Цивилизация
— Мистер Шарп, следите ли вы за политической ситуацией в России? Как вы оцениваете декабрьские протестные митинги и последовавшую за ними реакцию власти, выразившуюся в ужесточении законодательства?
— Детально – нет. Поэтому, забегая вперед, сразу скажу, что не готов давать какие-либо прогнозы. Я не предсказатель, а аналитик. В целом могу сказать, что протесты по всему миру развиваются по одним и тем же законам, хотя сценарий и результат могут отличаться в зависимости от региональной специфики. Могу сказать одно: нельзя сменить режим, не заплатив за это цену. При этом в каждом отдельном случае цена своя, тут не работают рыночные законы. У вашей страны есть опыт разных революций: в 1905 году, в 1917-м, в 1991-м... Видите, даже в одной стране в разное время события могут пойти по разным сценариям.
— То есть смена режима в России все-таки возможна?
— Не знаю. Я действительно не пророк — я исследователь.
— Есть ли какая-нибудь модель развития ситуации с гражданским протестом в стране, если власть включает реакционный сценарий?
— Безусловно, реакционный курс власти в ответ на протесты всегда влечет за собой опасность радикализации оппозиции и перехода от ненасильственного протеста к насильственному. В этих условиях лидерам протеста следует быть крайне осторожными. Вспомните собственную историю, когда власть расстреляла демонстрацию во главе со священником Георгием Гапоном и в стране начались восстания и кровопролитие. Люди крайне легко переходят в таких условиях от мирного протеста к жестокости, причем чем более жесток с ними режим, тем больше это ожесточает демонстрантов. Я привел в качестве примера события из вашей истории, но это правило, к сожалению, работает для всех случаев.
— А есть в таких условиях шансы на то, что протест останется мирным?
— Я хочу сказать одну важную вещь. Если вы начинаете заниматься организацией ненасильственного протеста, это необходимо делать с умом, чтобы все действия были продуманными и осторожными, потому что люди действительно легко переключаются от ненасильственных методов на насильственные. Но дело не только в этом. Когда вы начинаете свою борьбу, вы заранее должны очень четко представлять себе результат — каких именно перемен вы хотите добиться. Вы должны сразу отдавать себе отчет, чего именно вы хотите в итоге, потому что очень легко при смене режима получить вместо авторитарной власти коррупционеров военную диктатуру, например. Поэтому, как только вы начинаете свою кампанию, вы уже должны заранее иметь план, что вы будете делать в случае ее успеха и как предотвратить захват власти некоей политической группой – как, например, произошло в Чили, где ЦРУ спровоцировало переворот в 1973 году. Не живите утопиями и заранее отдавайте себе отчет, что никакого идеального общества вы не построите. Будьте реалистами.
— В последний год в целом ряде арабских стран произошли революции, где-то мирные, где-то — нет. Большую роль в организации протестов в этих странах сыграли социальные сети. Можно ли говорить о «Twitter-революциях» как о феномене XXI века?
— Не соглашусь с вами. Я занимаюсь исследованием ненасильственного протеста много десятилетий, моя книга «Методы ненасильственного протеста» вышла в 1973 году. Прошло почти 40 лет, но я вижу, что новых методов мирного протеста не изобрели. Использование соцсетей – это не новый метод, а лишь новая система оповещения участников. Раньше звонили по телефону, клеили объявления, раздавали листовки. Сейчас к этому добавились сообщения в соцсетях, но сам протест, его механика остаются неизменными: те же митинги, демонстрации, голодовки, шествия, пикеты…
— То есть значение соцсетей как вспомогательного фактора революций преувеличено?
— Это тоже неверное утверждение. Я говорю о том, что никакого принципиально нового вида протеста соцсети не породили. Забастовка может идти в интернете, но она не перестает быть забастовкой. Дело в другом. Соцсети – это система оповещения, позволяющая в считаные минуты мобилизовать массы людей. Информация распространяется мгновенно, при этом отправителя идентифицировать нелегко. Это дает основу для расцвета провокаций, так как зачастую невозможно установить, кто является настоящим автором исходного сообщения с приглашением на митинг или призывом к какой-либо форме протеста. Подобные провокации опять же могут привести к тому, что мирный протест перерастет в насильственный, или же к тому, что люди придут не в то место, в которое их хотели позвать организаторы. В эту эпоху протестующим необходимо быть очень умными и осторожными и, прежде чем присоединиться к какой-либо акции, внимательно разобраться, кто на самом деле распространяет о ней сообщения.
— Вы говорите о ненасильственном протесте крайне осторожно и делаете акцент на том, что надо организовывать его так, чтобы в результате не нанести еще больший вред. Есть ли какая-то панацея от того, чтобы в результате революции на место одних диктаторов не пришли бы к власти другие?
— Мои познания не безграничны, и никакого четкого рецепта тут, к сожалению, нет. Главное, что я хочу сказать, – любой диктатуре надо сопротивляться ненасильственно. И, конечно, понимать, что свержение диктатуры еще не гарантирует свободы и демократии. Второй момент – вы должны понимать, что ненасильственные методы не гарантируют вашей безопасности, но жертв даже при худшем, репрессивном сценарии развития событий будет меньше, чем в том случае, если протест перерастет в насилие. Авторитарные режимы зависят от насилия, а когда вы используете ненасильственные методы протеста, власть не будет в конечном итоге знать, что с вами делать, потому что применение силы против вас вызовет реакцию по всему миру. Как только вы беретесь за оружие – вы теряете эту поддержку. И все, что приобретаете, – это гигантское количество жертв на своей совести. Однако стоит признать, что полностью избежать жертв можно, только если вообще ничего не делать. Не стоит удивляться давлению и репрессиям со стороны авторитарного режима — надо быть к этому готовыми изначально. Но, даже когда начнется реакция, от ненасильственных методов отступать нельзя. Еще раз подчеркну: я не даю оценок политической ситуации в России, но эти простые правила едины для всего мира.
