Цивилизация
— Почему вы считаете, что можете победить?
— Очевидно, что нужны перемены, что они уже перезрели. Народ стал открыто говорить: хватит этой власти, хватит терпеть этот режим. Сегодня не только оппозиция, но и все белорусы хотели бы оздоровления ситуации в Белоруссии. Это подтверждается на встречах с людьми во время моих поездок.
— На какие электоральные группы вы опираетесь? Чем ваш электорат отличается от электората Лукашенко?
— Я опираюсь на всех. Моя программа — модернизация страны — для всех будет привлекательной.
— Что вы думаете о своих соперниках из числа других оппозиционеров?
— У меня нет соперников, кроме Лукашенко. Я, конечно, приветствую тот факт, что те, кто принадлежит к оппозиции, пошли в люди и говорят о смене власти, о том, что у нас нет иных рычагов борьбы, кроме как улица. На этом сходятся все, потому что мы не имеем доступа к государственным СМИ, прежде всего к телевидению, к радио. Ближе к концу сбора подписей, наверное, надо будет поговорить по-серьезному, кто рассчитывает просто «отметиться», а кто хочет включиться в борьбу.
— Вас в СМИ часто называют «третьей силой», «новой силой» и так далее. Вы согласны с такой оценкой?
— Я себя не рассматриваю как «третью силу», поскольку я достаточно давно в оппозиции, достаточно давно в демократическом движении. Относительно новой силой – наверное. Я не принадлежу ни к какой партии, но я все время делал все, чтобы объединять усилия всех. Можно вспомнить очень много наших инициатив, начиная с «Хартии'97», демонстрации протеста, «Марша свободы», других демонстраций, кампании «Европейская Беларусь», в которой участвовали члены практически всех партий.
— На следующем этапе единый кандидат от оппозиции может быть?
— Может быть, а может и не быть.
События развиваются так стремительно, что давайте подождем следующего этапа, прежде чем определяться. Может быть, полезнее будет единый кандидат. Может быть, полезно будет два-три кандидата от оппозиции.
— Возможны ли в дальнейшем радикальные сценарии хода выборов?
— Радикальные сценарии со стороны власти возможны, и они всегда были. Применение насилия против мирных демонстраций – это правило в Белоруссии. Это лукашенковский modus vivendi — он так живет, он считает, что только так сможет сохранить власть.
Но мирные демонстрации не считаются радикальными действиями, и именно так мы будем действовать. Я лично никогда не рассматривал никаких вариантов, кроме как ненасильственное сопротивление.
Мирные демонстрации – это наше право по Всеобщей декларации прав человека. Даже в лукашенковской конституции есть запись о примате международного права над внутренним.
Как поведет себя власть? Ну, для меня идеальным был бы сценарий, когда действительно выполняется закон Белоруссии, и Лукашенко, по закону, снимает свою кандидатуру, поскольку он не имеет права баллотироваться. А Ермошина (глава ЦИК БелоруссииЛидия Ермошина — «Газета.Ru») ушла бы со своего поста, поскольку она не имеет права занимать пост главы Центризбиркома. Но, поскольку они этого не делают, нужно ожидать, что они попытаются защитить диктаторский режим.
— Возможен ли со стороны власти такой радикальный сценарий, как отмена или перенос выборов? Скажем, под предлогом конфликта с Россией…
— Конфликт с Россией не может быть поводом для отмены выборов. Но со стороны властей сегодня можно ожидать любых неконституционных действий. Если выборы отменят, мы будем настаивать на проведении выборов, но уже без Лукашенко.
— Что Вы думаете о сегодняшних белорусско-российских отношениях?
— То, что Лукашенко сегодня вытворяет в отношении России, — это позор и оскорбление для людей. Это никому здесь не нужно. Нету здесь никакого ехидства, но не могу не сказать о том, что Лукашенко — продукт России. В Москве долгое время закрывали глаза на все его действия, терпели всю его непредсказуемость и несоблюдение договоренностей… Сами потом стали признавать, что более $50 млрд было вброшено в качестве дотаций, помощи и т. д. И это, на мой взгляд, заниженная цифра. Если брать льготы по поставкам нефти и отсутствие пошлины, то еще и больше будет.
