Цивилизация
В четверг представители авторитетных правозащитных организаций, российского «Мемориала» и международной Human Rights Watch, рассказали журналистам о совместной миссии в зоне грузино-осетинского конфликта. Миссия проходила в Южной Осетии, поэтому речь шла только об этой территории. HRW работал по обе стороны конфликта с самого его начала и сейчас сворачивает свою деятельность по сбору материалов, имеющих отношение к пятидневной войне. Доклад с найденными фактами и выводами, сделанными организацией, должен появиться в течение полутора-двух месяцев. «Мемориал» планирует направить собственных исследователей в Грузию в конце сентября — начале октября.
По словам представителя «Мемориала» Александра Черкасова, в Южной Осетии правозащитниками были обнаружены факты, как подтверждающие, так и опровергающие информацию, изложенную официальными российскими и югоосетинскими властями. В частности, было найдено место падения ракеты «Точка-У», использование которых в ходе конфликта отрицал российский Генштаб. В свою очередь, исследователь HRW Татьяна Локшина видела старт такой ракеты, отметил Черкасов. «Это не запрещенное оружие, но это очень мощное оружие, которое не должно использоваться в жилых кварталах», — говорят правозащитники.
Кроме того, якобы стертые с лица земли грузинские села на территории Южной Осетии на поверку оказываются не такими уж опустевшими: «Углубишься внутрь такого села и за пылающими домами вдруг обнаруживаешь живых людей», — рассказал Черкасов. По его словам, это грузинские старики, которые не смогли покинуть зону боевых действий.
Эти старики рассказали правозащитникам, что их односельчане покинули свои дома еще до войны. «Они говорят, что их предупредила прогрузинская администрация. Ее представители говорили: уезжайте, когда все кончится – вернетесь. А эти старики остались, просто потому, что не смогли уйти», — сказал Черкасов.
По мнению правозащитника, слова этих стариков, лишенных в настоящее время доступа к каким-либо источникам информации, подтверждают версию о том, что августовский конфликт начался не спонтанно, а был спланирован настолько, что даже было организовано нечто вроде эвакуации грузинского населения из зоны боевых действий. «Действия грузинской стороны были хорошо подготовлены», — считает он.
Кроме того, правозащитники, проведшие подворовый обход в населенных пунктах Южной Осетии, не смогли документально подтвердить озвученную в первые дни конфликта информацию о 1600–2000 погибших мирных осетинах. В настоящее время список, составленный Следственным комитетом России, включает 137 имен, напомнила Локшина. В списке правозащитников – менее 100 погибших. Локшина не исключила, что разница в подсчетах объясняется тем, что российские следователи включили в свой список осетинских ополченцев, формально не входивших в состав регулярных войск. Правозащитники же ополченцев к мирным жителям не относят.
По словам Локшиной, мирные граждане, успевшие спуститься в подвалы домов, в большинстве своем уцелели. «Люди гибли, когда выходили из подвалов, пытаясь покинуть зону боевых действий или за водой. Много людей погибло на объездной Зарской дороге, когда пошли слухи о том, что будут открыты гуманитарные коридоры», — говорит правозащитница. Часть раненых подобрали и вывезли на территорию Грузии сами грузинские военные: «Их сначала вывозили в Гори, а потом в Тбилиси. Их родственники, оставшиеся в Южной Осетии, не имеют о них никакой информации. Мы связывались с нашими коллегами в Грузии – эти люди живы», — рассказала Локшина.
В то же время исследователям не удалось выяснить, каким образом составлялся список из 311 фамилий погибших, опубликованный на днях Общественной комиссией по расследованию обстоятельств конфликта в Южной Осетии. По словам Черкасова, по телефону, опубликованному на сайте этой организации, им порекомендовали обратиться в комитет по информации правительства Южной Осетии, а из комитета вновь перенаправили в комиссию. Представитель комиссии, появившийся в четверг на пресс-конференции правозащитников, публично объяснять технологию составления этого списка не стал.
Правозащитники специально отметили, что своими подсчетами жертв не пытаются поставить под сомнение глубину трагедии осетинского народа: «Нужно понимать, что речь идет об очень маленьком народе. Концентрация горя там и так очень велика. И не нужно цифрами с многими нулями превращать ее во что-то другое», — считает Черкасов.
Также не нашлось пока подтверждений рассказам о том, что грузинские пехотинцы якобы истязали население Южной Осетии. «Об этом очень много слухов, но конкретных подтверждений им нет», — заявила Локшина.
Зато подтверждается информация о том, что обе стороны брали мирных граждан, в том числе женщин, в плен и заложники. В частности, на территории Южной Осетии, в ИВС при МВД республики содержалось более 100 пленных, говорят правозащитники. Их выгоняли на работы, в частности, по уборке трупов грузинских солдат. Локшина разговаривала с пленными, и они жаловались на плохие условия содержания и жестокое обращение. У грузинской стороны оказалось 5 пленных и 12 заключенных из Южной Осетии. Грузины надеялись обменять пленников на тела своих солдат, однако обмен несколько раз срывался, в том числе по вине грузинской стороны, рассказали правозащитники. Впрочем, в настоящее время все пленные грузинские мирные жители уже отданы Тбилиси.
