Цивилизация
О смерти Владимира Шаинского сообщили программе «Вести» близкие музыканта. Подтвердил смерть отца и сын композитора Вячеслав Шаинский. «Да, к сожалению, это так. Во-первых, возраст — 92 года. Во-вторых, свои коррективы внесла операция, которая была. Она немножко подпортила здоровье», — сказал он в эфире НСН.
Шаинский долгое время болел — у него диагностировали рак желудка, и несколько лет назад он перенес серию операций. Оперировали его в США, куда он уехал в середине нулевых.
«Операция была давно. Был рак. Потом сделали ее, вроде бы состояние улучшилось. Но такие вещи в таком возрасте без следа не проходят», — рассказал Вячеслав Шаинский порталу iz.ru.
Певец Лев Лещенко назвал смерть Шаинского глубокой утратой для всех, кто его знал — как музыканта, как композитора, как великолепного человека.
«Музыка Шаинского, конечно, останется в веках, уже прошло 50 лет и пройдет еще 50, и еще 100, и все равно российские дети будут петь «Голубой вагон». Он был уникальным человеком в нашем маленьком композиторском мире», — приводит РИА «Новости» слова композитора Александра Журбина.
Владимир Шаинский родился в декабре 1925 года в Киеве и там же начал заниматься в музыкальной школе при Киевской консерватории по классу скрипки. Завершить обучение не успел — началась война, семья была эвакуирована в Ташкент; он продолжил обучение в местной консерватории, но в 18 лет был призван в армию. На фронт юный музыкант не попал, служил в Средней Азии в полку связи и там же, по его воспоминаниями, начал писать музыку.
Впрочем, композитором по образованию он стал только в 1962-м, окончив соответствующий факультет Бакинской консерватории имени Гаджибекова,
а до этого получил диплом на оркестровом факультете Московской консерватории, работал оркестровщиком и музыкальным руководителем в различных коллективах — в том числе в оркестре Леонида Утесова.
Его первыми произведениями стали Струнный квартет (1963) и симфония, написанная в 1965-м. Но Шаинского знали как талантливого композитора-песенника, его мелодии — «А он мне нравится», «Идет солдат по улице», «На дальней станции сойду», «Через две зимы» — без преувеличения распевала вся страна, а песни на его музыку пели звезды эстрады тех лет — Майя Кристалинская, Людмила Зыкина, Людмила Гурченко, Анна Герман, Эдита Пьеха, Эдуард Хиль, Иосиф Кобзон, Лев Лещенко и многие другие.
Сам Шаинский, кстати, обижался, когда говорили, что его песни «звучат из каждого утюга», и доказывал, что подобное ощущение возникало потому, что они запоминаются куда легче других.
«Думаю, ничего худого нет в том, что достаточно моей песне прозвучать один или два раза — ее уже накрепко запоминают. И поют вовсю», — рассказывал композитор в одном интервью, добавляя, что сочинять нужно только шлягеры.
Но если среди «взрослых» мелодий Шаинского шлягерами стали, пожалуй, не все, то с детскими произведениями ситуация другая. У него была и опера для детей «Трое против Марабука» (1974), несколько мюзиклов («Аз, Буки, Веди», «Путешествие Нильса», «Джельсомино и пираты»), а самыми известными стали песни и музыка для мультфильмов.
«Антошка» (1969), «Чебурашка» (1971) и его продолжения, «Приключения Незнайки и его друзей», «Крошка Енот», «38 попугаев», «Мама для мамонтенка» — перечень его работ в детской анимации не ограничивается только признанными хитами, но именно они позволяют запомнить стиль композитора с самого детства.
Писал он и музыку для полнометражных фильмов — среди них «Анискин и Фантомас» и «И снова Анискин», «Завтрак на траве» и «Школьный вальс», «Финист, ясный сокол».
В середине 80-х Шаинский сочинил вступительную песню для возрожденного «Клуба веселых и находчивых» («Мы начинаем КВН…»), которая до сих пор является гимном клуба.
Шаинский — едва ли не последний из плеяды советских композиторов с классической выучкой, добровольно ставших песенниками. Он самый настоящий «доктор шлягер», успех которого объяснить так же сложно, как и отсутствие у него более или менее достойных последователей. Сам Владимир Яковлевич говорил, что его музыка рождалась под сильным влиянием еврейского клезмера и венской классической школы (Моцарт, Гайдн, Бетховен), но без специальной подготовки вычленить заимствования (если они и есть) не представляется возможным — да и не кажется по-настоящему нужным. Разве что в его песнях, в противовес традиционной советской монументальности, всегда ощущалась моцартианская летучесть мелодий, которые однажды влетев в уши, оставались в памяти навсегда. Сегодня предпринимается много попыток осмыслить и осудить советскую традицию — в самом широком смысле — но музыка Шаинского ускользает, легко остается в стороне от очередного «до основанья, а затем». И нет никаких сомнений, что написанные им песни будут петь еще много поколений.
