Цивилизация
Как и во многие другие страны, в Афганистан кинематограф проник в начале XX века. Его тернистая — и во многом трагическая — история неразрывно связана с национальными лидерами и политическими изменениями, происходившими в государстве в течение последних 100 с лишним лет. Разные источники указывают разные даты, но, судя по всему, «волшебный фонарь», то есть проектор, появился в стране уже в первые годы XX века — при дворе эмира Хабибулла-хана (тогда Афганистан был под протекторатом Великобритании). Поначалу «движущиеся картинки» были доступны только правящим элитам. Показы же для широкой публики (то есть — для мужчин и детей) начали проводиться в 1920-е годы, когда трон занимал сын Хабибуллы — Аманулла-хан. К тому времени страна уже перестала зависеть от Великобритании и перешла к конституционной монархии, так что Аманулла первую половину царствования пробыл эмиром, а вторую — королем.
Первый и долгое время единственный афганский «дом кино» назывался просто в честь столицы — «Кабул». Там демонстрировали немые ленты индийского и американского производства, свои в стране еще не снимали. За аккомпанемент отвечали два высококлассных тапера — пианист и виолончелист. Как пишет политаналитик и историк Хелена Маликари (в 2019–2020 гг. она служила послом Афганистана в Италии), культура похода в кино так быстро распространилась в Кабуле, что маленький кинозал с небольшим количеством сеансов перестал справляться с ажиотажным спросом. Перекупщики продавали билеты на черном рынке по двойной и даже тройной цене, иногда у касс случались драки.
На рубеже 20-х — 30-х это развитие временно свернулось. В 1928 году Аманулла-хан вернулся из поездки по Европе с ворохом впечатлений и реформаторских идей (в частности, обязал все население носить европейскую одежду). Его путешествие, к слову, снималось специально нанятой съемочной группой, и это, вполне вероятно, было первым в истории Афганистана аудиовизуальным произведением.
Фильм «Любовь и дружба» (1946)
Wikimedia CommonsНаселение встретило нововведения Амануллы враждебно. Особенно острую реакцию вызвали фотографии королевы Сорайя Тарзи без чадры и в европейском платье: возмущенные пуштунские племена потребовали изгнания королевской четы из Афганистана, началась гражданская война, вскоре Аманулла-хан отрекся от престола и в конечном счете бежал из страны.
Тогда к власти пришел лидер народного восстания Хабибулла Калакани, который попытался изжить из Афганистана все европейское и, например, закрыл все школы для женщин. А также запретил кинопоказы. Правление Хабибуллы было недолгим, уже в октябре 1929 года Кабул захватил Мухаммед Надир-хан, служивший при Аманулле министром обороны, и сам взошел на престол. Надир-хан отменил практически все реформы Хабибуллы, однако кинозалы оставались закрытыми до конца его правления в 1933 году, когда монарх был убит в результате покушения.
Возрождение кинематографа началось после воцарения сына Надира — последнего короля Афганистана Мухаммеда Захир-шаха. Заслуга, впрочем, не то чтобы его — до середины века страной фактически управляли его дяди. Тем не менее многими эта эпоха (1933–1973) воспринимается как «золотой век» Афганистана — самый стабильный и спокойный этап его существования.
По словам Хелены Маликари, в середине столетия Афганистан активно стремился идти в ногу со временем — и кино расширяло общественный кругозор. «Киноэкран стал окном в мир и позволил заглянуть в другие культуры. Это дало возможность познакомиться с новыми идеями и открыть для себя универсальный человеческий опыт», пишет Маликари. Кроме того, отмечает исследовательница, кинотеатры выполняли важную социальную функцию. Поход в кино воспринимался как светское мероприятие, повод встретиться с друзьями и завести новые знакомства. «Это было место, которое нужно было увидеть, и где тебя могли увидеть». В этот период в Кабуле, помимо прочего, открылся кинотеатр «Бехзад», где один сеанс в неделю был отведен для женщин, которым прежде не позволялось посещать такие заведения.
В 1946 году — не без помощи индийских кинематографистов — появился первый афганский художественный фильм «Любовь и дружба». На портале IMDb лента описана как «милый мюзикл о поэте и независимой женщине, двух друзьях, которые искренне любят друг друга». Отмечается, что в сюжете есть поворот в духе «Сирано де Бержерака», а «заканчивается все хэппи-эндом, в отличие от большинства афганских фильмов». Как отмечает антрополог из колледжа Оксфордского университета Крайст-черч Шихаб эль-Хашаб в статье об афганском кино, сюжет разворачивается примерно в половине эпизодов 43-минутной ленты, а остальное время занимают музыкальные номера в индийском стиле, разве что с текстами на персидском. «В настоящее время довольно странно видеть в этом первом афганском фильме женщину с непокрытой головой, ведущую с героем кокетливый диалог, словно заимствованный из западных мюзиклов 30-х прошлого века», — указывает эксперт Центра изучения современного Афганистана (ЦИСА) Ольга Ткаченко.
