Цивилизация
Российская экономика находится в тяжелом кризисе. Это главный вывод из речи Владимира Путина, который выступал в среду на открытии Международного экономического форума в Давосе.
Кризис, «конечно», заявил Путин, «затронул и нас, причем самым серьезным образом».
«Кризис обнажил имеющиеся проблемы», и среди них — чрезмерная сырьевая ориентация экспорта и экономики в целом, а также «слабый финансовый рынок», объяснил премьер.
Но, как отмечает The New York Times, российский премьер вышел на куда более значительные обобщения. Хотя Путин и его китайский коллега Вэнь Цзябао и винили в унисон «старую капиталистическую систему» за то, что заставила их страны почувствовать на себе кризис, отказываться от нее они не собираются.
Традиционно главным виновником случившегося оказались Соединенные Штаты. Путин представил свое видение причин мирового экономического кризиса, или «идеального шторма», как он его назвал. Ими стали, во-первых, «провал сложившейся финансовой системы, результат низкого качества регулирования, из-за чего огромные риски оказались вне должного учета и контроля». Это привело к «колоссальным дисбалансам» между «масштабами финансовых операций», «аппетитами корпораций» и «фундаментальной стоимостью активов», между «реальной эффективностью компаний», «возросшим спросом на кредитные ресурсы и источниками их обеспечения», заметил премьер.
«Серьезный сбой дала сама система глобального экономического роста, в которой один центр практически без ограничений и бесконтрольно печатает деньги и потребляет блага, а другой — производит недорогие товары и сберегает выпущенные другими государствами деньги», — заметил глава правительства, явно имея в виду США и Китай.
Путин признал, таким образом, доминирующую роль американского доллара, но добром он ее не считает. По его словам, «чрезмерная зависимость от, по сути, единственной резервной валюты опасна для мировой экономики». Корзина сильных региональных валют могла бы минимизировать риски.
Путин попрекнул глав американских корпораций за то, что еще год назад они обнадеживали партнеров, утверждая «фундаментальную прочность и безоблачные перспективы» американской экономики. Теперь же инвестиционные банки, «гордость Уолл-стрит», фактически перестали существовать, метнул молнию премьер-министр.
Неожиданно российский премьер вообще предстал одним из апологетов либерального капитализма.
«Еще острее становится проблема развития базовых рыночных институтов, прежде всего конкурентной среды», — отметил Путин, добавив при этом, что накопленные финансовые резервы, тем не менее, расширяют возможности России пройти через период мирового кризиса. По мнению российского премьера, кризис может привести к чрезмерному вмешательству государства в экономику, что крайне опасно. В качестве примера Путин привел печальную судьбу СССР.
«Мы сохраним курс на открытость для иностранных инвестиций, — сообщил Путин сидевшим в зале бизнесменам со всего мира. — Это поможет России сохранить конкурентные преимущества и в ту пору, когда мир начнет оправляться от кризиса. «Убеждены, что лидерами восстановления мировой экономики станут те, кто создаст привлекательные условия для глобальных инвестиций уже сегодня», — считает Путин.
Еще одним удивившим участников высказыванием стало осуждение Путиным протекционизма. Путин указал, что на саммите «большой двадцатки» лидеры крупнейших экономик планеты решили не возводить барьеры в международной торговле и не препятствовать движению капиталов. «Россия разделяет эти воззрения, — отметил он. — И даже если в условиях кризиса определенные усиления протекционизма окажутся неизбежными, что мы, к сожалению, и наблюдаем сегодня, то здесь всем нам нужно знать чувство меры».
Между тем именно его правительство в конце прошлого года установило заградительные пошлины для иностранных автомобилей.
Кроме того, Путин посетовал, что непредсказуемые колебания цен на энергоносители колоссально дестабилизируют мировую экономику.
«Сегодняшнее обвальное падение цен может привести к росту нерационального потребления ресурсов», — неожиданно стал апеллировать к экологическим идеям премьер. А это приведет к падению инвестиций в энергосбережение и альтернативные источники энергии и уменьшению — что для России более важно — вложений в нефтедобычу. За этим последует неизбежный спад.
Его фактический рецепт прост — повышение стоимости барреля нефти. «Необходимо вернуться к равновесным ценам, построенным на балансе спроса и предложения, максимально очистить ценообразование от влияния спекулятивных составляющих», — указал премьер.
Уже после выступления участники форума задали Путину вопросы.
Ситуация в России не настолько плоха, чтобы можно было говорить о том, что страна вновь нуждается в помощи Запада, заверил аудиторию Путин.
Отвечая на вопрос одного из участников конференции, он ответил: «Фокус заключается в том, что нам не нужно помогать. Мы не инвалиды. Помогать надо бедным, людям с ограниченными возможностями, пенсионерам, нужно помогать развивающимся странам».
Единственное, что нужно сейчас России от партнеров в Европе и США, — «равноценное и равноправное партнерство». «Ведь реально во многом наши экономики дополняют друг друга», — привел аргумент премьер. Но из других частей его выступления можно сделать вывод, что едва ли не самым важным вопросом, в котором Россия ждет согласия Запада, является «зеленый свет» высоким ценам на нефть.
Ответы, предложенные Путиным, вряд ли можно считать новыми. Мировое сообщество, по его словам, могло бы сформировать «более справедливую и эффективную мировую экономическую архитектуру».
По его мнению, все государства планеты должны получить равный и гарантированный доступ к «необходимым ресурсам жизнеобеспечения» и новым технологиям. А их развитие не должно ставиться в зависимость от «виртуальных денег», то есть того же неоправданного разбухания фондовых рынков, а также волюнтаризма международных рейтинговых агентств, которые своими оценками могут затормозить или, наоборот, пришпорить поток инвестиций. В конечном счете российский премьер признался, что он, как и другие участники форума, пока не знает, каков должен быть выход из кризиса.
«В своей получасовой речи Путин обрисовал Россию как надежного партнера в энергетике, торговле и политике, несмотря на то, что экономический кризис обнулил российские показатели роста и резко сократил ее доходы от нефти», — отмечает The New York Times.
