Цивилизация
Судьбу новой трилогии «Звездных войн» у поклонников саги сложно назвать простой. Если приквелы (1999-2005) оттолкнули многих старых фанатов, но смогли набрать легион новых (в том числе благодаря компьютерным играм, мультсериалам и комиксам), то сиквелы вынуждены искать верный баланс между любителями эры Джаббы Хатта и перепалок принцессы Леи с Ханом Соло и сторонниками сюжетно-политических интриг. Необходимо еще не забывать и о нескольких поколениях новых зрителей, выросших со своими взглядами не только на то, каким должно быть развлекательное кино, но и конкретно какими должны быть «те самые Звездные войны».
После фильма Райана Джонсона «Последние джедаи», который расколол зрителей на два противостоящих друг другу лагеря своими обманными ходами, монтажными шутками и абсолютно игровым подходом к канону, руководство Disney резко крутануло руль в обратную сторону. В проект вернулся в качестве режиссера Джей Джей Абрамс, чей квази-ремейк «Новой надежды» — «Пробуждение силы» вызвал меньше нареканий. Все линии, амбициозно намеченные Джонсоном, были смяты и отброшены за ненадобностью, так что возвращения Бенисио Дель Торо или внятного развития характера бывшего техника Роуз Тико ждать не стоит. Вместо этого Disney воплотил в девятом фильме стратегию Marvel — создателей другой суперпопулярной франшизы последнего десятилетия «Мстителей».
Кадр из фильма «Звездные войны: Скайуокер. Восход» (2019)
Lucasfilm Ltd.Как и в разборках супергероев, попытки победить зло смекалкой, безотказно продуманным планом или техническим превосходством, заканчиваются безрезультатно — победа достигается путем наращивания мощи обеими сторонами конфликта, пока одна из них не падет пред другой, и готовностью пожертвовать собой.
Основным инструментом для реализации такого способа построения сюжета стало возвращение из небытия сенатора Палпатина. Гроза вселенной, да еще и восставший из мертвых, да еще и с новейшими супертехнологиями, обязан обладать силой, равной которой нет во вселенной. В этом убеждает и мельком появляющаяся на экране колба, в которой хранятся «про запас» клоны бывшего «верховного лидера» Сноука. Для победы над таким врагом необходима концентрация всех возможных ресурсов, что не может не оборачиваться стихийными волнами фансервиса, тепло накатывающими на зрительный зал.
Столь же всепоглощающей силой обладает и главная звезда новой трилогии Рэй. Если на протяжении первых двух частей у зрителей возникали вопросы к наличию у нее непостижимых человеческому уму джедайских способностей вопреки неумению обращаться с оружием, внутренней несобранности и (обаятельной) бытовой неловкости, то в завершающей части трилогии эти претензии усилятся.
Кадр из фильма «Звездные войны: Скайуокер. Восход» (2019)
Lucasfilm Ltd.Впрочем, главный герой оригинальной саги Люк Скайуокер тоже не отличался житейским опытом, навыками выживания в условиях боя и пониманием устройства мира, который он должен был спасти — все это бремя было свалено на контрабандистские плечи Хана Соло. Его сын Кайло Рен тоже представляет собой почти неограниченного в возможностях носителя таинственной «силы», несмотря на полный обиды и жалости к себе взгляд. Но если у Скайуокера было время, чтобы «прокачать» свои приемы и знания, то у создателей трилогии сиквелов такого времени уже нет — зритель явно не захотел постепенной и последовательной разведки новых территорий (чем, по сути, занимался Лукас при создании оригинала). Зачем? Ведь все уже и так в общих чертах представляют себе, что и как должно происходить в фильме, миф сформирован давно и крепко, главное — правильно угадать ожидания.
Вместо этого фильм просто кишит динамичностью — сюжетные дыры, сценарные нестыковки и слабое развитие отдельных персонажей забиваются постоянным действием, взрывами, неограниченными ничем способностями главных героев и поражающими воображение масштабами сил зла так, что вспоминаешь об этом только слегка отойдя от этого аттракциона развлечений. Результатом такого подхода становится общая необязательность происходящего, с которой сталкивается любой автор, решивший пренебречь постепенным и хотя бы отдаленно реалистичным путем развития персонажей, предпочтя более «сказочную» модель сценария.