Поначалу фильм пользовался большим успехом. Шихаб эль-Хашаб, впрочем, связывает это не только с качеством ленты, но и с тем, что ее премьера была приурочена к празднованию независимости Афганистана. Из кинотеатров фильм «Любовь и дружба» пропал в течение месяца, оставив зрителей в некоторой растерянности. И надежде, что это начало большой национальной киноиндустрии.
Однако следующей афганской картины пришлось ждать целых 18 лет. Эль-Хашаб пишет, что до 1970-го «первый фильм» появлялись в Афганистане еще дважды. Сначала, в 1964 году, этим титулом наградили ленту «Как орел» — о девочке с окраин Кабула, которая мечтает увидеть празднества в честь Дня независимости, но теряется в толпе. По словам Ольги Ткаченко, сцены поисков героини демонстрировали зрителю обновленный Кабул с торговыми рядами и автомобилями. Картина была результатом совместного труда Института изобразительных искусств и кинематографического подразделения Министерства прессы (позднее ведомство переделают в Министерство информации и культуры, а на основе подразделения сформируют компанию Afghan Film Organization — AFO).
Через шесть лет в газетах снова появились заголовки с формулировкой «первый афганский фильм». На этот раз речь шла об альманахе «Годы», который состоял из трех новелл, сильно разнящихся по стилю и содержанию. Каждую снимала отдельная команда. Две части представляли собой мелодрамы о любви и женитьбе, а третья, криминальная драма, рассказывала о банде контрабандистов, чьи планы героически нарушала полиция. Маркировка «первый фильм» формально была не к месту, но все-таки имела под собой некоторые основания. Во-первых, это был дебютный проект той самой Afghan Film, учрежденной в 1968 году при финансовой поддержке США. А во-вторых, «Времена» стали первой лентой, чей производственный цикл — от пре- до пост-продакшна — действительно проходил исключительно в самом Афганистане.
Хотя ленты того периода имели свои недостатки вроде слабых сценариев и «небезупречной операторской работы», они не были лишены определенной ценности, поскольку в них афганские режиссеры пытались говорить с соотечественниками о своей стране.
Параллельно развивалась и индустрия кинопоказа. Согласно материалу Хелены Маликари, в стране демонстрировали много лент из Европы и США. Как правило, это были копии из Ирана, дублированные там на персидский язык. Исследовательница отмечает, что благодаря этому в Афганистане начали лучше понимать иранский диалект, а речь актеров, закрепленных за западными артистами, стала настолько привычной, что многие оказались не в восторге от настоящих голосов Клинта Иствуда и Алена Делона, когда к зрителям попали оригинальные версии «Хорошего, плохого, злого» и «Борсалино».
Afghan Film продолжала свою деятельность и после того, как в 1973 году короля Захир-шаха сверг его двоюродный брат Мухаммед Дауд, который покончил с монархией и провозгласил в стране республику. В этот период появляются независимые студии, с которыми сотрудничает Afghan Film Organization. За счет этих коллабораций появился, например, исторический эпик «Рабиа Балхи» о легендарной персидской поэтессе X века. По сюжету героиня, которую брат уличил в неподобающих отношениях с рабом, пишет последнее стихотворение на стене собственной кровью, после чего ее казнят.
«Рабиа Балхи» (1974)
afghanmagazine.comКогда в 1978 году Мухаммед Дауд был свергнут и убит в ходе Саурской революции, а в Афганистане началась многолетняя гражданская война, в которую на время вмешались вооруженные силы Советского Союза, AFO столкнулось с финансовыми сложностями. Однако киноиндустрия не остановилась даже тогда. Одним из важнейших фильмов стала романтическая драма 1979 года «Мужчины держат слово», которая, как отмечается, «помогла сформировать будущее афганского кино» и стала первым хитом страны на международной арене.
Коммунистическое правительство, которое действовало в Афганистане в 1978–1987 гг., считало кинематограф важным инструментом воздействия на население. Которое к тому же стало больше интересоваться кино после того, как оно стало цветным. С подачи руководства страны, например, были сняты ленты важнейшего режиссера Латифа Ахмади «Солдат Сабур» и «Сказание о любви». Последний — что-то вроде «Ромео и Джульетты» по-афгански — посвящен двум влюбленным из враждующих семей. «Сказание о любви» по-прежнему остается одним из самых популярных фильмов в истории страны, до недавнего времени его ежегодно показывали по телевизору в конце Рамадана.
Советская кампания в Афганистане не прошла бесследно и в культурном плане: там появились и завоевали популярность многие известные картины советских режиссеров. Причем в особенности — на военную тему. В частности, «Судьба человека», «Летят журавли», «Семнадцать мгновений весны» и «Война и мир» Сергея Бондарчука.
