Цивилизация
20 лет назад состоялись вторые в истории России выборы президента — 16 июня прошел первый тур, 3 июля — второй. За победу на тех выборах бились действующий президент Борис Ельцин, лидер КПРФ Геннадий Зюганов, первый и последний президент СССР Михаил Горбачев и множество других кандидатов. Основных претендентов оказалось двое, и во втором туре с небольшим отрывом Ельцин выиграл у Зюганова. 12 июня, к 20-летию этих выборов, пожалуй, самых драматических в современной российской истории, телеканал НТВ покажет фильм «Кремлевская рулетка». Накануне премьеры «Газета.Ru» поговорила с автором картины, журналистом канала Владимиром Кобяковым о его впечатлениях от общения с героями тех событий.
— За прошедшие 20 лет все участники событий высказались далеко не по одному разу. Их позиции известны и непримиримы. Что заставило вас сегодня обратиться к истории выборов 1996 года? Дело же не только в юбилее?
— Не только в юбилее. Мы решили собрать в одном фильме участников тех выборов, чтобы они друг другу оппонировали. До сих пор мы не видели их на одних площадках, и все фильмы или передачи о выборах-1996 склонялись к одной из полярных точек зрения — в зависимости от политических пристрастий авторов. Либо все было сфальсифицировано и все противники негодяи, либо коммунисты струсили и слили.
Но если разбираться в деталях, дать слово тем, кто тогда был при власти, от кого зависело, куда повернет страна, то можно узнать множество подковерных деталей.
Какие-то два-три часа могли совершенно изменить ход истории в России, и мы бы изучали уже совершенно другую историю. И таких эпизодов в 1996 году было несколько.
— То есть эти выборы справедливо считаются судьбоносными и поворотными?
— Был такой, как его называют в мемуарах, «мартовский кризис», когда в заочной дуэли сошлись Зюганов и Ельцин. Госдума тогда хотела отменить Беловежские соглашения, и Ельцина это разозлило. Вот мы и пытались понять, как в этот период вели себя лица из окружения Зюганова и окружения Ельцина — что они друг другу передавали, как это происходило. Потому что, если послушать наших героев, то в те двое суток, когда Ельцин и Зюганов вошли в клинч, мы стояли в шаге от гражданских столкновений. А их масштаб тяжело было прогнозировать.
— Сейчас мы знаем, что гражданской войны не случилась, а случились такие странные выборы.
— Для кого-то они странные, для кого-то нет. Как раз об этом до сих пор и спорят. Но спорят заочно — Зюганов, допустим, не захочет все равно встречаться в одной студии с Чубайсом, а Чубайс, вероятно, не захочет видеть Коржакова. А когда задаешь им одинаковые вопросы, можно услышать разные интерпретации одного и того же события.
И из этого выстраивается совершенно другая история. У нас фильм и построен на том, что мы задаем одинаковые вопросы разным людям.
— Те выборы памятны и многочисленными мемами, которые сумели дожить до нашего времени, вроде «коробка из-под ксерокса», «во всем виноват Чубайс», «голосуй или проиграешь»…
— Да, большинство помнит, что эти выборы — сплошные пляски, концерты, какие-то телевизионные заявления и уколы кандидатов друг в друга. Но мы специально делали упор не на это, а на то, что тогда осталось за кадром, что не попало на телеэкран. Знаете, мне было интересно задавать прямые вопросы — по поводу результатов выборов, честные или нечестные, чистые или нечистые были итоговые цифры. Например, я не помню, чтобы Анатолий Чубайс когда-либо на такие вопросы отвечал. Один раз он попытался изложить свою позицию в блоге, а теперь можно посмотреть на то, как он эмоционально об этом говорит. Конечно, эта тема для наших героев очень болезненная, несмотря на то что все они согласились на интервью, они очень настороженно относятся к подобным вопросам. Казалось бы, уже другая политическая конъюнктура, сменились обстоятельства, ушла эпоха, — и все равно эти люди насторожены.
— Удалось понять, почему они так переживают? Вроде, действительно, 20 лет назад все это было, все уже стало историей, страна изменилась, мир, все по-другому. Для них это было что-то личное, получается?
— Я думаю, да, в первую очередь это личные факторы.
Каждый из них понимал, что любой неправильный шаг может завершить всю их политическую карьеру или привести к чему-то более трагичному — даже не в масштабах страны, а в его личной судьбе.
Чубайс честно ответил нам на вопрос, что бы он делал, если бы Зюганов победил.
— И что он собирался делать?
— Если вкратце, то он бы вывез близких и вернулся в Россию работать на полулегальном положении.
— Все было настолько серьезно?
— Есть же такое мнение — тогда специально раздували ненависть к коммунистам, к Ельцину, к другим кандидатам. Это был такой пиар-ход. А для некоторых наших героев, например работавших в штабе Ельцина, победа Зюганова действительно становилась личной проблемой.
— На этих выборах я работал на избирательном участке у себя в студенческом общежитии. Это, конечно, не репрезентативный срез общества, но у нас в обоих турах спокойно победил Ельцин, а возможности победы Зюганова как раз не ощущалось.
— А вы учились в Москве?
— Да.
— А я в этот момент только поступал в университет и жил на юге России, который в то время был настоящим «красным поясом», и не было никакого ощущения, что точно победит Ельцин. Даже наоборот. Тогда еще существовало разделение страны по предпочтениям, но это уже другое, и можно обсуждать, почему так было. Но об этом говорят герои нашего фильма — например, Зюганов признался, почему он не стал бороться дальше, не довел дело до жесткого протеста.
— А вы можете сказать почему?
— Знаете, Зюганов очень долго обдумывал этот вопрос.
И потом сказал, что его активные действия по протесту против результатов выборов привели бы к разделу страны на север и юг.
— Он таким образом фактически заботился о сохранении страны?
— Спустя 20 лет он отвечает так. А о чем он думал 4 июля 1996 года, мы, наверное, никогда не узнаем.
— А за кого вы проголосовали бы на тех выборах — с позиции своего сегодняшнего знания?
— Во втором туре — против обоих.
Воскресенье, 12 июня
НТВ, в 16.20
