Цивилизация
— Стало ли предложение России передать сирийское химического оружие под международный контроль своего рода спасением для президента Барака Обамы, учитывая сложившуюся внутриполитическую ситуацию в США?
— Это действительно улучшает положение Обамы, который оказался между молотом и наковальней. С одной стороны, ни конгресс, ни тем более общественное мнение (а по разным опросам, до 70% американцев против военной операции в Сирии) его не поддержат.
С другой стороны, он не может отрабатывать назад, потому что он уже заангажировался в пользу какой-то силовой акции, чтобы наказать режим Асада за применение химоружия.
Но я не думаю, что Москва это сделала для того, чтобы ему как-то помочь или протянуть руку и как-то улучшить двусторонние отношения. Это, что называется, было сделано по зову сердца. И этот шаг реально укрепил политико-дипломатический престиж России в мире. Эту инициативу поддержал не только режим Асада, но и практически большинство западных стран, и уж тем более страны третьего мира, кроме разве что различных монархий Персидского залива, которые активно поддерживают оппозицию.
Тем не менее еще не ясно, как эта инициатива будет претворяться в жизнь на практике. Это сложно и технически, и политически. В Сирии идет гражданская война. Да и Россия уже сейчас обставляет свою же инициативу определенными условиями, а именно отказом всех сторон от применения силы. Обама на этот шаг никак не может пойти, это противоречит всей американской политической философии и практике. Кроме того, это поставило бы его в положение откровенно слабого политика, который дает какие-то обязательства. К тому же Обаму начали бы критиковать из правого лагеря.
Предложение России дало ему какой-то временной промежуток, какое-то поле для маневра, хотя бы с точки зрения времени,
тем более что голосование в конгрессе отложено. Но я не думаю, что это серьезно облегчило положение президента США, потому что рано или поздно какое-то решение ему придется принимать. И, конечно, очень интересно, как завтра пройдет встреча господина Лаврова с госсекретарем Керри, в каком ключе все решится. Но мне кажется, что, несмотря на обострение и всю риторику последних дней, Москва и Вашингтон не заинтересованы в дальнейшем усилении напряженности в двусторонних отношениях и будут тут искать какие-то прагматические подходы. Если они, конечно, возможны, потому что уже и в риторике стороны зашли достаточно далеко.
— В конце 90-х годов произошло серьезное обострение российско-американских отношений. Однако через пару лет, сразу же после терактов 11 сентября 2001 года, Владимир Путин был первым, кто позвонил Джорджу Бушу-младшему и предложил всяческую помощь. Не повторяется ли эта история?
— Думаю, нет. И до того были обострения в отношениях между Борисом Ельциным и Биллом Клинтоном, хотя сейчас Россию обвиняют в том, что она полностью была подмята американцами, делала то, что американцы хотели. Сейчас отказ Обамы от саммита в Москве больше нас отбрасывает в ситуацию если не «холодной войны», то по крайней мере очень большой напряженности, потому что последний раз такой отказ имел место при Никите Хрущеве. Но даже в годы незабвенного Леонида Ильича Брежнева, сейчас любимого политика многих россиян, при том, что была острая идеологическая конфронтация и два мира противостояли друг другу, в целом отношение к США, даже в элите, даже в аппарате ЦК КПСС было гораздо более позитивным.
Сейчас у нас антиамериканизм превалирует во всем обществе, причем во всех его слоях. Это если не официальная политика, то некий настрой, который уже стал политической корректностью.
Причем, подчеркиваю, не только среди элит, но и среди простых граждан. Достаточно выйти в блогосферу и посмотреть, как там комментируются все действия США, которые обвиняют чуть ли не в том, что гречка дорожает. Поэтому нельзя сравнивать нынешнюю ситуацию с положением перед катастрофой 2001 года.
За последние два или полтора года ситуация в двусторонних отношениях по разным причинам перешла какую-то грань. И дело тут не в каких-то личностных моментах, а в объективных причинах. Видение российской и американской элитами основных проблем, мировоззрение в целом, подход к тому, что такое демократия, нужна ли она, — диаметрально противоположно. И это сказывается и в отношении к тому, как строить социально-экономическую жизнь внутри государства: вспомним дело Магнитского, закон Димы Яковлева.