По имеющимся данным, к началу 90-х в Афганистане сняли порядка 40 художественных фильмов. Из-за проблем с финансированием некоторые из них, даже полностью готовые, так и не увидели большого экрана. Как отмечает Ольга Ткаченко, это позволило им избежать цензуры. В 2019 году дочь последнего президента страны Мариам Гани выпустила документальную ленту «Незавершенное нами», посвященную этим несостоявшимся картинам.
«Сказание о любви» (1962)
«Азербайджанфильм» им. Дж. ДжабарлыПосле вывода советских войск в 1989 году гражданская война разгорелась с новой силой. В южных регионах набрало силу террористическое движение «Талибан» (организация запрещена в России), которое стремилось построить в Афганистане исламское государство по законам Шариата. К 1996 году при поддержке Пакистана талибы захватили большую часть страны.
Период с 1996 по 2001 год, когда «Талибан» был свергнут после введения в Афганистан американских войск, Ткаченко называет «триллером с элементами антиутопии». Талибы запретили практически все развлечения, а кинематографу объявили настоящую войну. За время их правления были не только закрыты и разрушены все действовавшие кинотеатры, но и уничтожено большое количество кинопленок с фильмами. Некоторые сотрудники Afghan Film, которая также выполняло функцию архива, сумели сохранить часть катушек, при этом рискуя своей жизнью. Кино буквально спустилось в андеграунд: чтобы спасти пленки от сожжения, их закапывали.
«У талибов были и другие копии, и они сожгли более 2,5 тыс. пленок, но, к счастью, это в основном были копии русских и индийских фильмов, — рассказывал впоследствии афганский режиссер Сиддик Бармак. — Афганское кино спасло лишь то, что архив был обесточен, внутри было темно. Но если бы талибы нашли тайники, то убили бы заложников, так что сотрудники архива рисковали жизнями, чтобы спасти прошлое страны от уничтожения».
В новом тысячелетии, после ликвидации режима «Талибана» и провозглашения Исламской Республики Афганистан, появилась надежда на формирование полноценной киноиндустрии, которого страна давно ждала. На родину вернулись многие кинематографисты, которые были вынуждены бежать от талибов. А те, что остались за рубежом, продолжили там свою деятельность. AFO занялась оцифровкой кинонаследия, которое удалось сохранить.
Однако гражданская война продолжалась, а сам «Талибан» не был полностью уничтожен, и в течение 2000-2010-х кинотеатры оставались небезопасными местами, поскольку находились в списке целей талибов. Так, в 2010 году из-за террориста-смертника в центре Кабула сильно пострадал кинотеатр «Ариана». По словам Хелены Маликари, из 23 кинотеатров, которые существовали в столице до войны, заново открыли только пять.
Тем не менее в это время мечта афганских кинодеятелей была ближе, чем когда-либо. Первым фильмом новой эпохи стала драма Сиддика Бармака «Усама», вышедшая в 2003 году и ставшая оглушительным хитом ($3,9 млн сборов при бюджете $40 тыс.). Сюжет был вдохновлен реальной историей девочки, которая притворялась мальчиком, чтобы ходить в школу, но в итоге была разоблачена талибами. Картину показали в Каннах, затем она получила премию «Золотой глобус» как лучший иностранный фильм. Через некоторое время после этого правительство Афганистана выделило AFO $500 тыс. на производство кинокартин.
«Усама» (2003)
Barmak FilmВ 2010 году драма Сони Нассери Коул «Черный тюльпан», посвященная афганке, которая открывает в Кабуле кафе и устраивает там поэтические вечера, чем вызывает гнев талибов, отправилась на «Оскар», но так и не попала в шорт-лист премии. Хотя эта лента была важным эпизодом в истории афганского кино, многие критиковали ее за неточности и допущения, вызванные, судя по всему, тем, что постановщица большую часть жизни прожила в США. Кинотеатральная премьера «Черного тюльпана» прошла утром, а не вечером — из соображений безопасности.
В 2010-х в афганском кино стало появляться больше женщин, в том числе среди режиссеров, а сама индустрия постепенно набирала обороты, ленты все чаще показывались на международных фестивалях. Как писала Ольга Ткаченко, «Талибан» не только не уничтожил афганский кинематограф, но на долгие годы подарил ему богатейшую событийную и психологическую повестку и неослабевающий интерес зрителей всего мира», а «новое поколение афганских режиссеров приняло брошенный вызов».
Все это рухнуло, когда в 2021 году «Талибан» вновь захватил власть, дождавшись ухода американских войск. Кино снова оказалось под запретом. Многим кинематографистам пришлось опять покинуть страну.
В феврале 2022-го на Берлинском кинофестивале прошла панель с участием афганских режиссерок. На мероприятии обсуждалось будущее национального кинематографа. Участницы панели призвали международные киноорганизации принять афганских беженцев в свои ряды и оказать поддержку их будущим проектам, которые теперь вынуждены создаваться в изгнании. Вернется ли когда-нибудь афганское кино на родину, неизвестно.
Прежние тексты цикла — про Иран, Саудовскую Аравию и КНДР.