Цивилизация
Владимир Рыжков, председатель незарегистрированной Республиканской партии России
— У меня не было никаких иллюзий на этот счет. Я был на 99% уверен, что Ходорковскому откажут в освобождении. В руководстве страны, в первую очередь среди силового блока, не произошло никаких изменений. В Генпрокуратуре, ФСБ, силовых министерствах сидят все те же люди. Сменился только один человек на самом верху — на место человека Путина пришел человек Медведев.
Уместно сравнение с паровозом: машинист, может быть, и поменялся, но сам локомотив, шпалы и рельсы прежние, и едет состав все в ту же сторону. Поэтому ожидать от нынешнего режима либерализации — печальное занятие.
Я говорю о либерализации, потому что в Чите было исполнено политическое решение. Михаил Ходорковский уже отбыл половину своего срока, большую часть которого он провел даже не на зоне, а, что особенно тяжело, в камере. И за что? За то же самое, что в 1990-е играл по таким же правилам, что и ныне уважаемые господа Потанин и Абрамович. И правила эти определялись государством.
Сергей Марков, депутат Государственной думы, фракция «Единая Россия»
— То, что Ходорковский не выйдет на свободу, ожидалось. Хотя так называемая оппозиция связывала его освобождение с тем курсом на либерализацию, который взял Медведев. Они пытались откровенно навязать такой выбор президенту, но этого не случилось.
В 1990-е все наши олигархи нарушали закон, но Ходорковский пошел дальше: он бросил вызов российскому государству и российской государственности. И был осужден за действительно совершенные преступления. Более того, я уверен, что если разбирать дела ЮКОСа досконально, то можно заработать тысячелетний срок заключения. В отношении Ходорковского был применен закон, и теперь согласно законам он виновен.
Вообще, странно слышать, что вот, де, пришел Медведев и теперь наступит либерализация. Совсем наоборот.
Никита Белых, лидер партии «Союз правых сил»
— Я никогда не относил себя к людям, которые с приходом Медведева к власти говорили про оттепель. Оттепель ведь случается не в силу каких-то личных особенностей человека, который стоит у власти, а в силу внешних факторов.
Сейчас в России нет таких факторов, способных оказывать давление на власть, и почему она, спрашивается, должна была по собственной воле идти на попятную.
Даже если бы решение суда было в пользу Михаила Борисовича, для него ничего не изменилось бы. Это отнюдь не означало, что он вышел бы на свободу, ведь в отношении него возбуждено новое уголовное дела, а мера пресечения при этом — арест. Однако это могло быть сигналом позитивного сдвига в судебной системе, исправительной системе, среди силовиков. Но безосновательность таких предположений и ожиданий нашла сегодня свое подтверждение.
Алексей Макаркин, заместитель генерального директора Центра политических технологий
— Отказ суда удовлетворить ходатайство Ходорковского об условно-досрочном освобождении говорит о том, что сохраняется очень серьезное влияние силовиков, тех, кто непосредственно связан с делом ЮКОСа, и тех, кто раскручивает сейчас новое дело против главы этой компании. Для них освобождение Ходорковского могло стать серьезным политическим ударом и к тому же изменить сложившийся сейчас во власти баланс сил.
Есть также опасения, что Ходорковский на свободе может стать заметным общественным деятелем. И, хотя он провозглашает, что будет заниматься только гуманитарными и образовательными программами, в России они тесно связаны с политикой. Ходорковский, и этого его тюремное начальство не скрывает, «остался самим собой» и мог бы стать если не политическим, то моральным лидером российской демократической оппозиции.
Медведев навряд ли сейчас сам озабочен судьбой Ходорковского, у него, как у верховного главнокомандующего, по горло проблем с Грузией и Южной Осетией. Однако адвокаты Ходорковского давали понять, что, если вариант с УДО не будет удовлетворен, они могут подать прошение о помиловании в такой формулировке, которая исключает признание вины. Но такое условие делает удовлетворение их просьбы маловероятным. В любом случае Медведеву в случае подачи прошения представится возможность активно принимать решения.
Вадим Клювгант, адвокат экс-главы ЮКОСА
— Решение — это просто правовой нигилизм в самом ярком проявлении. Поводы для отказа абсолютно формальны и поверхностны. Это решение вызвано сильным давлением людей, которые просто боятся, лично боятся того, что Ходорковский окажется на свободе. Мы надеемся, что времена, когда такие решения принимались, скоро закончатся, потому что вроде бы в стране повеяло другим ветром. Но мы понимаем, что это не дело одного дня. Надо набраться терпения и продолжением борьбы приближать это новое время.
Сергей Ковалев, правозащитник, член партии «Яблоко»
— А вы чего ждали? Что его освободят? Медведев разыгрывает некую постановку для Запада. Ему надо составить о себе мнение, что он стремиться к настоящему правосудию. Это пьеса для дураков. Советский суд всегда был на страже интересов государства, и сейчас суд такой же. Да, могли бы согласиться на УДО, оставить второе уголовное дело и посадить Ходорковского снова. А зачем? Его что, сажали, чтобы освобождать?
Нет, они показали нам и Ходорковскому, что нечего раскатывать губу, ничего не изменится и нечего надеяться на либерального президента.
Генри Резник, адвокат, член Общественной палаты
— Вы, видимо, исходите из того, что наш суд не независимый и что он выполняет указания исполнительной власти. По-вашему, это судебное решение зависело от воли президента Медведева? Я глубоко возмущен такой постановкой вопроса, хотя и полностью с ней согласен (долго и заразительно смеется — «Газета.Ru»). Как видный правовед, я задыхаюсь от возмущения и обижен на такое недоверие к нашему самому независимому суду в мире.
Марина Ходорковская, мать Михаила Ходорковского
— Я 74 года живу в этой стране, и у меня не было никаких иллюзий. Но надежда все равно была.