Это сказывается и в подходе к основным ключевым международным проблемам, что видно по голосованию в Совете Безопасности ООН, который опять оказался расколот, как в годы «холодной войны».
Опять Россия вместе с Китаем, как будто это начало 50-х годов, противостоят Западу по очень и очень многим вопросам.
И формируются, по крайней мере неформально, какие-то группировки, в отличие от того, что было в начале 90-х годов или даже в конце 80-х, когда Россия выступала вместе с Западом. Обама пытается выстраивать очень модное сейчас трансокеанское, атлантическо-тихоокеанское партнерство. А Россия развивает или пытается, по крайней мере, развивать пресловутый евразийский вектор своей внешней политики. И эта линия руководства пользуется определенным пониманием, если не сказать поддержкой, в российском обществе.
— Но, если судить по текущей ситуации, получается, что Россия все еще нужна Америке?
— Сейчас в российской элите очень обижаются на то, что Россия перестала быть центральной темой для Америки, где все больше говорят, что Китай — это главный, по крайней мере, экономический оппонент. Но Россия очень важна инструментально. Очень модно среди наших конспирологов говорить, что Соединенные Штаты хотят внезапно напасть на нас с помощью каких-то сверхточных обычных вооружений, прикрываясь новой системой ПРО, отнять у нас наши природные ресурсы, поделить.
США на самом деле этого не хотят. Им нужна стабильная Россия, как минимум как противовес растущей мощи Китая, если не как союзник, то как страна с нейтральной позицией.
Больше всего в Вашингтоне боятся появления нового блока. Есть опасения, не создает ли Россия под прикрытием евразийского лозунга какое-то новое подобие Советского Союза. Хотя все официальные американские деятели это отрицают и говорят, что относятся к этому если не позитивно, то нейтрально, если это не будет связано с некими силовыми моментами, принуждением, силовым доминированием России.
Худо-бедно, иногда для галочки, но наши страны сотрудничают, и в решении важнейших проблем. Я уже не говорю про контроль над вооружениями. Мне, к слову, очень жаль, что Россия потеряла здесь пальму первенства, потому что мы всегда выступали за разоружение под строгим международным контролем. А сейчас Обама перехватил у нас лозунг безъядерного мира, но это не означает, что мы должны ликвидировать свое ядерное оружие. Мы сотрудничаем в вопросах нераспространения оружия массового уничтожения. Программа Нанна — Лугара (программа 1991 года по уничтожению ядерного, химического и других видов ОМП. — «Газета.Ru») успешно завершена, и сенатор Ричард Лугар даже говорил, что можно ее распространить на третьи страны. Сейчас мы видим пример с Сирией, когда Россия практически взяла идею, которая ранее высказывалась западниками — Лугар это предлагал, потом Джон Керри.
Мы очень вовремя перехватили этот лозунг, и сейчас все это называют российской инициативой.
В конце концов мы можем сотрудничать в борьбе с организованной преступностью, с международным терроризмом, в борьбе с наркотрафиком.
— Какое место тогда занимает Россия на международной арене?
— Так получилось, что Россия очень стремится в последние годы, не обладая советским экономическим потенциалом, занять политическое место СССР. Объективно говоря, можно согласиться с российским руководством, что ни одну крупную мировую политическую проблему без Москвы сейчас решать нельзя. Она действительно ведущий мировой игрок. И я даже вряд ли соглашусь с теми, кто пишет, что Россия — это региональная держава. Потому что ее интересы выходят за рамки даже евразийского региона: на Ближнем Востоке невозможно решать проблемы, теперь уже и в Африке, и в Латинской Америке. И американцы это понимают, как бы им ни было по многим моментам некомфортно говорить с нынешним российским руководством. Американцы не собираются полностью бросать Россию. И поэтому Обама откровенно заявил в Петербурге, что Россию он со счетов не списывает. Это не центральный, но очень важный партнер. Любой американский официальный деятель скажет, что они заинтересованы в хороших отношениях с Россией по всему этому кругу проблем. Да и в отличие от Западной Европы, если путешествовать и разговаривать с простыми американцами, то отношение к России у них неплохое. Оно гораздо позитивнее, чем отношение россиян к США.
