Цивилизация
23 июня в российский прокат выходит семейная комедия «Завтрак у папы», рассказывающая о московском креативщике, на которого внезапно сваливается десятилетняя дочь, о существовании которой он не подозревал. Главные роли в фильме сыграли Юрий Колокольников, Катерина Шпица и совсем юная Луиза-Габриэла Бровина. Перед премьерой «Газета.Ru» побеседовала с Колокольниковым.
— «Завтрак у папы» — это редкий в российском кинематографе опыт на территории детского кино. Чем этот жанр вам близок?
— В моем детстве, в советское время, было много детских фильмов и фильмов для подростков — вроде «Вам и не снилось». Дети — это очень важный зритель. Но в современной России детского контента не так много — мультфильмы есть, а с фильмами пока не очень. Мне дали сценарий «Завтрака у папы», и я понял, что он сделан как раз для этой аудитории. Это кино про простые вещи, понятные и даже банальные ценности: жил человек и не тужил, а тут какая-то дочка у него появилась, и он начал меняться. Я надеюсь, что жанр этот будет развиваться. У меня есть мечта — или озвучить русский мультик, или отдублировать иностранный. Я никогда этого не делал, но очень надеюсь, что моя заветная мечта сбудется.
— А в чем проблема? Почему детских фильмов у нас так мало?
— Потому что детей и животных нельзя обмануть. Они воспринимают все очень остро. И если ты делаешь для них какой-то продукт, надо понимать, что они, может, и будут смотреть все, что им предлагают, но тронуть их по-настоящему очень сложно. Картина должна обладать какими-то качествами, которые при взрослении часто стираются. Очень сложно, чтобы кино получилось искреннее, простое и при этом глубокое. Понимание детской аудитории — это вообще отдельная тема. С другой стороны, российский кинематограф совсем недавно начал выздоравливать и оживать. В развитии кино очень многое завязано на самоидентификации.
У нас же сейчас общество совершенно расшатано — и в том, что касается семейных ценностей, не в последнюю очередь.
Для того чтобы снимать для детей, нужно быть внутренне очень гармоничным и стабильным человеком с внятной системой ценностей. А мы пока ищем себя. Российское кино пользуется либо уже проверенными здесь схемами, либо пытается заимствовать у Голливуда. Но с детским кино так не получается. Мне кажется, что если самый сложный жанр — это комедия, то следом, конечно, идут детские фильмы. Фэнтези, наверное, легче делать — можно, наверное, опереться на стандартный сюжет о спасителе человечества. Но даже здесь по-настоящему удачным был только «Гарри Поттер».
— Раз уж пошел такой разговор, как, на ваш взгляд, изменились представления о семейных ценностях по сравнению с советским временем?
— Я думаю так. Семейные ценности сами по себе поменяться не могут. Они заложены природой: мама и папа любят друг друга для того, чтобы продолжать род. Через это они начинают любить своего ребенка и одновременно как-то развиваются и так далее. Сама по себе эта система не может поменяться. Но антураж, что ли, семьи как таковой меняется в связи с тем, что наш мир очень изменился, изменилась скорость общения людей. Раньше если папа уезжал в командировку на два месяца, то он мог только писать письма жене и ребенку — и это было целое событие. Сегодня все не так, я по себе знаю. Я много езжу, работаю в разных странах и не каждый день вижу детей. Но у меня есть скайп, фейстайм — мы каждый день на связи, посылаем друг другу видео. У детей есть совершенно новое ощущение — для них не существует границ, они совсем по-другому видят мир. Их дом везде, и они это чувствуют. Мне кажется, что именно сегодняшние пятилетние окончательно поменяют наш мир в сторону глобализации, приведут его к невероятной социальной сингулярности (улыбается).
— Давайте теперь вернемся к кино. Вы один из актеров, который строит карьеру не только в России, но и за рубежом. Расскажите, над чем вы сейчас работаете?