Если герои оказались в объективно безвыходной ситуации, они всегда могут ожидать появления призрака старого джедая, который помимо обладания сверхсилой будет еще и неуязвим. Хаотичность схваток и приключений начинает в какой-то момент напоминать эталон сказочной вакханалии — гонконгский фильм «Зу: Воины волшебной горы», который был снят в 1983 году как ответ на «скучноватые» для азиатов «Звездные войны».
Кадр из фильма «Звёздные войны: Скайуокер. Восход» (2019)
Lucasfilm Ltd.В конце концов, зачем вообще нужны все эти межгалактические сражения, если в решающий момент Палпатин может выпустить в открытый космос сноп молний, внешне напоминающий ядерный гриб, а Рэй легким движением руки разбрасывает по небу многотонные транспортировщики? И это еще если не вспоминать обо всех штурмовиках, которых можно было спасти волшебным телекинезом: «Мы — не те, кого ты ищешь, иди с миром».
Здесь лежит еще одна странная черта фильма, совершенно легко укладывающаяся в русло логики Disney — добро должно быть с кулаками. Вот только в случае со «Звездными войнами» такой подход упирается в старую добрую мудрость: «гнев и страх ведут на темную сторону силы». На протяжении фильма не раз ждешь, что очередная схватка все-таки сыграет свое дело и откроет дверь для тьмы… Но новые времена требуют новой морали и Рэй удается «скомпенсировать» ту жестокость, которой боялся Люк и которая так манила Дарта Вейдера, периодическими вспышками подкупающего добра и снисхождения. Disney не примиряет восточный дух «мягкой силы», лежавший в основе изначальной идеи Лукаса, с типично западным культом действия, а просто дает им сменять друг друга.
Однако в целом, если не придираться к этим мелочам, и «просто отдаться магии» — все эти претензии, включая один из самых диких и смешных сюжетных поворотов в истории, тонут под эпическим масштабом происходящего на экране и благими намерениями авторов. И можно было бы со спокойным сердцем говорить о хорошем, хотя и местами неуклюжем, завершении проекта, чьи создатели явно вложили в него любовь и желание порадовать зрителей, не делая больших уступок тем или иным внутренним кланам. Однако ложкой дегтя оказывается самая последняя, идеологически сверхважная сцена фильма.
Избегая открытых спойлеров, стоит предупредить, что ее разбор может дать серьезную подсказку о сюжете фильма.
На протяжении всех трех частей события разворачивались между двумя условными «полюсами»: снаружи мы видели противостояние повстанцев откровенно фашистскому Первому Ордену, а внутри — поиски предназначения «безродной» Рэй, ее семьи, ее прошлого. Три фильма подряд зрителям показывали притчи о равенстве, демократии, необходимости отказаться от расовых, религиозных и каких-либо еще разногласий ради мира, победы и счастья во всей Вселенной. Эта мысль кристаллизовалась в словах Люка о сложных родственных отношениях в их смешанном семействе, где что ни джедай — то ситх: «Есть вещи выше крови».
Абрамс написал сценарии к фильмам «Миссия невыполнима 3», «Как преуспеть в делах», «Что касается Генри», «Вечно молодой», «На рыбалку», «Армагеддон», «Супер 8», «Звездные войны: Пробуждение силы», «Звездные войны: Скайуокер. Восход». Также он является сценаристом сериалов «Фелисити», «Остаться в живых», «Грань» и «Под прикрытием».
На фото: кадр из фильма «Звездные войны: Скайуокер. Восход» (2019)
Триумф этой мысли, столь светлой, понятной, простой и притягательной, просвечивает сквозь любые сюжетные дыры, сквозь наивных и схематичных персонажей, и даже сквозь горы вражеских трупов, щедро рассыпанные по коридорам космических кораблей. Но в конце, когда Рэй возвращается в лачугу Оби Вана Кеноби, где «давным-давно» началась вся эта история, она встречает местную жительницу, очень похожую на беженку Шарбат Гула с обложки National Geographic («афганскую Мона Лизу»), которая просит ее представиться.
И после всего, что мы узнали о родителях Рэй, их судьбе и роли в ее жизни, та фамилия, которую она говорит, вызывает в лучшем случае ощущение легкого недоумения. А в худшем — рискует поставить неуместный вопрос о нравственной стороне вопроса, что же выше — кровь или правда. Самое обидное, что легкость, с которой Рэй отказывается от своих родных ради идеи, мотивирована только желанием авторов произвести эффект на зрителей очередным фансервисом. В конце концов — кровь, это действительно — только кровь, и человек, а тем более джедай, способен отмыть своими действиями даже самую опозоренную фамилию.
