинтеллектуальный парафраз очень популярного вопроса «в чем секрет вашего успеха». Ответ был в духе всей пресс-конференции: стиль президента — наличие ответственности и отсутствие волюнтаризма.
Девятая пресс-конференция президента Владимира Путина продемонстрировала со всей наглядностью, что этот формат себя полностью изжил. На острые и сложные вопросы глава государства предпочитает не отвечать, либо же его ответы изумляли незамутненной простотой и нескрываемым оптимизмом.
А простые, приятные и комплиментарные вопросы показали свою неэффективность еще в проекте «прямая линия президента с народом», от которого в итоге было решено отказаться.
Очевидно, Путину не нужно общение с народом и общение с прессой на нынешнем этапе. Вся важная информация и ключевые заявления и без того исправно распространяются через довольно узкий пул «допущенных» журналистов. И главный вывод, который можно сделать из прошедшего мероприятия, — так будет и дальше. Во всяком случае, до тех пор, пока Владимир Путин с разной степенью изящества может уходить от неудобных вопросов.
А что по этому поводу думает электорат или, как выразился президент, «говорят у нас в деревне» — не имеет ни малейшего значения, потому что есть государственные информационные ресурсы, которые возглавляют «патриотично настроенные люди». Поэтому о рейтинге заботиться не нужно. Тем более что «реальная жизнь сложнее, чем рисование этих рейтингов».