Цивилизация
В среду Басманный суд Москвы рассматривал вопрос о мере пресечения двум подозреваемым по делу о «массовых беспорядках».
Сначала суд под председательством Ольги Солоповой рассмотрел дело 36-летнего бизнесмена Максима Лузянина, гендиректора подмосковной фирмы, название которой не уточнялось. Следствие подозревает его в совершении преступления по статьям УК 212 ч. 3 (призыв к массовым беспорядкам) и 318 ч. 1 (насилие по отношению к представителям власти), ему грозит до пяти лет тюремного заключения. Лузянин появился в зале суда с гематомами и ссадинами: по словам Солоповой, при задержании он оказал сопротивление.
Следствие утверждает, что во время противостояния ОМОНа и демонстрантов на Болотной площади Лузянин был в маске, при этом свидетелям удалось его опознать, сообщает РАПСИ. Сам Лузянин объяснил в суде, что не узнает себя на фотографиях, приобщенных к делу в качестве доказательств. По его словам, он был в центре событий на Болотной площади, но не оказывал противодействия сотрудникам полиции. Он заметил, что не давал себя ударить сотрудникам ОМОНа и с обвинением не согласился.
Следствие настаивало на предварительном заключении бизнесмена в тюрьму, хотя у него находится на иждивении 15-летний ребенок.
«Лузянин располагает значительными денежными средствами, полученными от продажи дорогостоящего автомобиля, поэтому может скрыться от следствия. Также, оставаясь на свободе, он может согласовать свою позицию с неустановленными по делу лицами, оказать давление на свидетелей и потерпевших», — говорится в постановлении суда, удовлетворившего ходатайство следствия.
После перерыва в зал заседаний ввели второго подозреваемого по делу о беспорядках 6 мая. Как утверждает следствие, сотрудники полиции опознали 22-летнего Андрея Барабанова как одного из активных участников столкновений с полицией 6 мая. Сам молодой человек обвинений не признал и попросил освободить его под подписку о невыезде. Барабанов заметил, что он является убежденным веганом и не ест мяса и каких-либо продуктов животного происхождения, из-за чего не может употреблять в пищу еду, которую дают в СИЗО.
Свое задержание по делу о беспорядках и последовавшие затем допросы Барабанов назвал «недоразумением», подчеркнув, что он не имеет отношения к каким-либо организациям, а на митинг 6 мая «пошел с целью выразить свою гражданскую позицию».
Следователи просили заключить молодого человека под стражу, объясняя это тем, что у него, по их данным, есть «обширные связи среди футбольных фанатов и анархистов».
Воспользовавшись этими связями, подозреваемый намерен скрыться за рубежом, в то время как соратники Барабанова по левому движению будут оказывать давление на потерпевших полицейских и их родственников. Например, они опубликуют личные данные правоохранителей в интернете, а еще найдут и сожгут их машины.
В качестве дополнительных аргументов в пользу ареста Барабанова следствие представило отрицательные характеристики по месту его жительства и то, что у него нет постоянного места работы (молодой человек на суде заявил, что он зарабатывает на жизнь плетением дредов).
Суд согласился с этими аргументами, арестовав Барабанова до 6 июля; тот объявил сухую голодовку в знак протеста.
Барабанов и Лузянин стали первыми подозреваемыми по делу о беспорядках, заключенными под стражу на время следствия. Накануне Басманный суд постановил поместить под домашний арест 18-летнюю москвичку Александру Духанину, которая, как считает следствие, бросила два камня в полицейских. Решение о домашнем аресте суд мотивировал тем, что девушка, имея загранпаспорт, близких родственников за границей, а также «определенный круг общения», может скрыться.
Юрист правозащитной организации «Агора» Рамиль Ахметгалиев обращает внимание на странность формулировок, послуживших основанием для ареста подозреваемых. Эксперт вспоминает решение пленума Верховного суда, который «особо обращал внимание на то, что в основе решения об избрании меры пресечения должны быть не предположения и домыслы», а реальные основания для заключения человека под стражу.
«Наличие больших денег не означает, что человек может скрыться. Это первый момент. То, что касается второго, — «у него есть связи, которые могут...» — это опять же предположение. С чего они взяли, что могут?» — рассуждает Ахметгалиев. Юрист считает, что если бы подозреваемые реально хотели скрыться от следствия, они могли бы сделать это раньше: со дня беспорядков до момента задержания молодых людей прошло три недели, в течение которых прозвучали жесткие заявления руководителей силовых ведомств. В том, что по делу о событиях 6 мая будет «политический и показательный процесс», эксперт не сомневается.
