Цивилизация
— Эксперты ООН сегодня начали работать в пригородах Дамаска, где предположительно на прошлой неделе было применено химическое оружие. Сирийские власти и оппозиция традиционно обвиняют друг друга в использовании боевых отравляющих веществ. Если предположить, что химоружие все же применили правительственные войска, то насколько с военной точки зрения эффективно его использование?
— Определенная эффективность, конечно, у химического оружия есть. Его не зря называют «ядерным оружием для бедных». При всех недостатках химическое оружие — это все-таки оружие массового уничтожения. И если у вас нет хороших средств защиты, то оно не менее смертоносно, чем ядерное оружие. Например, если мы говорим про тот же зарин, у него очень высокое поражающее действие. В форме аэрозоля он накрывает фактически всю территорию, где вы его распылите, надо только не прогадать с ветром. И если использовать его не против регулярной армии, у которой есть средства химзащиты и защитные костюмы, то действительно уровень погибших будет довольно большой. Но возникает вопрос: для чего именно химоружие можно использовать?
Как любое оружие массового уничтожения, оно совершенно неизбирательно.
То есть, если вы хотите уничтожить все население какого-нибудь города, химическое оружие замечательно подойдет. Так, Саддам Хусейн, в частности, в свое время против курдов использовал (речь идет о газовой атаке в иракском городе Халабдже в 1988 году. — «Газета.Ru»). Если мы говорим о том, что химическое оружие применяется действительно систематически и в больших количествах, значит, речь идет уже об уничтожении отдельных групп другими группами. Это единственное, для чего можно в больших масштабах использовать химическое оружие.
— А как с политической точки зрения выглядит использование химического оружия?
— Довольно глупо для сирийского режима именно в настоящий момент использовать химическое оружие. Во-первых, потому, что в стране находятся инспекторы ООН именно по химоружию. И, соответственно, именно в этот момент использовать именно химическое оружие — это как минимум не очень осмотрительно. Как уже заявили представители Асада, единственной стороной, которой было бы выгодно это, были бы повстанцы.
Или применив химическое оружие, или же имитировав его применение, они могли попытаться привлечь внимание к себе и вызвать иностранную интервенцию.
С другой стороны, повстанцы и их союзники на Западе утверждают, что, во-первых, объемов химических веществ, во-вторых, средств доставки такого количества у повстанцев просто нет. И потому единственные, кто может это использовать, это правительственные войска.
Кроме того, усложняет ситуацию тот факт, что у инспекторов ООН, которые приехали в страну, есть мандат только на то, чтобы установить сам факт использования химического оружия. Они возьмут свои образцы, если, как сегодня, не будут еще обстреляны, и проведут анализы. Они смогут сказать: да, здесь было применено химическое оружие. Кем оно было применено, они сказать не смогут, и у них даже такой задачи нет. То есть у них будут какие-то данные, и на основании этих данных те же самые Франция, США, Россия, Китай будут принимать решение. Но данные эти на самом деле не сильно помогут принять какое-либо решение.
— Каким химическим оружием, как вы считаете, располагает сирийская армия и в каких количествах?
— Химическое оружие у Сирии действительно есть. Сирия не подписала Конвенцию о запрете химического оружия, поэтому оно у Сирии находится на вполне законных основаниях. Другое дело, что если сирийская армия начнет его применять, это будет уже повод обвинить их в преступлениях против человечества, геноциде и прочем, что точно вызовет международное вторжение.
Располагает сирийская армия нервно-паралитическими газами, в основном тем же зарином. Но никакой открытой информации нет, никто вам точно не скажет, сколько у Сирии химоружия. Известно, что оно есть, известно, что есть лаборатории, которые его создают. Но дело вот еще в чем. На территории Сирии идет гражданская война, и фактически все лаборатории, места хранения химического оружия в разное время находились в районе линии фронта.
И точно сказать, что какая-то часть химического оружия не попала в руки повстанцев, нельзя.
Получается, что даже если химический анализ покажет, что был использован зарин, Асад всегда может сказать: у нас было похищено, с нашей базы, скажем, весной, некоторое количество химического оружия. И тут уже довольно сложно будет доказать, что именно правительственные войска его использовали. Это все сводится более или менее к вопросу, кому из сторон в этом конфликте мы больше доверяем.