Режим Лукашенко действительно существовал благодаря поддержке России, «белорусское экономическое чудо» состоялось благодаря многомиллиардным вливаниям. Сегодня, наверное, пришел какой-то момент, когда нельзя больше из кармана российских налогоплательщиков оплачивать фигуру, которая ничего не дает для реальных взаимоотношений между народами России и Белоруссии.
Теперь Лукашенко пытается извлечь выгоду из своего внезапного агрессивного отношения к России – он пытается продать это на Запад.
— Получится?
— Я надеюсь, что не получится. Но я видел лоббистов из числа бизнесменов или бизнесменов от политики, которые приезжали сюда, готовы были в грязные схемы вкладывать деньги. Это попытка реанимировать каких-то русофобов на Западе, чтобы заручиться их поддержкой, прежде всего финансовой: «Спасите меня, я враг России!».
— Если вы придете к власти, как вы станете выстраивать отношения с Москвой?
— Будет мгновенное улучшение отношений, потому что хуже уже некуда. Просто перво-наперво надо посмотреть договоренности, о которых я не знаю, как и весь белорусский народ. Ведь договоренности по газу, по нефти, по транзиту – они все за семью печатями. Только когда начинаются какие-то скандалы, тогда эти цифры вылазят. А так мы действительно не знаем, о чем эти договоренности.
— А в состоянии Белоруссия будет рассчитываться с Россией после ухода Лукашенко?
— После смены власти многократно возрастет доверие к стране, пойдут демократические процессы по разделению властей, по обеспечению действия законов – и это позволит нам говорить о нормальных кредитах, о выгодной приватизации и так далее. Главное, это позволит привлекать инвестиции. Ну не идут сейчас инвестиции! Думаю, при новой власти можно будет нормально разобраться во всех экономических связях и работать.
Потому что «братские цены» на газ – это что-то из области фантастики.
— С кем вы поддерживаете контакты в Москве?
— Вот я буквально вчера получил письмо от однокашников по Дипломатической академии: «Старик, держись, мы с тобой!» Я закончил Дипакадемию, учился в Москве, работал в системе МИДа… у меня очень много контактов. Это прочные контакты с однокашниками, а не по каким-то идеологическим линиям. К тому же достаточно много езжу на различные международные мероприятия, причем очень крупные, такие как Брюссельский форум, как Галифакский форум. Там присутствует действительно политическая элита, в том числе и российская. И там я разговариваю, безусловно, только о ситуации в Белоруссии.
— Дмитрий Медведев в своем недавнем выступлении заявил, что будет поддерживать контакты со всеми силами белорусского политического спектра. Вы как-то это уже почувствовали?
— Нет, потому что я же был в поездке по регионам, приехал только этой ночью.
— Все же из московского бомонда кто-нибудь высказывал вслух вам поддержку?
— По СМИ что-то подобное проходило, а так я не припомню.
— Если вы придете к власти, как вы поступите с чиновниками, которые работали с Лукашенко? Предпринимателями, которые разбогатели благодаря близости к нынешней власти? Сотрудниками спецслужб, скажем так, «политического сектора»?
— Лукашенко создал такую систему, что все в стране замыкается на одного человека – на него самого. Да, есть силовые ведомства, которые участвуют в политических репрессиях. Но я не сторонник каких-то законов о люстрации, потому что это дополнительный конфликт и в переходный период он абсолютно не нужен.
В то же время чиновникам нужно задуматься. Те, кто сегодня открыто скажут, что эта власть уже обанкротилась окончательно и она, кроме беды для Белоруссии, ничего не несет – те, конечно, будут иметь больше шансов быть востребованными новой властью.
Что касается чиновников среднего уровня, то я достаточно хорошо отслеживаю через какие-то контакты и через приезд специалистов из других государств их уровень, и многие говорят – это очень высокий европейский уровень. То есть подспудное желание быть профессионалами – оно присутствует и оно реализуется.
— Как Вы думаете, сколько будет зарегистрировано Центризбиркомом кандидатов в президенты?
— Поскольку у нас все это происходит в угоду какому-то сценарию, возможно власти необходимо будет зарегистрировать побольше кандидатов. Но думаю, будет не больше пяти кандидатов.
