Цивилизация
— Владимир Прокофьевич, как изменилась ситуация в стране и у вас лично за последний год?
— По-разному. Полгода я сидел, полгода пытался что-то сделать в условиях, которые создались после выборов.
Сделать что-то очень трудно, потому что такого тотального давления на оппозицию, на гражданское общество раньше в Белоруссии не было.
— Как ваше здоровье? Вы полностью поправились?
— Я, к сожалению, не смог выехать на лечение за границу, хотя у меня были договорённости с госпиталями. Шведы мне для этого грант даже выделили. Но меня не выпустили – сказали, что наша медицина самая лучшая в мире. Но вообще я не хотел бы больше обсуждать эту тему.
— Чем сейчас занято общественное движение «Говори правду», которое вы возглавляете?
— Удар был нанесен очень сильный. Многих арестовали, многие были вынуждены просто выехать из страны — человек 20 уехали. А ведь любое дело держится на небольшой группе людей. И потеря ключевых людей очень ударила по нашей работоспособности. Пока я был в тюрьме, я сомневался, что мы сможем возродиться. Но мы смогли это сделать. Мы начали проводить акции, показывать людям, что мы заинтересованы именно в их судьбе, стараясь при этом, чтобы они не выглядели как политические мероприятия: мне это запретил суд.
— На следующих выборах Вы повторите попытку стать президентом?
— Я надеюсь, что следующие выборы будут досрочными, и я думаю, что все основания для этого есть. И буду в них участвовать. Вряд ли даже с помощью России ситуация сможет так улучшиться, чтобы общество совершенно успокоилось. Тот первый шаг, который сделал Лукашенко, продав «Белтрансгаз», — это не просто первый шаг, это путь, с которого сложно свернуть. Он без особого желания, конечно, продал «Белтрансгаз». Не все понимают, что он сделал. В представлении большинства белорусов он продал вроде как кусок трубы. На самом же деле он продал всю газовую инфраструктуру – «кровеносную систему» страны.
Значит, дальше он будет вынужден пойти на продажу нефтяного комплекса, электростанций, «Беларуськалия». Здесь политическая логика. Если дело дойдет до «Беларуськалия», то у белорусов возникнет понимание, что уже продаются недра страны — то, что принадлежит детям и внукам. У Лукашенко такая стратегия — достоять до конца срока за счет продажи активов. И эта стратегия может вызвать очень серьезное непонимание и противодействие.
— Что изменилось за минувший год в самом Лукашенко? Изменилось ли что-то вообще?
— Ничего. Я не знаю, может, он там в домашнем кругу как-то изменился – может, он с сыном по-другому разговаривает… Но в действиях своих, в политических шагах никаких изменений нет. Изменение возможно было бы заметить только по одному действию – по отношению к политзаключённым. Если бы он в самом деле решился на некие реформы, то прежде всего нужно было бы выпустить политзаключённых.
— Так часть же он выпустил…
— Это было не его решение — он был вынужден это сделать. И уже несколько человек из его окружения говорили, что он уже сожалеет о том, что выпустил.
— Как вы думаете, в следующем году Лукашенко выпустит Санникова и Статкевича?
— Да, он их выпустит. Я думаю, он начнёт проводить с Западом какую-то игру под предстоящие парламентские выборы: всё-таки кредит от МВФ ему нужен. А при наличии политзаключённых он невозможен.
— На ваш взгляд, сейчас Лукашенко наиболее сориентирован на Москву? Или продолжает действовать по принципу «и нашим, и вашим»?
— Он никогда не будет действовать в одном направлении. Все говорят, что вот, он очень лихой политик, поскольку умеет дёргать денежку и с Запада, и с Востока. Да. Но я не знаю, что тут такого мудрого. Когда-то он мне сказал фразу, когда был у нас период каких-то личных отношений: я был председателем Союза писателей, и он хотел меня иметь придворным идеологом.
Так он сказал: «Сейчас надо русских задобрить. Вот придет время – мы всё вернём. «Погоню» вернём («Погоня» – древний белорусский герб, был запрещён Александром Лукашенко в 1996 году. – «Газета.Ru»), флаг вернём — всё вернём.
Но ты же знаешь поговорку «разумное телятка сосёт две матки». И вот он из этого постоянно исходит.
И, как ни странно, самое примитивное, что может быть в политике, – оно действует. Но это обусловлено не его мудростью, а положением Белоруссии между Россией и Европой. Это то самое телятко, которое стоит между двумя матками.
— В марте Путин станет президентом России. Ваш прогноз: как после этого будут развиваться его отношения с Лукашенко?
— Зависит от того, как именно Путин станет президентом. Если он назначит себя, как назначил Лукашенко, то тогда Путин психологически подготовит себя к сближению с Лукашенко. И то, что они оба себя назначили, может очень сильно подействовать на их взаимоотношения.
Если же Путин победит честно, то я думаю, что Путин будет добиваться того, чтобы Белоруссия управлялась им через экономические рычаги. Не будет политической аннексии, будет экономическая аннексия. Но управлять этой страной через экономические рычаги в присутствии Лукашенко будет очень некомфортно. Лукашенко сразу начнёт дёргаться, сразу станет Путину яростным соперником, станет его поливать. Поэтому, я думаю, Путин должен будет приложить какие-то усилия, чтобы эту ситуацию изменить.
— И когда это может произойти?
— Я думаю, это не затянется.
После выборов в России, когда ситуация стабилизируется и Путин затребует того, ради чего создаются все эти союзы, — потребует признания Осетии и Абхазии, реализации военной доктрины, собственности,
— возникнет много вопросов, которые представят Лукашенко тем, кто он есть, человеком зависимым, вассалом. И он, конечно, станет дергаться.
— Как ваше мнение, «дело террористов» (дело о взрыве в минском метро. – «Газета.Ru») закончено? Или ещё будут спекуляции, какие-то решения Лукашенко?
— Оно никогда не закончится. Оно создало в обществе такую моральную атмосферу, такой взрыв, что оно не может закончиться. Это навсегда обсуждаемое дело. Скорее всего, Ковалёву будет помилование, а Коновалова расстреляют. При этом их вина, конечно, не доказана. Я смотрел внимательно – суд не доказал однозначно вину. А это всё-таки расстрельное дело, здесь не должно быть никаких сомнений.
Потом ещё есть один психологический момент, который производит на меня сильное впечатление. Это сам Коновалов. Или это в самом деле человек с ненормальной психикой (что непохоже), или это человек, который действительно знает нечто такое, чего не знает никто другой. Так вести себя может только человек очень нордического типа. Я когда смотрел видеосюжеты из зала суда, я пытался заглянуть в его глаза, и я видел, что там есть некое знание, которое не вышло наружу.
И вообще, насколько я знаю, Лукашенко еще ни разу никого не помиловал. Ведь он такой человек, что ему постоянно нужно доказывать всем, что у него есть яйца.
