Цивилизация
— Четыре года назад в России вышел другой фильм-катастрофа «Ледокол», где действие разворачивается в предзакатном СССР. Застрявший во льдах корабль выглядел метафорой государства, которое не может выбраться из своих проблем. Можно ли рассматривать «Кольскую сверхглубокую» как метафору того, что Советский Союз прорыл тоннель в ад, похоронив сам себя?
— Я бы не стала утверждать это однозначно. Один ваш коллега из Испании сказал, что для него поцелуй майора и Ани в фильме символизирует поцелуй двух больших, умирающих стран — Югославии и Советского Союза. Мне нравится, что в нашем фильме люди видят все эти политические линии. Действительно интересно, что все эти события, о которых мы говорим в фильме, происходят через год после Чернобыля, когда все государственные проекты и страна уходят безвозвратно. Как и герои нашего фильма.
Кадр из фильма «Кольская сверхглубокая» (2020)
Трио Фильм— Можно ли сказать, что катастрофа на Чернобыльской АЭС стала своего рода матрицей для жанра фильма-катастрофы на постсоветском пространстве?
— Мне так не кажется. У нас история настолько индивидуальная, настолько аутентичная. Мини-сериал, который сделал телеканал HBO, обязан был появиться. Он сделан очень круто — по всем меркам, все детали этого проекта идеальны. Возможно, кто-то, увидев кадр из нашего фильма с лабораторией на «Кольской», скажет: «Это же напоминает «Чернобыль»!», — но только лишь потому, что этот сериал настолько впечатлил людей, стал фундаментом эстетики советского времени для определенного российского зрителя.
Поскольку события нашего фильм разворачиваются в 80-е, то мы выбрали теплую цветокоррекцию, в стиле того времени. Сейчас же в мировом кинематографе стал модным холодный цвет. Кино мы снимали с особой оптикой, которой пользовались в советское время, — чтобы была экстремальная длина картинки, которую зритель в кинотеатре заметит. Мы не только использовали костюмы и визуальный стиль того времени, но еще постарались задействовать соответствующую музыку, с ритмом и звучанием синтезаторов 80-х. Визуально все будет [построено на] 80-х, а не эта цветовая гамма, которая сейчас преобладает во всем мире.
— Агитационные плакаты на станции — дизайнерская находка или на станции действительно такие висели?
— Конкретно эти были созданы нашими дизайнерами. Знаете, в Instagram есть очень классная страница, называется «Soviet visuals». Стиль советского плаката настолько яркий и запоминающийся: все эти «не пей за рулем», «приветствуем участников соревнований» и прочее. Даже советские рекламные плакаты вроде «покупайте сосиски» — они особенные, броские, привлекающие внимание. Слоганы и фразы, сочетание стиля букв и картинок — это настолько круто. Я бы в таком стиле делала все плакаты. В одном из ресторанов Сербии есть большой плакат с надписью: «После нашего обеда организм кричит: «Победа!». Вот это из того же ряда. Классно, что и подобного рода атрибуты советского времени появились в фильме.
Кадр из фильма «Кольская сверхглубокая» (2020)
Трио Фильм— Еще одно сравнение, которое приходит на ум при просмотре «Кольской сверхглубокой», — бездна, которая открылась человеку в конце ХХ века из-за научных открытий и общественных изменений. Есть ли у вас ощущение, что дно ушло у людей из-под ног? Искусственный интеллект, ядерные технологии, химическое оружие.
— Да, мы движемся вперед, прогресс не стоит на месте. Но на самом деле, становится очень страшно, потому что человек с этим прогрессом, на мой взгляд, не справляется. Поэтому тема многих жанровых фильмов — а что если вся эта техника выйдет из под контроля человека и окажется сильнее его? Что если мы сами уже создали нашего главного антагониста на Земле? Мне кажется, что-то такое может рано или поздно случиться. Мы, люди, настолько эгоистичны, что это вряд ли закончится для нас хорошо.
— Должно ли правительство как-то ограничивать исследования, которые могут завести людей не туда, или это должно идти от их внутреннего искреннего желания?
— У меня нет готового ответа на этот вопрос. Скажем, соцсети — штука на первый взгляд совсем не опасная, придуманная с хорошим намерением, чтобы люди, особенно в странах с большой территорией, как Россия или США, могли находить друг друга спустя много лет. Однако сегодня это превращается в нечто, что управляет нашей жизнью, что формирует ценности, особенно у младших поколений.
Помните, как в сериале «Черное зеркало»: ты как человек ценен настолько, насколько много у тебя лайков, сколько у тебя подписчиков, столько у тебя и привилегий. Кто в твоих друзьях, кто на тебя подписан и, что не менее важно, не подписан на тебя — все это болезненная виртуальная реальность. Плюс к тому, соцсети давно уже для многих стали бизнесом, в них очень много маркетинга. Так что, не все, что делается с благими намерениями, в итоге приносит только пользу. Иногда проконтролировать, куда все это развивается, наверное, можно, иногда — нет. Так или иначе, мы сами ответственны за происходящее, и задумываться о последствиях стоит нам самим.
— Вы рассказывали, что на съемках «Балканского рубежа» был спор с россиянами об отношении к бомбардировке. Русская часть команды говорила, что герои испытывают страх, а вы вспоминали, что сербы относились к этому с висельнической иронией, усмешкой перед неотвратимой гибелью. Это качество мы часто любим приписывать сами себе. Это все-таки больше сербское качество, или русское?
— Тут важна предыстория. Этот разговор возник, когда родилась идея снять сцену на мосту. Во время той войны, когда стало известным, что авиация планирует нанести удар по какому-нибудь мосту, местные жители выходили на мост и устраивали там большой концерт — в надежде спасти этот мост. Правда, уверенности в том, что это остановит авиацию, понятно, никакой не было. Вот это — именно сербская тема: мы не боимся, несмотря на то, насколько страшно происходящее. Как бы ни было грустно, сербы продолжают шутить. Сербы — нация, которая выжила благодаря своему чувству юмора (как правило, черного) и иронии, именно это поддерживает дух нашего народа в тяжелые времена. Что же касается русских национальных черт — тут уж вам виднее.
Кадр из фильма «Кольская сверхглубокая» (2020)
Трио Фильм— В противовес мысли о приоритете человеческой жизни звучит идея, что нет ничего хуже, чем предательство собственного дела. Ваша героиня однозначно решает этот внутренний конфликт в пользу людей, но должны ли вообще противостоять эти две идеи? Или он нам навязан?
— На самом деле тут нет конфликта. Если врач предает принципы своей профессии, то это предательство идей гуманизма, того, что люди должны оставаться приоритетом в любом случае. Героиня должна вернуться к чистому гуманизму, оставив свои амбиции. У каждого из героев фильма, что мне очень нравится, есть своя этика, свои принципы, представления о своей роли в обществе. И у каждого свое представление о том, что есть предательство. У моего антагониста, полковника ГРУ по имени Юрий Борисович (Николай Ковбас) иное представление о том, как правильно поступить, его задача — защитить государство. И он тоже следует за собственными принципами.
— То есть, полковник не меняет свою позицию, а глубже понимает свою миссию?
— Как человек дела, с большим жизненным опытом, полковник понимает, что самое главное. И Юрий Борисович осознает, что для людей наверху, для всего Советского Союза, моя героиня представляет больший интерес, чем он. На мой взгляд, полковник — самый интересный персонаж. Да, временами он может раздражать своим подходом к своей миссии. Но он тот, кто не обманывает себя. Он человек чистый, сохраняющий верность принципам. Даже если для него они могут означать смерть.
