Цивилизация
— В Сирии много химического оружия?
— Немного, но есть. Дело в том, что Сирия подписала конвенцию (Конвенция о запрещении химического оружия – «Газета.Ru») еще в 1993 году, но не ратифицировала ее. Долгое время это укладывалось в политику ближневосточных стран. Так, в Ливии неожиданно оказалось химическое оружие, хотя она ратифицировала конвенцию, вступившую в силу в 1997 году. Но в 2004 году вдруг обнаружилось оружие, которое ливийцы начали было уничтожать, но, с учетом военных действий в Ливии, в настоящий момент все прекращено. Отношение Сирии, Ливии и Египта к конвенции определялось общей обстановкой в ближневосточном регионе и позицией Израиля. Когда Израиль ликвидирует свои ядерные программы и ликвидирует возможно также имеющееся у него химическое оружие, то и они станут полноправными участниками (конвенции – «Газета.Ru»).
— То есть ближневосточные страны занимают какую-то особую позицию по поводу Конвенции о запрещении химического оружия?
— В политических заявлениях чаще всего постулируется, что мы за (конвенцию – «Газета.Ru»), а по факту оказывается, что против. Любопытно другое, что помимо Ливии, которая официально объявила, что у нее есть химическое оружие, Сирии, которая официально этого не объявляла, но по факту не возражает против утверждений, что это так, Ирак объявил в 2009 году, что у него есть химическое оружие. Его комиссия ООН искала на протяжении семи лет. Собственно война-то в Ираке началась (в 2003 году) под предлогом того, что он обладает запрещенными программами по разработке оружия массового уничтожения. Вот это оружие там много лет искали, но тогда его так и не нашли, а в 2009 году Ирак добровольно объявил о наличии у него химического оружия, хотя и старого образца. Оно до сих пор хранится в арсеналах, до сих пор не стартовала программа по его уничтожению, несмотря на то что Ирак является участником Конвенции. Она, таким образом, нарушается.
— Какого типа химическое оружие может быть у Сирии?
— У Сирии, скорее всего, старые кожно-нарывные вещества типа иприта или люизита. Возможно, вещества первого поколения типа фосгена. Наверное, последнего поколения — то есть нервно-паралитического фосфорорганического оружия — у Сирии нет. Потому что такое оружие не может долго лежать, никак себя не проявляя. В чем бы оно ни находилось, в любом снаряжении, у него ограниченный срок безопасного хранения. То есть надо было либо перетаривать, либо уничтожать. Но за все эти годы никаких подобных известий не было, а сделать это скрытно невозможно.
— Есть сведения о том, что при подавлении суннитского восстания в Хаме в 1982 году, когда погибли 18 тысяч человек, сирийские войска применяли химическое оружие. Насколько это соответствует действительности?
— Официальных данных по этому поводу нет. Это все расследования, в том числе журналистские. Никто не признался, что применялось химическое оружие, хотя есть показания жертв. ООН по этому поводу никаких санкций и действий не применяла.
— Ставили ли международные организации вопрос о контроле в отношении сирийского химического оружия?
— Нет, вопросы о контроле не ставились, поскольку Дамаск не заявлял о наличии химического оружия — это раз. Второе, он не является участником Конвенции о запрещении химического оружия. И против Дамаска не введены эмбарго на поставку оружия или запреты на поставки отравляющих веществ по другим основаниям. Поэтому там нет наблюдателей или комиссий по расследованию.
— Какие в распоряжении президента Башара Асада могут быть средства доставки химического оружия? Насколько возможно его применение в ходе военного конфликта в стране?
— Если предположить, что у него (Башара Асада – «Газета.Ru») старые образцы кожно-нарывного химического оружия, то они находятся в бочках. Их практически никак применить нельзя, кроме как вылить. Чтобы применить оружие, его надо снарядить — в артиллерийские снаряды и так далее. В нынешней ситуации это нереально, то есть ожидать, чтобы Асад массированно в ходе военных действий применил химическое оружие, можно вряд ли. Другое дело, если им завладеют террористические организации или оно будет частично украдено: им можно сильно пугать. Как это сейчас и происходит. Второе, где-то в достаточно узкой зоне, если его разлить или бочку сбросить с самолета, или распылить, будет резонансный эффект, как у любого теракта. Что касается военного применения, по всем канонам ведения войны, я думаю, его применять невозможно.
— А как появилось на Ближнем Востоке химическое оружие? Помогал ли Советский Союз арабским странам?
— История его создания началась еще до Второй мировой войны во многих странах. Тем более способы получения химического оружия открыты давно. Открываете любую книжку — там полностью есть такая схема и так далее. Помогал ли этим странам кто-то в создании этих технологий или это оружие привезенное — вопрос. Технология не очень сложная: надо лишь закупать оборудование и где-то готовить специалистов. Вот их они могли готовить в разных странах, в том числе и в Советском Союзе. Не предметно, конечно, по изготовлению химического оружия, но
то, что сирийские военные специалисты обучались в СССР, никем не скрывается.
— Когда израильтяне говорят, что у сирийского химического оружия российский или иранский след, они имеют в виду подготовку специалистов или доставку готовых образцов оружия?
— Трудно сказать, что они имеют в виду. К Израилю можно гораздо больше претензий предъявлять по разным основаниям, чем к Сирии и Ливии.
— Вы говорите, что вряд ли может быть применено химическое оружие. Тем не менее Обама говорит о том, что его применение может стать причиной для военного вторжения в страну. Не получается ли так, западные страны могут использовать наличие у Асада химического оружия как повод для интервенции в страну?
— Да, действительно ситуация нагнетается. Если будет совершен теракт с использованием агрессивных химических веществ, начиная с желтого фосфора, который не запрещен, или, не дай бог, кожно-нарывные средства, то это будет серьезный аргумент для вторжения.