— Каким именно образом используется химическое оружие?
— Обычно это заряженные снаряды. Внутри находится аэрозоль, который при взрыве распыляется в воздухе и потом или оседает, или просто в воздухе висит тучей. При попадании в дыхательные пути все заканчивается плохо. На самом деле мы все еще не знаем, какое вещество было применено в Сирии. Мы точно знаем, что это что-то нервно-паралитическое, но что конкретно — не знаем.
Скажем, зарин — относительно легкое вещество. А могут применяться другие, более тяжелые вещества, распространяющиеся ближе к поверхности земли. Они все остаются на одежде, просто на местности. И в течение еще довольно продолжительного времени, нескольких часов, они все еще токсичны. Вы можете, скажем, переждать атаку в респираторе, снять респиратор, вдохнуть с вашей одежды остатки газа — и тут же умереть.
— Такое число жертв в пригороде Дамаска — 350 человек, как говорят «Врачи без границ», могло стать результатом исключительно применения настоящего химического оружия. А изготовленное кустарным способом столь же смертельно?
— Если вы даже самого какого-то плохого кустарного газа сделаете довольно много в своих подземных лабораториях и его выпустите, то вы убьете столь же много людей. Если мы вспомним Первую мировую войну, в городе Ипре немцы с очень несовременным по сегодняшним меркам химическим оружием уничтожали тысячами солдат противника. Но здесь может быть множество версий происшедшего.
Допустим, даже убитые не химическим оружием люди могут быть свезены в одно место, накрыты белыми простынями, сфотографированы — и можно сказать, что это последствия химической атаки.
В тот момент там не было никакой третьей стороны, которая могла бы все проверить. Асад, в частности, утверждает, что это и есть постановочные кадры. Хотя есть видео, где мы видим людей с симптомами применения химического оружия.
— Способны ли эксперты ООН выяснить — это химическое оружие фабричного производства или же оно было произведено в кустарных условиях?
— Во-первых, я не уверен, что можно определить, был ли, например, зарин приготовлен в домашних условиях или приготовлен на какой-нибудь фабрике, потому что на выходе получается то же самое химическое вещество. Осколки ракет могли остаться, но все же там идут бои. Поэтому скорее всего эксперты будут искать именно следы химических веществ — либо на почве, либо в телах людей, которые были подвержены атаке. Вещества сохраняются в крови, в волосах, в моче пострадавших. В течение нескольких недель это еще определяемо. Но где и каким образом была совершена атака, по остаточным признакам нельзя будет определить.
— Сколько может продлиться экспертиза ООН?
— Если мы обратимся к примерам, когда были использованы действительно нервно-паралитические газы, в Токио (террористическая организация «Аум-Синрикё» совершила теракт в токийском метро в 1995 году. — «Газета.Ru») где-то три часа понадобилось экспертам, чтобы определить, что в токийском метро был использован зарин, но было сделано это по свежим следам. Здесь скорее всего понадобится больше времени, потому что надо будет брать образцы крови, волос, проводить над ними эксперименты. Но это вопрос нескольких дней, не больше.
— Как вы думаете, можно ли рассчитывать на объективное расследование экспертами ООН?
— Исходя из того, что главной задачей инспектора ООН является определение самого факта, что химическое оружие было использовано, то инспекторы скажут точно, было оно использовано или нет. Если они скажут, что оно было использовано, они сошлются на какой-то анализ, взятый там-то, который будет представлен международной общественности и заинтересованным государствам: Франции, Великобритании и США. Здесь никаких вопросов нет. Другое дело, как можно будет оценивать заявление либо главы этой комиссии, либо членов комиссии. Как мы помним, Карла Дель Понте (член специальной комиссии ООН по расследованию нарушений прав человека в Сирии. — «Газета.Ru») в свое время выступила уже с заявлением, что, возможно, повстанцы использовали химическое оружие, основываясь на информации, которая ею была получена. Официально, скорее всего, будет сказано, что да, химическое оружие было, и был применен, скажем, зарин в таких-то количествах, пострадало столько-то человек.
