Цивилизация
Послание президента оставило весьма двойственное впечатление. С одной стороны, можно радоваться. Вокруг обращения Путина в день 20-летия Конституции было столько страхов и мрачных ожиданий, что, когда ни одна из тем не прозвучала в послании, оставалось только расслабленно вздохнуть. Самое страшное, чего ждали, — президент заявит, что Конституция устарела, жизнь не стоит на месте и пора переписывать Основной закон под реалии дня. Какие? Например, вернуть что-нибудь про идеологический или религиозный стержень. Дескать, страна хочет помнить свои истоки и опираться на них в настоящем и будущем.
Это вполне логически связалось бы с «духовными скрепами», о которых Путин говорил в своем прошлогоднем послании,
и стало бы этаким следующим шагом к возвращению традиционности, духовности и тому подобных вещей, о которых любят сегодня говорить российские политики. Слава богу, пронесло.
Другим опасением были новые избирательные инициативы. Накануне пошли слухи, что Путин предложит убрать даже те выборы, которые еще остались, — в городах и на уровне законодательных собраний. Это, впрочем, было бы совсем нелогично. С приходом в Кремль Вячеслава Володина власть, наоборот, решила рискнуть и вернуть выборы как глав субъектов, так и мэров. И даже местами допускает к выборам представителей оппозиции.
В послании Путин фактически объявил, что это направление будет развиваться. Сообщил, что «будем и дальше работать над развитием политической конкуренции, совершенствовать политические институты, создавать условия для их открытости и эффективности». Он даже совершил микрореволюцию, провозгласив поддержку правозащитных движений и пообещав, что все инициативы власти — «законопроекты, ключевые государственные решения, стратегические планы» — должны будут проходить гражданское, так называемое нулевое чтение с участием НКО, других институтов гражданского общества. Более того, призвал активную общественность входить в общественные советы и быть «оппонентами» (правда, «конструктивными оппонентами») ведомств, активнее вовлекаться в борьбу с коррупцией и участвовать в экспертизе принимаемых властью решений.
Кроме того, он подчеркнул незыблемость положений главы второй Конституции (права и свободы граждан),
что особенно беспокоило правозащитников, да и просто активную общественность накануне послания.
Таким образом, политическая часть послания была не то чтобы убийственно демократична, но вполне качественна и либеральна. Осталось посмотреть, как, в каких объемах и формах она станет реализовываться на практике — от экспертизы ключевых решений правительства или законодателей до вовлечения общества в политический процесс.
Затем следовала огромная часть по экономике. Некоторые темы даже содержали детали, которые обычно посланиям не свойственны, например призыв навести до конца марта 2014 года порядок с разрешительной процедурой в строительной сфере, сократив и унифицировав число разрешений; или обещание создать единый «проверочный» портал, где соберется вся информация обо всех проверках, их целях, сроках и результатах.
Подробнее о том, что сказал президент по экономике, читайте здесь.
Затем Путин вновь вернулся к неосязаемо моральному и духовному.
«Сегодня во многих странах пересматриваются нормы морали и нравственности, — сказал президент. — От общества теперь требуют не только здравого признания права каждого на свободу совести, политических взглядов и частной жизни, но и обязательного признания равноценности… добра и зла, противоположных по смыслу понятий».
Любопытная формулировка содержала четкий намек на то, что глава российского государства имеет в виду: «Разрушение традиционных ценностей «сверху» не только ведет за собой негативные последствия для обществ, но и в корне антидемократично.
Народ против безликой, бесполой толерантности».
«В мире все больше людей, поддерживающих нашу позицию по защите традиционных ценностей, которые тысячелетиями составляли духовную, нравственную основу цивилизации, каждого народа». Чтобы всем стало совсем понятно, Путин добавил — «ценностей традиционной семьи, подлинной человеческой жизни, в том числе и жизни религиозной». По сути, столь изящно, хотя и однозначно негативно он ответил всему западному сообществу, все более жестко ругающему Россию за отказ принять ценности и равные права ЛГБТ-сообществ. И если прямым текстом прочитать витиевато сказанное Путиным, следует одно: никакой либерализации для гомосексуалистов не будет.
Можно сказать, послание не было ни плохим, ни хорошим. Оно не испугало, но и не воодушевило. В конце, будто понимая, что грандиозного в документе мало, Путин пояснил: «Стратегическая повестка развития страны известна, в послании конкретизированы основные направления работы, пути и методы достижения поставленных целей». Здесь, однако, президенту можно возразить: стратегическая повестка дня известна не очень. Кто мы, какими хотим быть, куда идем и что есть добро и зло, которые неравноценны? Ответов у страны по-прежнему нет. Есть призывы горячих политиков, есть тихие убеждения разных социальных кластеров. Но что связывает нас в единую нацию, задает опору и понимание движения — это все еще предстоит искать и формулировать. Возможно, на это могут уйти следующие 20 лет, особенно если власти все же не тронут Конституцию и ее вторую главу.