— Сейчас я снимаюсь в американском комедийном боевике «Телохранитель киллера». Что уж тут скромничать, с великолепными партнерами — Сэмюэл Л. Джексон, Райан Рейнолдс, Гэри Олдман, Сальма Хайек — и с режиссером Патриком Хьюзом. Получаю большое удовольствие, поскольку, как любой мальчик, с детства мечтал сняться в настоящем боевике. Да еще с такими актерами. Монологов а-ля Гамлет нет, но тело болит страшно. Что еще? В прошлом году я отснялся в «Дуэлянте» у Мизгирева. Открыл для себя нового мощного человека, с которым было дико интересно работать, несмотря на то что роль у меня небольшая, сняли за четыре дня. Еще в апреле в Омске на кинофестивале «Движение» состоялась премьера сериала «Пьяная фирма» Григория Константинопольского — очень смешной, выйдет на ТНТ. Это такой совершенно абсурдистский фильм, смелый, ироничный. Кроме того, скоро должны продолжиться съемки в Китае в проекте «Вий: Путешествие в Китай», это большая международная картина. С другой стороны, я делаю поэтическое шоу с компанией «Силы света». Мы уже делали это в России, сейчас мы хотим сделать такое же представление в нескольких странах, причем на языке каждой страны и на местном поэтическом материале. Называется все это, к вопросу о глобализации, «Искусство стирает границы». Я там участвую как автор и как продюсер. Мне дико интересно разбираться в возможностях новых технологий. Когда я познакомился с видеомэппингом, меня сильно туда утянуло.
Мне кажется, это совершенно новая история, новый жанр, который работает с возможностями архитектуры, по-новому ее открывает.
Еще у меня есть один западный проект, который я пока не хочу анонсировать, он в процессе утверждения. В этом году должен выйти фильм «Маяковский» — это три года очень интенсивной глубокой работы. Хрен знает, что из этого получилось, но поразвлекся я на славу, если это можно так назвать. Маяковский же был, в общем, довольно необузданным животным. И вся эта энергия свалилась на нас вдруг неожиданно — пришлось соответствовать исходя из собственного животного начала. Владимир Владимирович был пассажир любопытный, мягко говоря, таких по пальцам перечесть. Поэтому и поэзия его до сих пор нас всех будоражит и будет будоражить до скончания времен. Наконец, есть у меня внутренний порыв как-то поработать в театре, который дает возможность актеру расковырять в себе новые животные грани, которые он до сих пор не трогал… Пока не очень понимаю, как и где, но если есть импульс, то ему обязательно найдется применение. Вообще, мне кажется, что сейчас в России происходят какие-то мощные художественные вибрации. Многие говорят, что все плохо, но плохо у них в голове, по-моему. Страна находится в очень интересном периоде творческой и культурной жизни. Нынешняя Россия ведь очень молодая, мы только недавно родились. При этом у нас в крови есть мощный пласт генетической информации. Наша страна — это просто Клондайк. Идут какие-то разговоры про цензуру, но я ее не чувствую. Я лично всегда говорю и говорил о том, что хочу, а все эти ограничения люди придумывают у себя в голове. Я, может, не очень хорошо разбираюсь в политике, но это моя страна, моя родина, моя жизнь, моя любовь (улыбается). И я ее люблю всем сердцем. Иностранцы, с которыми я общаюсь, говорят, что в Москве им сейчас очень интересно. Да, мы технологически, наверное, отстаем от Сан-Франциско, да, у нас все через жопу — такая у нас карма. Но наше общество, многонациональное, мультикультурное, очень сильно меняется сейчас, и вообще я по жизни оптимист. Поэтому все будет хорошо! Или не будет… Но будет все равно очень круто! (Смеется.)
— После «Игры престолов» и с такой интенсивной работой в других странах вы все еще ощущаете себя русским актером?
— Я себя ощущаю русским человеком, со здешними корнями. Но при этом с детства я живу на Западе и какая-то часть меня сформирована там… Но я русский актер, конечно же.
Купить билеты на фильм можно здесь.
